Перри Мейсон вошел в контору усталый: целый день он провел в суде. Его секретарша Делла Стрит подтолкнула к нему внушительную кучу писем на столе и сказала:

— Их надо подписать, но домой вы так просто не уйдете: в приемной сидит клиентка, с которой надо встретиться. Я ей объяснила, что если она подождет, то вы ее примете.

— Сколько она ждет? — спросил Мейсон, взяв ручку и начав бегло просматривать письма.

— Больше часа.

— Как ее зовут?

— Нелли Конуэй.

Мейсон подписал первое письмо, Делла Стрит быстренько промакнула, взяла и сложила его в конверт.

— Чего она хочет? — спросил Мейсон.

— Она не желает говорить, обмолвилась только, что у нее срочное дело.

Мейсон нахмурился, подписал второе письмо и вздохнул:

— Уже поздно, Делла, весь день я пробыл в суде и…

— У девушки неприятности, — произнесла Делла Стрит с тихой настойчивостью.

Мейсон подписал третье письмо.

— Как она выглядит?

— Тридцать два или тридцать три, стройная, черные волосы, серые глаза и абсолютно бесстрастное лицо.

— Без выражения?

— Каменное.

— Как ты определила, что у нее неприятности?

— По тому, как она ведет себя. Она буквально излучает внутреннюю напряженность, хотя на лице ничего не отражается.

— И никакого признака нервозности?

— Внешне ничего. Она села в кресло, не двигается, руки и ноги в одном положении, на лице абсолютно никакого выражения, правда, изредка переводит взгляд с предмета на предмет, и это все.

— И так все время? — спросил Мейсон.

— Сидит, как кошка перед мышиной норой. Не замечаешь никакого движения, но чувствуешь внутреннюю напряженность и ожидание чего-то.

— Ты меня заинтриговала, — пробормотал Мейсон.

— Я так и предполагала, — лукаво заметила Делла Стрит.

Мейсон разом подписал все остальные письма, даже не утруждая себя их просмотреть.

— Хорошо, Делла, пригласи ее. Я посмотрю на нее.

Делла Стрит согласно кивнула, забрала почту, вышла в приемную и вскоре вернулась с клиенткой.

— Познакомьтесь, Нелли Конуэй, мистер Мейсон, — бодро представила она их друг другу.

Мейсон кивком пригласил женщину сесть в мягкое, комфортное кресло, которое он специально держал в офисе, чтобы таким способом успокаивать клиентов, дать им возможность физически расслабиться, освободить их от эмоционального напряжения и сделать более. откровенными. Нелли Конуэй не приняла приглашения и села на менее комфортный деревянный стул. Двигалась она плавно и тихо, как следопыт на лесной тропе.

— Добрый вечер, мистер Мейсон. Спасибо, что вы меня приняли. Я много слышала о вас. Надеялась, что вы вернетесь раньше. Я должна спешить, в шесть часов у меня начинается смена.

— Работаете вечером?

— Я — медицинская сестра.

— С дипломом?

— Нет, я практикующая сестра. Я работаю с теми, кто не может позволить себе лечиться в дорогих клиниках или нанять сестру с дипломом. Мы работаем больше и, конечно, делаем зачастую то, чего дипломированные делать не станут, а денег получаем меньше.

Мейсон кивал головой. Нелли Конуэй повернулась и твердо посмотрела немигающими серыми глазами на Деллу Стрит.

— Мисс Стрит, — сказал Мейсон, перехватив ее взгляд, — мой секретарь, пользуется моим полным доверием. Она будет присутствовать при разговоре, делать заметки, если вы не возражаете. Она должна знать столько же, сколько я сам, чтобы здесь, в бюро, координировать всю работу. А теперь, почему же вы хотели видеть меня?

Нелли Конуэй разгладила на руках перчатки, повернула свое бесстрастное лицо к Перри Мейсону и без малейшего трепета в голосе сказала:

— Мистер Мейсон, что нужно сделать, чтобы предотвратить убийство?

— Не знаю, — нахмурился Мейсон.

— Я — серьезно.

Мейсон испытующе посмотрел на нее и затем сказал:

— Хорошо, я скажу вам, хотя это вне моей компетенции. Я специализируюсь на защите тех, кого обвиняют в преступлении, и я стараюсь, чтобы мои клиенты, по крайней мере, получили равные шансы на суде, но если вы действительно желаете узнать, как поступить, чтобы предотвратить убийство, существует, я бы сказал, четыре способа.

— Что за способы?

Мейсон поднял ладонь и загнул четыре пальца.

— Первый, — Мейсон разогнул первый палец, — вы выводите жертву, или потенциальную жертву, из опасной зоны.

Она наклонила голову.

— Второй, — продолжил Мейсон, разгибая другой палец, — вы удаляете убийцу, или потенциального убийцу, из зоны, где он может как-то контактировать с жертвой.

Она снова кивнула.

— Третий, — Мейсон разогнул третий, — вы удаляете возможное орудие убийства, что, впрочем, довольно трудно сделать.

— Пока все они трудны, — отрезала она. — Какой четвертый?

— Четвертый, — Мейсон разогнул последний палец, — самый легкий и простой.

— Какой?

— Вы отправляетесь в полицию.

— Я уже была в полиции.

— И что случилось?

— Они посмеялись надо мной.

— Так почему же вы пришли ко мне?

— Я. не думаю, что вы станете смеяться.

— Я не буду смеяться, — ответил Мейсон, — но я не люблю абстракций. Я ценю свое и чужое время. Вы, судя по всему, спешите. И я спешу. Мне не нравится иметь дело с клиентом, который заявляет: «А хочет убить В». Давайте будем чуть-чуть поконкретнее.

— Сколько я должна вам заплатить?

— Это зависит от того, как скоро вы перестанете ходить вокруг да около.

— Я сама зарабатываю себе на жизнь, и у меня нет больших денег.

— Поэтому, — сказал Мейсон, — в ваших интересах заплатить как можно меньше.

— Правильно.

— Итак, — закруглил Мейсон, — вам лучше рассказать мне обо всем и быстро.

— И все же, какая ваша цена?

Мейсон бросил взгляд на каменное лицо посетительницы. Лукаво глянул на Деллу Стрит. Затем снова перевел взгляд на посетительницу и улыбнулся.

— Один доллар, — промолвил он, — за совет, если вы изложите вашу историю за четыре минуты.

На ее лице не появилось ни малейшего признака удивления. Она просто повторила:

— Один доллар?

— Правильно.

— Это не слишком мало?

Мейсон подмигнул Делле Стрит:

— А у вас есть с чем сравнивать?

Она открыла сумочку и, не снимая перчаток, достала кошелек с мелочью, открыла его, вынула долларовую бумажку, разгладила и положила на стол. Мейсон не дотронулся до нее. Он продолжал пристально смотреть на посетительницу с недоумением и любопытством. Она же щелкнула замком кошелька, положила его в сумку, сумку опустила на. колени, скрестила руки на сумке.

— Я думаю, что мистер Бейн собирается убить свою жену. Я бы хотела предотвратить это преступление.

— Мистер Бейн, кто он?

— Натан Бейн. Он занимается кинобизнесом. Возможно, вы слышали о нем.

— Не слышал. Его жена, кто она?

— Элизабет Бейн.

— Как вы узнали обо всем этом?

— Я наблюдала за ним и пришла к этому выводу.

— Вы живете с ними в одном доме?

— Да.

— Приглядываете за кем-то?

— Да. За миссис Бейн. Элизабет Бейн.

— Что с ней случилось?

— Она попала в автомобильную катастрофу.

— Серьезные повреждения?

— Боюсь, хуже, чем она думает. Поврежден позвоночник.

— Может ходить?

— Нет, и даже не может вставать.

— Продолжайте, — поощрил Мейсон.

— Это все.

На лице Мейсона появилось раздражение.

— Нет, это не все, — отрезал он. — Вы полагаете, что он собирается убить ее. Может быть, вы читаете мысли?

— Иногда, — услышал он спокойный ответ.

— И вы сделали такое заключение, прочитав их у него?

— Ну, не совсем так.

— Каким-то другим способом?

— Да.

— Каким?

— Натан Бейн, — выдавила она из себя, — хочет жениться- на другой.

— Сколько ему лет?

— Тридцать восемь.

— А его жене?

— Тридцать два.

— Сколько девушке, на которой он собирается жениться?

— Около двадцати пяти.

— А она согласна выйти за него замуж?

— Не знаю.

— Чем она занимается?

— Просто девушка, у нее квартира в городе. Я точно не знаю где.

— riJCaic ее зовут?

— Имя — Шарлотта. Фамилии не знаю.

— Я вытаскиваю из вас детали, словно клещами зуб. Откуда вы знаете, что он собирается жениться?

— Потому что юн любит эту женщину.

— Откуда вам это известно?

— Они переписываются. Он встречается, заранее договариваясь с ней. Он ее любит.

— Хорошо, — прервал Мейсон, — что же из этого? У многих здоровых тридцативосьмилетних мужчин появляются увлечения на стороне. Опасный возраст. Они, как правило, возвращаются к семейному очагу, если на них не давить и дать им перебеситься. Иногда, правда, нет. Множество разводов на этой почве, но не так уж много убийств.

— Мистер Бейн, — Нелли Конуэй открыла сумочку, — предложил мне пятьсот долларов, если я дам его больной жене одно лекарство.

— Вы уверены, мисс Конуэй, — Мейсон взглянул скептически и насмешливо, — в том, что рассказываете?

— Абсолютно уверена. У меня оно с собой.

— Чем он мотивировал свою просьбу?

— Ничем. Он просто сказал, что, по его мнению, оно ей поможет. Ему якобы не нравится лечащий врач жены.

— Почему?

— Этот врач — старый друг родителей Элизабет Бейн. И ее тоже.