Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк) - Убийство на пивоварне

– Значит, вы были правы, сэр… Юстас Баннет? Ладно, теперь он от нас не уйдет.

Тайлер взялся за дело. Лока отправили на подмогу внешней охране. Детектива-констебля поставили у главного рубильника на случай, если Баннету придет в голову погрузить здание в темноту. Штаб получил по телефону приказ патрулировать дороги вблизи пивоварни. Пока инспектор раздавал распоряжения, Найджел отвел в сторону Гэбриэла Сорна.

– Послушайте, – сказал он. – Вижу, вы разыграли этот спектакль, чтобы убийца мог в суматохе сбежать. Он представился вам по телефону Джо Баннетом, так?

– Да.

– Так вот, это был Юстас. Нет времени объяснять. Из-за этой выходки вас ждут неприятности, поэтому в ваших интересах начать помогать нам. Если, конечно, сыновний долг вам это позволит. Кстати, Юстас убил Джо.

– Сыновний долг, как бы не так. Я это выдумал, чтобы вас провести. Вижу, что не сработало. Этого дьявола нужно поймать, и если от меня будет польза, я к вашим услугам.

– Хорошо. Вы лучше всех знаете, где включается свет. Идемте с нами.

Тайлер, поупиравшись, дал «добро». В его распоряжении теперь было три констебля. Одному из них – на случай, если Сорн опять что-нибудь выкинет, – было приказано не отходить от него ни на шаг, после чего отряд отправился на поиски. Конвейерный цех, будка пивовара, хранилище… Там их ждало первое открытие. Ступая по плотным рядам огромных десятипудовых мешков, констебль заметил в середине небольшой промежуток. Лежавший на полу мешок был пуст.

– Вот где он целый день прятался, – решил Найджел. – Видимо, прошлой ночью, когда его чуть не поймали, он прибежал сюда, забрался в пустой мешок и втиснулся между двумя другими. Надо думать, полиция не заглядывала в них по отдельности?

– Хранилище обыскивал Толуорти. Ну, я ему скажу пару ласковых, – мрачно пообещал инспектор.

Они тщательно осмотрели нижний этаж. Гэбриэл Сорн шел впереди, щелкая выключателями. Через двадцать пять минут миновали котельную и вошли в подвал. Песчаный пол приглушал шаги; по беленым стенам, взиравшим с обеих сторон, танцевали дикие тени. Найджел заметил в нише справа заржавевшие кованые ворота, которые закрывали колодец. Миновав его, отряд направился вдоль сотен бочек, которые, будто загулявшие пьяницы, лежали вплотную друг к другу, бездвижно и отупело. Когда обшарили все углы, из середины подвала вдруг раздался леденящий душу всхрап.

– Это всего лишь бочка, – пояснил Сорн. – Они время от времени выпускают газ.

– Похоже, здесь его нет. Нам лучше вернуться, – сказал Тайлер.

Найджел внезапно прищелкнул пальцами.

– Колодец, – прошептал он, но эхо разнесло шепот по всему подвалу. Не успели они повернуться, как в тишине раздался оглушительный скрежет. Железная решетка над колодцем сдвинулась с места. Они бросились к ней, но не добежали ярдов тридцати, как из ниши вылез Юстас Баннет с револьвером в руке.

– Стоять! – крикнул он хриплым голосом, похожим на скрежет петель. – Назад, говорю! Что вы делаете в моей пивоварне? Всех до одного перестреляю! – Он разразился потоком брани. Его внешность привела отряд в такое смятение, что они на секунду невольно остановились. Юстас был одет по-морскому – в свитер, штаны и черные пляжные туфли. Его подбородок порос щетиной, холодные глаза, голубовато-стальные и опасные, словно пули, сверкали безумным блеском. Но еще хуже выглядели волосы и одежда, облепленные паутиной, и ввалившиеся, как у мертвеца, губы. Тайлер собрался с духом и произнес:

– Вот что, сэр, бросьте оружие.

Найджел едва успел усмехнуться слову «сэр», как инспектор шагнул вперед. Револьвер в руке Баннета громко хлопнул, и Тайлер, схватившись за руку, упал за бочку.

– В укрытие! – приказал он, морщась от боли.

Все бросились врассыпную. Тайлер прошептал констеблю, который залег с ним рядом:

– Кажется, руку сломал. Вызывай огонь на себя. – И потерял сознание.

Констебль снял шлем и медленно поднял его над укрытием. Хлопок, стук, свист: в воздухе совсем некстати разлился запах пива – это Баннет продырявил бочку. Еще мгновение он смотрел на преследователей, а затем бросился к двери, по дороге повернув выключатель. Спотыкаясь в кромешной тьме, отряд с полминуты пробирался к выходу. Наконец зажгли свет. Дверь была заперта. Сорн нашарил в кармане универсальный ключ, и в этот миг воздух сотрясся от ужасного звука – оглушительного, будто какая-то исполинская машина заревела в кошмарном сне. У-а! У-у-у-а! С трудом перекрывая этот гул, Сорн провопил:

– Боже, он пустил в бойлер холодную воду! Сейчас тут все взлетит на воздух! Спасайтесь!

Он распахнул дверь. Два констебля потащили Тайлера к выходу. Найджел мчался впереди, разворачивая тех, кто спешил со двора на звуки выстрелов. Лишь когда все выскочили из пивоварни и высыпали через главные ворота на улицу, он заметил, что Гэбриэл Сорн куда-то пропал, а стон предохранительного клапана стих. В ту же секунду появился констебль Герни. На плече он нес бесчувственное тело Юстаса Баннета. Тот, когда его преследователи устремились к воротам, кинулся к боковому выходу, однако констебль в этот раз не дремал, а выскочил из укрытия и оглушил его дубинкой. Баннет как раз возился с ключами и не успел направить на него револьвер.

Десять минут спустя возле бойлерного котла обнаружили Гэбриэла Сорна в глубоком обмороке. В последний миг юноша успел перекрыть воду и всех спасти.

21 июля, 20.00

– А ведь это вы, Софи, подали мне правильную идею.

– Разве? Уверена, я ничего такого не говорила…

– А вот и говорили. Помните, вы сказали, как Джо любил устраивать розыгрыши? Делать фигурки из фруктов и спичек, притворяться, будто зубы упали в суп?

– Конечно, помню, но…

– Именно последняя фраза навела меня на мысль, что останки, найденные в котле, могут принадлежать не Юстасу, а Джо.

Герберт Кэммисон нетерпеливо поморщился.

– Может, начнешь сначала? – предложил он. – Поменьше дешевых эффектов и побольше связности.

– Извини. Я просто люблю рисоваться. Что ж, изложу все по порядку и начну с прошлого вечера, когда я в половине восьмого сидел наверху и пытался переварить то, что знаю.

– Я думала, вы переваривали пиво, – заметила Софи.

– И его тоже. Оно способствует мыслительному процессу, – с достоинством ответил Найджел. – Кстати, раз уж вы вспомнили, я бы выпил еще стаканчик. Лучше поздно, чем никогда. Да, и бутылку не убирайте. Спасибо.

Найджел сделал глубокий глоток.

– Итак, – продолжил он, – в конце концов, самое непонятное в этом деле было вот что: зачем тело вообще бросили в котел? Наиболее очевидный ответ – для того, чтобы скрыть способ убийства. А это, конечно, указывало на преступника искушенного и профессионального – то есть на Герберта.

– Ох! – выдохнула Софи, на миг позабыв про вязание. – Но вы ведь его не подозревали?

– Как я мог!

Герберт уставился на него со снисходительным любопытством.

– Конечно, мог. Почему нет? – невозмутимо произнес он.

– Что ж, в нашем деле нельзя упускать никакую возможность. Поначалу я представлял его, скажем так, солистом. Затем, когда стало ясно, что Джо планировал убить Юстаса, я рассматривал Герберта как возможного сообщника – очень благосклонно, между прочим. У него был мотив, ум, знания и стальные нервы.

– Спасибо, – сказал Герберт.

– Не за что.

– Я что-то не понимаю, – вмешалась Софи. – Сначала вы говорите, что Юстас убил Джо, теперь – что Джо хотел убить Юстаса. Кажется, пива с вас хватит.

– Но именно так все и было! Случилось неправильное убийство. Как я уже сказал, если бы план Джо увенчался успехом – а найденный мною осколок перстня указывает на то, что успех был близок, – переносить труп в котел было бы незачем. Если бы на теле и остались ушибы, их можно было объяснить попытками выбраться из холодильной камеры. Затем я внезапно вспомнил, как вы говорили про зубы Джо. Если человек может притвориться, будто его зубы упали в суп, это подразумевает, что у него вставная челюсть.

– Но ведь дантист восстановил протез. Не было никаких сомнений, что он принадлежит Юстасу. Не понимаю, как…

– Я тоже сначала не понимал. А потом меня осенило – и подтверждение этой догадке я получил вчера вечером, позвонив дантисту. Протез, изготовленный для Юстаса, опознали, однако никому не пришло в голову приставить его к челюсти. Да, это позорная ошибка, однако никто из нас не сомневался, что убит Юстас. Дантист примерил протез к слепку, который в свое время снял с челюсти. Он, кстати, подтвердил и мою гипотезу, сообщив, что у него есть слепки с протезов миссис Баннет и Джо.

– Так вот в чем дело… – тихо сказал доктор Кэммисон. – Теперь понимаю.

– Тогда я спросил себя: предположим, Юстас одержал верх над братом и убил его. Он мог поменяться с ним одеждой, извлечь его вставную челюсть, сунуть тело в котел и бросить туда же собственный протез. Расчет был на то, что в процессе кипячения зубы хорошенько обобьются. Дантист опознает их как принадлежащие Юстасу, но вряд ли определит, что они не подходят трупу, а значит, подмену никто не заметит. Однако, тут же подумал я, наш опытный коновал Герберт Кэммисон, член Королевского колледжа хирургов, не перепутал бы тело Джо с телом Юстаса. Потом я вспомнил. От трупа остались только кости и волосы, а в паспорте Джо было сказано, что его рост составлял пять футов восемь дюймов – то есть всего на дюйм выше Юстаса. Герберт, между тем, говорил, что при реконструкции скелета приходится делать скидку на один-два дюйма. Из паспорта я также узнал, что у Джо были русые волосы. Вы, конечно, помните, что я видел его только на фотографии, где они казались темными из-за бриллиантина. С тех пор я считал, что это их естественный цвет. Итак, судя по росту и цвету волос, останки в котле могли принадлежать Джо. Юстасу, кстати, пришлось сбрить ему усы. Да, он был очень дотошен – и хладнокровен, как рыба. Обстоятельства требовали.