— Понятно. Ну что ж, боюсь, у меня для вас неприятные новости. Теперь нужно обязательно поставить в известность полицию.

— Моя жена как раз сейчас звонит в участок, — понимающе кивнул Генри.

Доктор Мэссингем лишь слегка приподняла брови, но никаких комментариев от нее не последовало.

— Кто еще в доме? — поинтересовалась она. — Это ваша жена мне звонила?

— Нет, вас вызвала мисс Ундервуд-Трип. Помощница… компаньонка леди Бэллок. Здесь еще три ее дочери. Дочери леди Бэллок, я хотел сказать, конечно. И два зятя. Они все у себя в комнатах. У хозяйки дома был день рождения, видите ли… Вот поэтому семья сейчас практически в полном составе.

— Вы можете мне объяснить, что именно тут произошло?

Генри, как мог, описал все события вечера, заканчивая коллапсом Кристэл. Доктор Мэссингем медленно кивнула.

— Похоже на острое отравление, — согласилась она. — Не исключено, во всем виноваты эти агрессивные современные инсектициды. Впрочем, вскрытие покажет, права я или нет. Лучше здесь пока что ничего не трогать. Полиция захочет осмотреть все так, как это было еще при ее жизни. Включая, конечно, и саму бедняжку леди. И они, конечно же, пришлют сюда своего доктора. Очень печальное и неприятное событие. Вы, наверное, плохо знакомы с работой полиции, но мне приходится…

— Я знаком с их работой, — вставил Генри.

Доктор Мэссингем долго и пристально смотрела на собеседника. И наконец ее озарило.

— Господи Боже мой! — воскликнула она. — Ну конечно же, вы Тиббет, инспектор Тиббет из Скотленд-Ярда. Я же видела ваше фото в газете. Я угадала?

— Почти. Кроме одной маленькой подробности, — кивнул Генри. — Меня в прошлом году повысили, и теперь я старший инспектор. — Он улыбнулся. Эта девушка явно пришлась ему по душе.

— Ах вот оно как. Что ж, неплохо. И вас совершенно случайно приглашают в гости на выходные, где умирает хозяйка дома, скорее всего отравленная кем-то из присутствующих. Никогда бы не подумала, что подобные совпадения случаются не исключительно на страницах…

— Случаются, и еще как! — сухо ответил Генри.

— Понимаю. Выходит, все то, что произошло, не стало для вас сюрпризом?

— Простите меня, доктор Мэссингем, — извинился Генри, — но дело в том, что я не имею права обсуждать подобные темы.

— Конечно-конечно. Разумеется, я все понимаю. — Доктор Мэссингем прошла к дивану и села. — Боюсь, мне придется пока что остаться здесь и дождаться приезда полиции.

— Естественно. — Генри помолчал. — Вы упомянули инсектициды, если не ошибаюсь…

— Совершенно верно.

— И что вы имели в виду?

Доктор Мэссингем вопросительно посмотрела на инспектора:

— Простите. Но я тоже не имею права обсуждать…

— Разумеется, не имеете.

Снова пауза. Но уже не такая мучительная. Они посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись.

— Ну хорошо, — сдался Генри. — Я нахожусь здесь неофициально, так сказать. У леди Бэллок появилась мысль, что кто-то собирается убить ее.

— И она не ошиблась. Это кто-то из членов ее семьи?

— Почему вы так считаете?

— Ну, вы ведь только что сами сказали, что в доме находились ее дочери и зятья, верно? Ну, не считая ее компаньонки, разумеется.

— Совершенно верно, — подтвердил Генри. — А теперь вы. Что вы там говорили насчет инсектицидов?

Но доктор Мэссингем не успела ответить. В комнату вошла Эмми.

— Я только что… — начала она и осеклась, не ожидая увидеть в гостиной еще кого-то. В особенности женщину.

— Это доктор Мэссингем, дорогая. Доктор, это моя жена Эмми. Боюсь, что леди Бэллок умерла.

— Я разговаривала с сержантом местной полиции, — продолжила Эмми. Голос ее заметно дрожал. Она старалась не смотреть на тело Кристэл, но у нее это плохо получалось. — Он прибудет сюда через несколько минут вместе с полицейским врачом.

— В таком случае, — предложила доктор Мэссингем, — мы все можем покинуть эту комнату, чтобы полицейские осмотрели ее в таком виде. Как тут все было в момент смерти леди Бэллок. Вы согласны со мной, старший инспектор Тиббет?

— Конечно, — кивнул Генри. — И еще я думаю, что вам следовало бы взглянуть на мисс Ундервуд-Трип, доктор, если вы не возражаете. У нее случилась истерика, и я думаю, она продолжается до сих пор. Эмми проведет вас к ней наверх…

Оставшись на кухне один, Генри попытался подавить в себе чувство углубляющейся депрессии. Полный провал. Он здесь, чтобы предотвратить эту трагедию. И что он смог? Чем помог? Несмотря на его бдительность, кто-то все же умудрился каким-то образом добраться до этой проклятой «Улетайки», добыть дозу смертельного яда и подсунуть его в… куда? Он выпил глоток шампанского из того же бокала, что и Кристэл, буквально за мгновения до ее гибели. Понюхал розы и съел кусок марципана. Вот! Скорее всего это и был марципан. Ему просто повезло, и его кусочек оказался чистым, а весь яд остался в другой части этого невинного на первый взгляд конфетного домика. Крошки его до сих пор в сжатом кулачке Кристэл. Полиция займется им. И вот тут они наверняка обнаружат присутствие паратиона.

Швейцарский сельский домик. Шале из марципана. Перед мысленным взором Генри тут же возникли Примроуз и ее супруг, отсутствовавший на празднике доктор Дюваль. Он как-то неубедительно объяснил невозможность прибыть в Англию из-за якобы какой-то таинственной, срочно объявленной конференции… Не настолько же он наивен, что полагает, будто одно лишь его физическое отсутствие здесь может отвести от него подозрения? В этот момент Генри очень захотелось, чтобы полиция поскорей добралась до Фокс-Трота. Ему не терпелось побыстрей разобраться во всем. Нужно, чтобы дело завертелось, чтобы начались какие-то действия…

Через несколько минут полиция была уже возле дома. Во дворе зарычали моторы, завизжали шины колес, и две черные полицейские машины и карета «скорой помощи» втиснулись между автомобилем Генри и временно бездействующим «бентли». Из машин высыпали люди. Среди них — детектив-инспектор Сэндпорт из Хиндчерста со своим помощником детективом-сержантом Эрроусмитом, сержант Меррифилд из полицейского отряда Пламли-Грин и доктор Бартлет, офицер медицинской службы, пожилой суетливый мужчина, считавшийся, однако, первоклассным специалистом. Кроме того, в бригаде работали фотографы, эксперты по дактилоскопии, несколько медиков и, разумеется, водители. Фокс-Трот загудел от их кипучей деятельности. Это напоминало мрачную пародию на шумный праздник, которых здесь было великое множество в добрые старые времена. И также, как в старые добрые времена, центром внимания оставалась Кристэл. Правда, на этот раз совсем в другой роли.

Доктор Мэссингем спустилась вниз из комнаты Долли — она успела осмотреть даму и даже умудрилась заставить ее выпить успокоительное, после чего тут же присоединилась к доктору Бартлету, и врачи начали свое короткое совещание возле усопшей. Все формальности были закончены в рекордно короткое время, и тело Кристэл унесли в карету «скорой помощи». Специалисты упаковали свои приборы и тоже словно растворились в воздухе. Генри остался в гостиной наедине с инспектором Сэндпортом и сержантом Эрроусмитом.

Детектив-инспектор мужественно выдержал известие о том, что он ведет допрос старшего инспектора из Скотленд-Ярда. Так же молча и хладнокровно он принял и тот факт, что Генри с супругой оказались в этом месте совершенно случайно, как приглашенные на выходные гости. В дополнение он даже не слишком удачно попытался пошутить на тему, мол, как хорошо, что в такой нужный момент на месте оказывается столь ценный специалист именно по данному направлению. Потом последовал целый ряд стандартных вопросов из учебника. Генри честно рассказал ему все, что знал и видел, утаив лишь телефонный разговор с помощником комиссара Скотленд-Ярда.

Когда Генри замолчал, Сэндпорт заметил:

— Значит, вы все же допускаете, что кто-то из присутствовавших на празднике вынудил умершую принять ядовитое средство от сорняков?

— Не совсем так. Этот яд предназначен не для сорняков, а для насекомых. Короче говоря, это десятипроцентный раствор паратиона. Такой препарат используется здесь в оранжерее. И сейчас, инспектор, я не выдвигаю ровным счетом никаких предположений и версий. Я рассказал вам лишь то, что здесь произошло и что я видел собственными глазами.

— Разумеется, господин старший инспектор, именно это я и имел в виду. — Сэндпорт, как преподаватель, принимающий устный экзамен, давал отвечающему шанс исправиться и не обращал внимания на мелкие ошибки. — А теперь что касается членов семьи погибшей, которых в скором времени я буду иметь честь лицезреть…

Генри поморщился. Эта официальная высокопарная речь полицейского начинала раздражать его.

— К сожалению, — перебил он Сэндпорта, не в силах выдержать этот фальшивый тон, — здесь я вряд ли смогу чем-либо помочь вам. Я только сегодня с ними познакомился.

Сэндпорт с удивлением посмотрел на собеседника.

— Я ценю такое ваше отношение к ним, господин старший инспектор, — кивнул он. Генри так и не понял, что же полицейский имел в виду. — Могу ли я сделать вывод, что, таким образом, члены семьи погибшей не посвящены в вашу функцию и не осведомлены о том, что вы являетесь офицером полиции?

— Мисс Ундервуд-Трип знает, кто я такой, — устало пояснил Генри. — Не думаю, чтобы она кому-то передала эти сведения. У нее просто не было на то времени.

— Конечно. Времени у нее для этого не было, это верно, — повторил Сэндпорт без выражения. — Что ж, я полагаю, пока что это все, что касается вас. Теперь, думаю, мне стоит побеседовать с доктором, а потом и с обитателями дома. Я не настаиваю на том, чтобы вы непременно присутствовали при этом…

— Ну конечно, нет, — быстро отреагировал Генри. — Это ваше расследование, инспектор, а я лишь один из гостей. Может быть, даже подозреваемый или один из них. Кто знает?