— И что там было?

— Появился откуда-то целый штат сотрудников, подошли к кассирам, достали из карманов кожаные скла-дыши, развернули, показали кассирам значки, предъявили удостоверения, кассиры — к кассам, выложили те новенькие зелененькие конфетти, которыми их осыпала ваша клиентка, а суровые деловые ребята достали бумажники и взамен тех денег, что кассиры получили от мисс Дюваль, дали им другие. И после этого уехали.

— Ну а те двое, что последовали за Арлен? У них какие были трудности?

— Никаких. Абсолютно. Арлен Дюваль направилась к гольф-клубу «Ремуда», заехала с обратной стороны, свернула сначала на проселочную дорогу, а потом на ту, почти не езженную, где я сегодня днем нашел следы джипа.

— И что она там делала?

— Съехала на лужайку, припарковала трейлер и расположилась как у себя дома. Зажгла керосиновую лампу, подвесила ее на крючок под потолком трейлера и принялась устраиваться на ночлег. Расставила все по местам, заправила кровать и чувствовала себя, судя по всему, как птичка в гнездышке.

— Твои ребята там остались?

— Не совсем там. Они ждут на главной дороге. Обратно с трейлером, минуя их, никак не выехать. Только по той вспомогательной дороге, что используется для обслуживания поля для гольфа. Им сказано не выпускать трейлер из виду, и они докладывают каждый час.

— А кортеж? — поинтересовался Мейсон.

— От кортежа, докладывают, остался один человек. Сидит в машине чуть дальше по обочине. Первоначально в той машине их было трое, но двое оставили этого, за рулем, смотреть, не поедет ли куда трейлер, а сами смотались в кусты и, как мы думаем, следят оттуда за дверью, чтобы, в случае чего, — если птичка из гнездышка вылетит, — вдвоем сесть ей на хвост.

— Никакой возможности для личной жизни…

— Ни малейшей, — задумчиво согласился Дрейк. — Все чувствуют, что ситуация накаляется. Что-то назревает, Перри. Все в напряжении и все чего-то ждут, но только не твоя клиентка — тиха и безмятежна, как высиживающая яйца домашняя канарейка.

— А те, другие, знают, что параллельно с ними работают и твои детективы?

— О, конечно, на такой работе друг от друга не спрячешься. Мы с ними взаимно вежливы — мои ребята записали номер их машины, а те записали наш.

— Ты проверял?

— Да. Номерной знак не зарегистрирован. Ты понимаешь, что это означает?..

Мейсон прищурил глаза и потер переносицу.

— Узнал ли что-нибудь об ограблении «Меркантайл секьюрити»?

— Имей терпение, Перри. Мы и так лихо начали.

— Я знаю. Но хочется быть в курсе.

— Тебе знакомо имя Джордан Л. Баллард?

— Нет, Пол. Кто он?

— Тот самый банковский служащий, который работал с Дювалем в тот день, когда пропали деньги.

— И что ты о нем разнюхал?

— Его обязанность была проследить за отправкой той партии наличных денег. Но он поставил на скачках, поэтому гораздо больше внимания уделял тому, что исходило из портативного радиоприемника, чем тому, что в это время делал Дюваль.

— Но даже если и так, Пол, — возразил Мейсон, — он никак не мог прикарманить те деньги, потому что в его положении ему даже не полагалось к ним притрагиваться. Складывал и упаковывал Дюваль, и…

— Правильно, Перри. Но Балларда обвинили в преступной халатности, и он потерял работу. Банковские шишки тоже не думали, что он с Дювалем в сговоре, но какое-то сомнение, видать, было, и его выгнали с работы, хотя и под другим предлогом. И естественно, что в той ситуации ни в каком другом банке устроиться он не смог.

— Что с ним стало?

— Нет худа без добра. Для Балларда это обернулось довольно удачно. Первое время он мыкался туда-сюда, но потом, похоже, здорово проголодался и пристроился на станцию техобслуживания. Скопил денег. А потом владелец заболел, и Баллард это заведение выкупил. Затем взял где-то взаймы, пооткрывал несколько новых точек и оборудовал сеть мастерских по шинам и запчастям. И тут ему повезло. Подвернулась возможность выкупить весь угол, где была его станция. В качестве первоначального взноса он внес несколько тысяч долларов, а впоследствии обязался платить по тысяче в месяц. А позднее одно из больших торговых предприятий стало подыскивать место для нового филиала. И они выбрали его угол, представляешь?! Но Баллард по-прежнему работает, хотя всякая необходимость в этом теперь уже отпала.

— Где его можно найти?

— Он сейчас хозяин суперзаправочной на углу Десятой и Флоссман.

Мейсон записал себе адрес.

— Что еще, Пол?

— Не знаю, Перри, известно тебе или нет… впрочем, да, ты же знаешь — номера банкнотов пяти тысяч долларов оказались записаны.

— Да, да, я знаю. — Мейсон нетерпеливо кивнул. — Продолжай!

— Конечно, это было простое совпадение, что полиция как раз занималась тем шантажистом, и… но ты, я вижу, и без меня все знаешь.

— Нет, Пол, только общие сведения.

— Ладно, я хотел сказать, что в полиции считали, что положение Дюваля довольно затруднительное. Ему удалось похитить почти четыреста тысяч, и пять тысяч из них были меченые. Дюваль не знал, номера каких банкнотов известны полиции, так?

— Да. Пять из четырехсот, — сказал Мейсон. — Другими словами, засунь он руку в мешок, и расклад будет такой, что в одном случае из восьмидесяти извлеченный им из этого мешка банкнот окажется на учете в полиции.

Дрейк кивнул.

— А начни он эти деньги тратить, — продолжал Мейсон, — я имею в виду, как это делается в повседневной жизни, то шансы, что меченые банкноты попадут в руки властей, уменьшатся в несколько раз как минимум. Возможно, они станут порядка один к восьми тысячам, и тогда…

— Нет, Перри, твои расчеты не годятся. У полиции полно всяких уловок. На два или три месяца они могут затаиться и позволить Арлен Дюваль тратить столько, сколько ей заблагорассудится, — убаюкают ее таким образом, а потом в один прекрасный день пошлют целую команду проверяющих и выяснят номер каждого истраченного банкнота. Как сегодня вечером, например.

— Они полагают, деньги у дочери?

— А как же еще? Как же еще она ухитряется жить не работая? Как она покупает трейлеры, автомобили, платит за другие покупки?

— А подоходный налог, Пол? Через налоговое управление они не пробовали? — поинтересовался Мейсон.

— Пробовали, конечно. Но не смогли докопаться до основания.

— Не понимаю?

— Что-то за всем этим кроется. Налоговые инспекторы прямо заявляют, что ее дела в порядке, а большего не говорят.

— Странно, — заметил Мейсон.

Дрейк немного помолчал.

— Но есть в этом деле, Перри, и другая сторона. Ты должен знать. Само собой разумеется, что в полиции эта информация держится под секретом, но факты таковы, что тот, кто шантажировал, хотел получить выкуп — пять тысяч долларов — десятками и двадцатками. И это логично. Даже если б до меня эта информация и не дошла, мы могли бы это предположить и не ошиблись бы.

— Да, действительно логично.

— А теперь внимание. Большинство купюр из похищенной партии были сотенные. Кроме того, там было сто банкнотов по одной тысяче, а кроме того — купюры по пятьсот долларов, по пятьдесят и совсем мелкие. Так что если Арлен Дюваль достаточно сообразительна, а она достаточно сообразительна, то станет тратить более крупные купюры и будет находиться в безопасности.

Взгляд Мейсона был холоден и спокоен.

— Ты по-прежнему настаиваешь, что это Арлен?

— Но, Перри! — укоряюще воскликнул Дрейк. — В твоем-то возрасте? Между прочим, для тебя здесь конверт. Принес какой-то мальчик. Примерно час назад.

— Для меня?

— Так точно. Он просил передать это тебе до утра.

— А почему он его принес сюда?

— Ничего не сказал. Минуту… Он где-то здесь, куда же я его подевал? С напечатанным на машинке адресом… Вот, нашел.

Мейсон взял конверт и внимательно его осмотрел. Конверт как конверт, адрес напечатан на машинке, обычная марка.

— По всей видимости, хотели отправить по почте, но в последний момент передумали. Посмотрим, что внутри. Надеюсь, не новые разочарования…

Он вынул из кармана складной ножик, раскрыл его и осторожно разрезал конверт.

В это время на столе Дрейка зазвонил телефон.

— Да… Дрейк слушает… Подождите секунду. Повторите, я запишу… — Он сделал Мейсону предупредительный знак.

Мейсон ничего говорить не стал, повернулся к Дрей-ку спиной, кивком подозвал к себе Деллу Стрит и извлек из конверта два денежных банкнота — один в пятьсот, а второй достоинством в тысячу долларов. Помимо денег, в конверте еще была и записка. Тоже напечатанная на машинке.

Делла Стрит склонилась к Мейсону поближе, и они одновременно ее прочли:

«Я обещала вручить вам это до девяти тридцати, но. ситуация изменилась. Возможно, я не смогу быть у вас завтра утром. Поэтому посылаю деньги сейчас».

Вместо подписи стояла большая печатная буква «А».

Мейсон посмотрел на секретаря, многозначительно приложил палец к губам и, засунув деньги обратно в конверт, а конверт — во внутренний карман пиджака, снова повернулся к Полу Дрейку.

Дрейк только что закончил разговаривать.

— Есть новости, Перри. Баллард — человек, о котором я тебе рассказывал, вышел на контакт с полицией. Сообщил им сегодня утром что-то такое, что и вызвало всю эту суматоху.

— Что примерно он сообщил?

— Мой человек пока точно не знает, но в банке все завертелось колесом. Не иначе как что-то очень-очень важное. Нельзя терять времени, Перри, — в этот час Баллард обычно у себя на станции, делает ежевечернюю проверку работы за день. Забирает выручку и оставляет в кассе ровно столько, сколько требуется для работы с клиентами ночью.