— Только Примроуз, — уточнила Долли. Она поставила чашку на стол и тыльной стороной ладони вытерла рот.

— Что такое? — напряглась Дэффодил. — Ты хочешь сказать, Эдвард не приедет?

— Вчера вечером нам пришла телеграмма, — кивнула Долли. — Доктора Дюваля неожиданно вызвали на какую-то срочную конференцию, что ли.

— Очень весело, — нервно хихикнула Дэффодил. — Мама, наверное, скачет по комнате как сумасшедшая и рвет на себе волосы.

— Как раз наоборот, — успокоительно возразила Долли. — Она только вздохнула с облегчением.

— Вот это да! — покачал головой Чак. — Жестоко так поступить с Эдом. Он же пропускает семейный праздник!

Дэффодил бросила на мужа презрительный ледяной взгляд — он все продолжал записывать что-то в блокнот — и повернулась к Долли:

— Еще какие-нибудь задания для нас?

Долли, не обратив внимания на иронию в прозвучавшем вопросе, ответила на него по существу:

— Только открыть шампанское, как обычно. Примроуз привезет торт, разумеется.

— А гостей каких-нибудь кошмарных на этот раз не предвидится?

— Только мистер и миссис Тиббет, — сухо отчеканила Долли.

Дэффодил сообразила, что ляпнула что-то не то, и слегка покраснела.

— Да-да, мы уже познакомились. Я хотела сказать…

Долли допила кофе.

— Мы все прекрасно поняли, что именно ты хотела сказать, Дэффодил. — Она встала. — Ну, я в каменоломни. А если точнее, к инсектицидам. Увидимся за обедом.

— Мисс Долли, — осторожно остановил ее Чак, — как вы думаете, когда леди Кристэл…

— Не раньше полудня, — отозвалась Долли и удалилась, так же громыхнув дверью, как накануне.

Но Долли ошиблась. Через пару минут неловкая тишина, воцарившаяся было в столовой, была нарушена дроботом каблучков. Леди Бэллок спешила к гостям вниз по стальным лестничным ступеням. И вот она появилась — гоня перед собой волну аромата своих дорогих духов. Шелковая розовая пижама, штаны с широчайшим клешем, боа из розовых перьев, изящный мундштук черного янтаря…

— Дорогие мои! — радостным возгласом сопроводила свое появление хозяйка дома.

— Леди Кристэл! — Чак Суошгеймер чуть не поперхнулся, вскочив для приветствия.

— Привет, мамочка, — устало отмахнулась Дэффодил. — Прекрасно выглядишь.

— Если так, то это чудо, — жеманничала Кристэл. — Я уже несколько недель сплю просто ужасно. Как поживаете, Чарлз? Вы познакомились с Тиббетами? Это близкие друзья Безила. Налей и мне чашечку этого гадкого кофе, Дэффи, дорогая. — Она окинула дочь цепким взглядом: — Новая брошь?

— Купила несколько дней назад в Париже, — с деланным безразличием бросила Дэффодил. — Мне приглянулся дизайн. В особенности если учесть, что она сделана не на заказ.

— Дэффи решила, что к ее новому костюму обязательно требуется украшение зеленого цвета, — пустился в объяснения Чак, чуть ли не извиняясь перед присутствующими. — И у нас не было времени, чтобы ювелир изготовил брошь специально для Дэффи.

— Ну, я бы такую никогда не надела, — поморщилась Кристэл.

Чак расстроился:

— Вы хотите сказать, что она… такая неудачная, да? Вам так не нравится эта брошь… мамочка?

Кристэл бросила на зятя изумленный взгляд и пояснила:

— Изумруды приносят несчастье. По-моему, это знают все.

— А я не верю в приметы, — заявила Дэффодил. — Вот твой кофе, мама.

Леди Бэллок опустилась на стул, щедро добавила в кофе сахару и принялась размешивать его ложечкой.

— Долли уже рассказала про «бентли»? — поинтересовалась она.

— Да, и, честно говоря, я считаю, это уж слишком…

— Дэффи, дорогая, нам и самим это так неприятно, но ничего не поделаешь. Вряд ли я смогла бы убедить мистера Уинкфилда с его единственным на всю деревню такси торчать на вокзале в ожидании…

— Вот именно! — торжествовала Дэффи. — Этого чертова Уинкфилда ты вряд ли посмела бы побеспокоить, а нас заставлять куда-то ехать ты запросто смогла.

На леди Бэллок эти возгласы не произвели ровным счетом никакого впечатления.

— Вы — это же совсем другое дело, дорогая. Вы же члены моей семьи, правда, сынок? — добавила она, обращаясь к Чаку.

Дэффодил расхохоталась, увидев, как мистер Суошгеймер сначала выпучил глаза от неожиданности, а потом покрылся красными пятнами.

— Мамочка, я вас обожаю, — прошептал он.

Леди Бэллок снова повернулась к Чаку и отчетливо произнесла:

— Меня зовут Кристэл. Это во-первых. А во-вторых, я моложе вас. — И прежде чем здоровяк американец сумел выудить из ее реплики правильный ответ и сделать соответствующие выводы, Крис, ослепительно улыбаясь, обратилась к Дэффодил: — Ну а теперь, дорогая, я хочу узнать буквально все о твоей жизни в Нью-Йорке, Париже, Рио — все до мельчайших подробностей. Ты, случайно, не сталкивалась во Флоренции с толстяком Бальмонтом? Сейчас он живет в крошечном отеле на окраине. Какая жалость! А если вспомнить наши былые дни…

— Наверное, мне надо пойти и разобраться с нашим багажом, — объявил Чак. Он встал с видом оскорбленного достоинства и гордо прошагал через столовую. Ни его жена, ни теща не обратили на это никакого внимания. Не отреагировали они и на то, что через пару минут Генри и Эмми, извинившись, тактично покинули комнату. В это время Дэффодил давала матери полный отчет о содержании последних коллекций парижских модельеров, и Кристэл время от времени лишь вставляла свои замечания, вспоминая известных мастеров прошлых лет. Обе были всецело увлечены обсуждением преимуществ и недостатков каждого кутюрье.

Генри и Эмми вышли в сад. Наконец-то английское лето стало напоминать то, что рекламировали на туристических плакатах с призывом приезжать в Великобританию. Солнце светило с ярко-синего неба, становилось по-настоящему жарко, и это было заметно даже в саду среди многочисленных ухоженных клумб Фокс-Трота.

Эмми присела на каменные ступеньки, ведущие к пруду с лилиями, и задумчиво произнесла:

— Наверное, это самое странное задание, которое тебе давали за все годы твоей службы, дорогой.

— А я и не считаю это заданием, — заметил Генри, присаживаясь рядом с ней на корточки. Он вынул из кожаного кисета щепотку табака и принялся набивать трубку. — Я рассматриваю нашу поездку как безумное развлечение на выходные.

— Это, конечно, все очень здорово, Генри, но… а вдруг с леди Бэллок действительно что-нибудь случится?

— Тогда я буду подавать просьбу о голландском гражданстве, — с решимостью отозвался Генри.

— Судьба свела нас с весьма забавными людьми, — продолжила Эмми. — Но они такие трогательные. Большинство из них, во всяком случае. Взять хотя бы Чака Суошгеймера. Или Долли.

— Долли, между прочим, — напомнил Генри, — является своего рода центром всех этих необычных событий. Кстати, почему бы нам сейчас не навестить ее? Если мне не изменяет память, она пошла в оранжерею.

Оранжерея располагалась в самом центре ухоженного огорода, протянувшегося от кухонной двери Фокс-Трота до самой границы леса. Первое, на что обратил внимание Генри, — все окна теплицы были открыты, чтобы воздух свободно проходил внутрь. Приблизившись, он заметил копошащуюся среди растений Долли Ундервуд-Трип. Плюс к вельветовым бриджам, мощным ботинкам и кожаной куртке она дополнила наряд хозяйственными, почти по локоть, перчатками и шляпой, напоминавшей те, что носят охотники в Австралии. В руке она в данный момент держала металлический баллон с инсектицидом.

Генри потянулся к ручке двери, чтобы войти в теплицу, но тут же был остановлен возмущенным криком:

— Эй, там, Тиббет! Назад, говорю, глупец!

Генри машинально отступил на шаг. В одно из окошек высунулась голова Долли.

— Какого черта вы тут ошиваетесь?

— Я хотел бы перекинуться с вами парой слов.

— Ах вот оно что. Ну, это можно. Только мне нужно выйти отсюда.

— А могу ли я войти в…

— Конечно, можете, я в этом даже не сомневаюсь, мистер Тиббет, но делать этого нельзя. — Голова Долли втянулась в оранжерею, напомнив Генри улитку, прячущуюся в своем домике. Через несколько секунд она вышла из оранжереи, стягивая резиновые перчатки. — Ребята, простите, если я успела вам нагрубить. Я-то к этой ядовитой гадости успела привыкнуть, а вы, так сказать, новички. А нам же не надо, чтобы кто-то вышел из строя перед праздником Крис, верно?

Генри почувствовал странный, хотя и не такой уж отвратительный запах химикатов, исходящий из окошек оранжереи.

— Вы имеете в виду инсектицид?..

— Он называется «Улетайка», — кивнула Долли. — Очень мило для такого страшного яда. На десять процентов состоит из опасного для жизни паратиона. Но она официально разрешена и применяется в садоводстве. Ха-ха!

— Но зачем вы пользуетесь таким опасным средством? — удивилась Эмми.

Долли сразила ее испепеляющим взглядом:

— Потому что оно здорово действует, милочка. И безопасно, если его применять с умом. Перчатки, соответствующая одежда, открытые окошки. Ну и после работы не забыть тщательно вымыть руки проточной водой. Но как вы уже заметили, всем непосвященным я не позволяю приближаться к яду на милю. И мне не важно, кто они такие, — добавила она и многозначительно посмотрела на Генри.

— Но наверное, опасной эта штука становится только в том случае, если ее проглотить? — поинтересовалась Эмми.

Долли горько рассмеялась:

— Так обычно думают все, но это мнение ошибочно. Смертельная доза может постепенно накопиться в организме и попасть в него через поры кожи. Или через легкие, и этой дрянью можно запросто надышаться, ведь мне приходится ее распылять!

— Если все это так опасно, тогда препарат нужно запретить, — нахмурилась Эмми.

— Я полностью с вами согласна, милочка, но это зависит уже не от меня… Так о чем вы хотели со мной поговорить?