Агата Кристи - Убийство по алфавиту

Комнатка была заставлена массивным гарнитуром, подделкой под якобитский стиль, но мы умудрились протиснуться внутрь и сесть на жесткий диван.

— Вы уж не обессудьте, — говорила между тем женщина. — Извините, что так резко вам ответила, но вы не поверите, до чего же надоело — то и дело ходят коммивояжеры, продают то да се — пылесосы, чулки, нафталин и прочую ерунду.., и все такие вежливые, и все у них первый сорт. Даже фамилию где-то узнают. Мол, миссис Фаулер то да миссис Фаулер се.

Подхватив на лету фамилию женщины, Пуаро сказал:

— Ну, миссис Фаулер, я надеюсь, вы согласитесь на мое предложение.

— Право, не знаю.

Перед глазами миссис Фаулер замелькала соблазнительная пятифунтовая банкнота.

— Я, конечно, знала миссис Эшер, да вот писать…

Пуаро поспешил успокоить ее. Ей писать не потребуется. Она только сообщит ему факты, а уж он составит интервью.

Приободрившись, миссис Фаулер охотно пустилась в воспоминания, сдабривая их догадками и слухами.

Не так чтобы миссис Эшер была очень общительная. Не очень-то она вела себя по-соседски, да ведь сколько ей хлебнуть пришлось, бедняжке, всякий знает. И то сказать, надо было Франца Эшера давным-давно в кутузку засадить. Нет, миссис Эшер бояться его не боялась — сама могла жару задать, если что не по ней! Спуску никому не давала. Ну да что там.., повадился кувшин по воду ходить. Говорила ей миссис Фаулер, говорила: “Рано ли, поздно, милочка, а он вас пришьет. Помяните мои слова”. Так и вышло, верно? А она-то, миссис Фаулер, с бедняжкой дверь в дверь, а ни звука не слыхала.

Пуаро воспользовался паузой и задал вопрос:

— Не получала ли миссис Эшер каких-либо странных писем.., писем с необычными подписями.., например, с подписью “Эй-би-си”?

Миссис Фаулер с сожалением отвечала отрицательно.

— Понимаю я, о чем вы говорите.., это называется анонимки.., и в них еще словечки такие, что вслух не повторишь. Ну, не знаю, стал бы Франц Эшер такие писать. Миссис Эшер мне об этом ничего не говорила. О чем это вы? А, справочник “Эй-би-си”? Нет, не видала я у нее такого.., а был бы у нее этот справочник, я бы непременно узнала. Честно вам скажу, я чуть не упала, когда про эту историю услышала. Эта девчонка моя, Эди, мне рассказала. “Мам, — говорит, — у соседнего дома полиция собралась”. Я прямо обомлела. “Ну, — говорю, когда все узнала, — не след ей было одной дома оставаться.., жила бы со своей племянницей. Мужчина, он, когда пьяный, вроде как волк несытый, — говорю, — а я так считаю, что муженек ее точь-в-точь дикий зверь. Предупреждала я ее, — говорю, — много раз, вот и сбылось”. Говорила я ей: “Он тебя не пощадит”. Вот и не пощадил! Уж заранее известно, чего от мужчины ждать, когда выпьет. Вот убийство и случилось.

Она тяжело вздохнула и умолкла.

— Я полагаю, никто не видел, как Эшер зашел в лавку? — сказал Пуаро.

Миссис Фаулер презрительно фыркнула.

— Известное дело, никому не показывался, — сказала она.

Как мистер Эшер проник в лавку, никому не показываясь, она объяснять не стала.

Миссис Фаулер признала, что в доме ее соседки нет черного хода и что Эшера хорошо знают в этом квартале.

— Ну да он не хотел, чтоб его за это вздернули, вот и действовал по-тихому.

Пуаро еще некоторое время поддерживал разговор, но, когда стало очевидно, что миссис Фаулер рассказала, что знала, многократно все повторив, он закончил беседу и уплатил обещанную сумму.

— Вы, пожалуй, переплатили, Пуаро, — рискнул я заметить, когда мы вновь очутились на улице.

— Пока что вы правы.

— Вы думаете, она знает больше, чем сказала?

— Друг мой, мы в особом положении — нам неизвестно, какие вопросы задавать. Мы как маленькие дети, играющие в прятки в темноте. Мы размахиваем руками и хватаем что попадется. Миссис Фаулер рассказала нам все, что она, как ей кажется, знает.., да к тому же подбросила нам несколько догадок! В будущем, однако, ее показания могут сослужить нам службу. Именно в будущее я и вложил пять фунтов.

Я не до конца понял Пуаро, но в этот момент мы повстречали инспектора Глена.

Инспектор Глен был мрачен. Он, как я понял, потратил целый день, пытаясь установить полный список лиц, которых видели у входа в табачную лавку.

— И никто никого не заметил? — поинтересовался Пуаро.

— Нет, отчего же. Видели трех высоких подозрительных мужчин.., четырех невысоких, с черными усами.., двух бородатых.., трех толстых.., и все нездешние.., и все, если верить свидетелям, зловещего вида! Удивительно еще, что никто не заметил бандитов в масках и с револьверами, притом в момент преступления!

Пуаро сочувственно улыбнулся.

— Кто-нибудь говорит, что видел Эшера?

— Нет, никто. И это еще одно свидетельство в его пользу. Я уже говорил старшему констеблю, что это дело для Скотленд-Ярда. Это преступление не местного значения.

— Я согласен с вами, — ответил Пуаро.

— Да, мосье Пуаро, скверное дело.., скверное дело… Мне оно не нравится… — сказал инспектор.

До возвращения в Лондон у нас состоялись еще две беседы.

Первая была с мистером Джеймсом Партриджем. Мистер Партридж был последним, кто видел миссис Эшер живой. Он заходил к ней в лавку в 17.30.

Мистер Партридж оказался человечком низкого роста, по профессии — банковским клерком. Он носил пенсне, был сухощав, напоминал воробышка и выражался с исключительной точностью. Проживал мистер Партридж в домике столь же чистом и аккуратном, как он сам.

— Мистер.., э… Пуаро, — сказал он, взглянув на врученную ему моим другом визитную карточку. — От инспектора Глена? Чем могу быть вам полезен, мосье Пуаро?

— Мне известно, мистер Партридж, что вы были последним, кто видел миссис Эшер живой.

Мистер Партридж сложил кончики пальцев и посмотрел на Пуаро таким взглядом, будто перед ним фальшивая ассигнация.

— Это весьма спорное утверждение, мосье Пуаро, — сказал он. — Другие покупатели могли зайти к миссис Эшер после меня.

— Если так, они об этом не сообщили.

Мистер Партридж кашлянул.

— У иных людей нет чувства долга.

И он по-совиному взглянул на нас через пенсне.

— Совершенно справедливо, — кивнул Пуаро. — Вы, насколько мне известно, сами явились в полицию?

— Разумеется. Узнав об этом прискорбном событии, я осознал, что мои показания могут помочь следствию, а потому и явился в полицию.

— Здравый взгляд на вещи, — величественно произнес Пуаро. — Не сочтите за труд повторить свой рассказ мне.

— Охотно. Я возвращался домой, и точно в половине шестого…

— Виноват, откуда вы с такой точностью знаете время?

Мистер Партридж, видимо, не одобрял, когда его перебивают.

— Зазвонил колокол. Я посмотрел на часы и увидел, что они на минуту отстают. Это случилось на пороге лавки миссис Эшер.

— Вы были там постоянным покупателем?

— Я часто заходил туда по пути домой. Раз или два в неделю я имел обыкновение покупать две унции некрепкого “Джона Коттона”.

— Вы были знакомы с миссис Эшер? Знали о положении ее дел или о ее жизни?

— Отнюдь. Если не считать двух-трех слов о погоде, я, покупая табак, ни о чем с ней не разговаривал.

— Вы знали, что у нее есть пьяница-муж, который то и дело грозит убить ее?

— Нет, ничего этого я не знал.

— Однако вам было хорошо известно, как она выглядит. Не показалось ли вам в ней что-нибудь необычным вчера вечером? Может быть, она была встревожена или обеспокоена?

Мистер Партридж подумал.

— По-моему, она выглядела как обычно, — сказал он.

Пуаро встал.

— Благодарю вас, мистер Партридж, за то, что ответили на мои вопросы. У вас дома случайно нет справочника “Эй-би-си”? Мне нужно посмотреть расписание поездов на Лондон.

— Посмотрите на полке, у вас за спиной, — сказал мистер Партридж.

На полке стояли “Эй-би-си”, справочник Бредшо, биржевой ежегодник, справочник Келли[25], “Кто есть кто”[26] и местная телефонная книга.

Пуаро снял с полки “Эй-би-си”, сделал вид, что смотрит расписание, а потом поблагодарил мистера Партриджа и удалился.

Следующим нашим собеседником был мистер Альберт Риддел, и разговор принял совсем иной оборот. Мистер Альберт Риддел работал на укладке рельсов, и наша беседа состоялась под громыхание посуды, которой бряцала жена мистера Риддела, видимо, нервная особа, под рычание собаки мистера Риддела и при нескрываемой враждебности со стороны самого мистера Риддела.

Он оказался неуклюжим великаном с широкой физиономией и подозрительными глазками. Мы застали его в момент, когда он ел мясной пирог, запивая его заваренным до черноты чаем. Оторвавшись от чашки, он злобно глянул на нас.

— Рассказал все, что надо, и баста, — прорычал мистер Риддел. — Мне-то, в конце концов, что за дело? Таскался в этот чертов участок, а теперь снова-здорово — выкладывай все заново каким-то иностранцам.

Пуаро с усмешкой покосился на меня и сказал:

— Право, я вам сочувствую, но что поделаешь! Речь идет об убийстве, не так ли? Требуется чрезвычайная осторожность.

— Сказал бы ты лучше джентльмену, что ему нужно, Берт, — нервно заметила жена.

— Заткни пасть! — заревел великан.

— Вы ведь не по собственной воле явились в полицию? — словно между прочим заметил Пуаро.

— Еще чего! Это, черт возьми, не мое дело.

— Как вам будет угодно, — спокойно сказал Пуаро. — Произошло убийство.., полиция разыскивает тех, кто был в лавке.., мне лично кажется.., как бы сказать.., естественным, если бы вы явились сами.

— У меня работа. Освободился бы — сам бы и пришел…

— Однако вышло иначе. Полиции сообщили о том, что вас видели у миссис Эшер, и полиция сама обратилась к вам. Их удовлетворили ваши показания?

— А почему бы нет? — свирепо спросил Берт. Пуаро только плечами пожал.

— Вы на что это намекаете, мистер? Против меня разве есть что? Все знают, кто пришил бабусю, — этот ее чертов муж.