Агата Кристи - Убийство Роджера Экройда

– Здесь, – сказала Флора и встала перед дверью кабинета.

– Именно так, сэр, – подтвердил Паркер.

– Я только что затворила дверь, – объяснила Флора.

– Да, мисс, ваша рука была еще на ручке, – сказал Паркер.

– Тогда allez[34] – разыграем всю сцену! – воскликнул Пуаро.

Флора встала у двери, ведущей в кабинет, и положила руку на ручку двери, а Паркер вошел с подносом из холла и остановился у порога. Флора заговорила:

– Паркер, мистер Экройд не желает, чтобы его сегодня беспокоили. Так, правильно? – добавила она вопросительно.

– Насколько мне помнится – да, мисс Флора, – сказал Паркер, – только как будто вы употребили еще слово «вечером» – «сегодня вечером». – Повысив голос, он театрально ответил: – Слушаю, мисс. Я запру двери?

– Да, пожалуйста.

Паркер вышел, Флора по лестнице последовала за ним.

– Это все? – спросила она через плечо.

– Восхитительно! – Пуаро потер руки. – Кстати, Паркер, вы уверены, что на подносе было два стакана? Для кого предназначался второй?

– Я всегда приносил два стакана, сэр, – ответил Паркер. – Еще что-нибудь потребуется?

– Ничего, благодарю вас.

Паркер с достоинством удалился. Пуаро в хмурой задумчивости остановился в холле. Флора подошла к нам:

– Ваш опыт удался? Я не совсем поняла…

Пуаро ласково улыбнулся ей.

– Этого и не требовалось, – сказал он. – Но припомните – у Паркера действительно было тогда два стакана на подносе?

Флора нахмурилась.

– Точно не помню, но, кажется, два. В этом… в этом и была цель вашего опыта?

– Можно сказать и так, – ответил Пуаро, взял ее руку и погладил. – Всегда интересно узнать, говорят ли мне правду.

– Паркер говорил правду?

– Пожалуй, да, – задумчиво промолвил Пуаро.

Когда мы возвращались в деревню, я спросил с любопытством:

– Зачем вы задали этот вопрос о двух стаканах?

Пуаро пожал плечами:

– Надо же сказать что-нибудь. Этот вопрос годился не хуже любого другого. (Я с удивлением посмотрел на него.) Во всяком случае, друг мой, – сказал он, – я знаю теперь то, что хотел узнать. На этом мы пока и остановимся.

В этот вечер у нас была игра в маджонг. Это незатейливое развлечение пользуется большой популярностью в Кингз-Эбботе. Гости являются сразу после обеда и, не раздеваясь, пьют кофе. Позже – чай с бутербродами и пирожными.

На этот раз нашими гостями были мисс Ганнет и полковник Картер. Во время игры мы обмениваемся немалым количеством сплетен, что основательно мешает игре. Прежде мы играли в бридж, но бридж с болтовней пополам – самая немыслимая смесь, и мы решили, что маджонг куда спокойнее. Раздраженным восклицаниям – почему, во имя всего святого, партнер не пошел с нужной карты! – был положен конец, и, хотя мы по-прежнему позволяем себе высказывать разные критические замечания, атмосфера заметно разрядилась.

– Холодный вечерок, э, Шеппард? – заметил полковник, встав спиной к камину. – Он напомнил мне афганские перевалы.

– Неужели? – осведомился я вежливо.

– Весьма таинственная история – убийство этого бедняги Экройда, – продолжал полковник, пригубив чашечку кофе. – Чертовски много за этим кроется – вот что я вам скажу. Между нами говоря, Шеппард, поговаривают о каком-то шантаже. – Полковник бросил на меня заговорщический взгляд, который, по-видимому, должен был означать: «Мы-то с вами знаем жизнь». – Тут, без сомнения, замешана женщина – поверьте мне на слово.

Каролина и мисс Ганнет присоединились к нам. Мисс Ганнет взяла чашку, а Каролина достала ящичек с маджонгом и высыпала косточки на стол.

– Перемывание косточек, – шутливо сказал полковник. – Перемывание косточек, как говаривали мы в Шанхайском клубе.

И я, и Каролина придерживаемся того мнения, что полковник никогда не бывал в Шанхайском клубе, так как вообще не бывал нигде восточнее Индии, да и там во время Первой мировой войны служил в интендантских частях, но полковник – вылитый вояка, а мы в Кингз-Эбботе терпимы к маленьким слабостям.

– Начнем? – сказала Каролина.

Мы уселись за стол. Несколько минут царила тишина – каждый втайне надеялся построить свою часть стены быстрее остальных.

– Начинай, Джеймс, – сказала Каролина, – ты – Восточный ветер.

Я выкинул косточку. Некоторое время раздавались только монотонные возгласы: «три бамбука», «два круга», «панг» и «ах, нет, не панг» – последнее со стороны мисс Ганнет, обладавшей привычкой забирать косточки, на которые она не имела права.

– Я сегодня утром видела Флору Экройд, – сказала мисс Ганнет. – Панг! Ах, нет, не панг. Я ошиблась.

– Четыре круга, – сказала Каролина. – А где вы ее видели?

– …Но она меня не видела.

Это было сказано с той многозначительностью, которая особенно присуща жителям таких маленьких поселков, как наш.

– А! – сказала Каролина с интересом. – Чао.

– По-моему, – отвлеклась мисс Ганнет, – теперь принято говорить «чи», а не «чао».

– Чушь, – отрезала Каролина. – Я всегда говорю «чао».

– В Шанхайском клубе объявляют «чао», – вставил полковник, и мисс Ганнет была повержена на обе лопатки.

– Вы что-то хотели рассказать о Флоре Экройд? – спросила Каролина после того, как мы минуты две в молчании предавались игре. – Она была одна?

– Отнюдь нет, – ответила мисс Ганнет, и обе дамы обменялись понимающими взглядами, несущими взаимную информацию.

– В самом деле? – промолвила Каролина не без интереса. – Вот оно что! Впрочем, это меня совсем не удивляет!

– Ваш ход, мисс Каролина, – заметил полковник, который любил иной раз принять вид человека, равнодушного к сплетням, хотя знал, что этим он никого не проведет.

– Если хотите знать мое мнение… – начала мисс Ганнет. – Вы положили один бамбук, дорогая? Ах нет, круг! Теперь вижу. Так если хотите знать мое мнение, то Флоре везет прямо-таки необыкновенно.

– Как так, мисс Ганнет? – спросил полковник. – Беру зеленого дракона к пангу. Почему вы считаете, что мисс Флоре – какая очаровательная девушка – необыкновенно повезло?

– Может быть, я ничего не понимаю в расследовании преступлений, – заявила мисс Ганнет тоном, свидетельствовавшим, что она понимает решительно все. – Но одно я знаю твердо: первый вопрос, который в этих случаях всегда возникает, это – «кто последний видел покойного живым?» И на этого человека глядят с подозрением. А Флора Экройд и есть этот человек. И для нее это может обернуться очень скверно. И что бы там ни говорили, а Ральф Пейтен прячется, чтобы отвлечь от нее подозрения.

– Но послушайте, – мягко запротестовал я, – не считаете же вы, что молоденькая девушка способна преспокойно заколоть своего дядю?

– Не знаю, не знаю, – ответила мисс Ганнет, – я недавно читала в книге о парижском преступном мире, что некоторые из самых закоренелых преступниц – молодые девушки с ангельскими личиками.

– Так то же во Франции! – возразила Каролина.

– Вот именно! – подхватил полковник. – Да, кстати! Мне вспомнился прелюбопытнейший случай, странная история, передававшаяся на индийских базарах из уст в уста…

История полковника оказалась неимоверно длинной и неинтересной. Разве может история, произошедшая в Индии много лет назад, соперничать с позавчерашними событиями в Кингз-Эбботе?!

Но тут, к счастью, Каролина собрала маджонг и тем положила конец повествованию полковника. После легкой перебранки, возникающей, когда я начинаю поправлять арифметические ошибки в несколько приблизительных подсчетах Каролины, мы начали новую партию.

– Переход ветров, – объявила Каролина. – Кстати, у меня есть кое-какие соображения насчет Ральфа. Три иероглифа. Только я пока помолчу.

– Вот как, дорогая? – сказала мисс Ганнет. – Панг. А как насчет сапог? Они действительно были черные?

– Именно, – сказала Каролина.

– А почему это имеет значение, как вы думаете? – спросила мисс Ганнет.

Каролина поджала губы и покачала головой с таким видом, будто ей-то это все понятно.

– Панг, – сказала мисс Ганнет, – ах, нет, не панг. Наверное, доктор, который неразлучен с мсье Пуаро, знает все тайны.

– Далеко не все, – сказал я.

– Джеймс так скромен, – сказала Каролина. – Закрытый конг.

Полковник присвистнул. На минуту сплетни были забыты.

– И еще из собственного ветра! – воскликнул он. – Да два панга из драконов! Плохи наши дела. У мисс Каролины крупные комбинации.

Несколько минут мы играли, не отвлекаясь посторонними разговорами.

– А этот мсье Пуаро – он и правда такой великий сыщик? – нарушил молчание полковник.

– Из самых великих, каких когда-либо знал мир, – торжественно ответствовала Каролина. – Он прибыл сюда инкогнито, чтобы избежать публичности.

– Чао, – сказала мисс Ганнет. – Большая честь для нашего скромного селения! Между прочим, Клара, моя горничная, очень дружна с Элзи, горничной в «Папоротниках», и как вы думаете, что та ей сказала? Украдена крупная сумма. И она, то есть Элзи, думает, что к этому причастна старшая горничная. Она уходит в конце месяца и все плачет по ночам. Верно, связана с бандитской шайкой! Такая странная девушка! Всегда одна, не завела здесь подруг, что очень противоестественно и подозрительно, на мой взгляд, а свободные дни проводит неизвестно где и с кем. Я как-то раз попробовала расспросить ее о семье, но она была чрезвычайно дерзка – внешне почтительна, но уклончива, не ответила ни на один мой вопрос.

Мисс Ганнет перевела дух, и полковник, не интересовавшийся проблемами прислуги, поспешил заметить, что в Шанхайском клубе предпочитали живую игру.

Несколько минут мы играли не отвлекаясь.

– Эта мисс Рассел! – сказала Каролина. – Она явилась сюда в пятницу утром будто бы для того, чтобы Джеймс ее осмотрел. А по-моему, чтобы выведать, где хранятся яды. Пять иероглифов.

– Чао, – сказала мисс Ганнет. – Только подумать! Но, возможно, вы правы.