Он приезжает в Мэйден-Эстбери около трех часов ночи и, видимо, на подступах к городу избавляется от мотоцикла. Ханикумский лес вполне годится для этой цели – интересно, обыскала ли его полиция? Джо прячется на чердаке. До рассвета остается совсем мало времени, и паспорт из пивоварни ему уже не забрать, да Джо и без этого слишком взвинчен. На другую ночь он выжидает. Ему известно, что тело Баннета обнаружат лишь вечером и пивоварня будет кишеть полицейскими. В ночь с субботы на воскресенье Джо предпринимает первую вылазку. Он попадает в дом Юстаса с помощью снятых с трупа дубликатов ключей, забирает обличающую его переписку с «Роксби» и – тут инспектор недоглядел – крадет еду.

По словам Толуорти, в воскресенье утром миссис Баннет устроила разнос горничной, якобы съевшей вчерашний пирог и две буханки хлеба. Почему никто не обратил на это внимания? Служанка может украсть кусок-другой пирога, но уж, конечно, не станет выносить кладовую подчистую. Это, между прочим, объясняет крошки на чердаке.

Почему Джо той же ночью не пошел на пивоварню за паспортом? Согласно Тайлеру, он боялся, что полиция все еще крутится где-то поблизости. Теория правдоподобная, но и она обнаруживает несколько слабых мест. Во-первых, если Джо хотел бежать из страны, тем самым неизбежно навлекая на себя подозрение, зачем было брать на себя лишний труд и уничтожать свидетельство о переговорах с «Роксби»? А во-вторых, неужели гибель «Олуши» была так губительна для его плана, что оставалось только вернуться в Мэйден-Эстбери, выкрасть паспорт, уехать за границу и начать там новую жизнь? Когда он увидел, что яхта объята пламенем, гораздо разумнее было отойти на шлюпке подальше от берега, избавиться от мотоцикла, а затем пешком дойти до ближайшей фермы на Баскетском плоскогорье. Джо без труда придумал бы убедительную историю, объясняющую отклонение от маршрута, пожар и смерть Блоксэма. При условии, что мотоцикл был приобретен – а это не подлежит сомнению – в другом конце страны и таким способом, чтобы никто не смог обнаружить его нынешнего владельца, а также допуская, что Джо утопил его достаточно далеко от берега, не оставалось абсолютно никаких доказательств его причастности к преступлению. Впрочем, надо признать, что убийцы часто теряют голову – особенно убийцы такого сорта, как Джо. Попав в беду, они скорее бросятся под защиту маминой юбки, и возвращение в Мэйден-Эстбери можно объяснить желанием Джо связаться с Ариадной Меллорс, которая относилась к нему в некотором роде по-матерински. Первое возражение тоже легко опровергнуть: Джо мог уничтожить документы по сделке с «Роксби», чтобы выиграть время. Чем дольше полицейские думали, что он путешествует на яхте и не заинтересован в смерти брата (а единственное указание на мотив содержалось в украденных документах), тем дольше они не брались бы всерьез за его поиски. В субботу, когда из кабинета и спальни донеслись посторонние звуки, Джо, должно быть, стало не по себе. Однако выше первого этажа полиция не поднялась, и он заключил, что еще не попал под подозрение, а значит, вылазку за паспортом можно отложить до следующей ночи. К тому времени, если ему повезет, охрану на пивоварне ослабят.

Затем, согласно теории Тайлера, Джо вынудили действовать. В воскресенье, ближе к полуночи, его застали врасплох. В темноте кабинета он нанес удар, потом еще один, и еще, пока не понял – слишком поздно, – что убил единственного человека, которому мог безоговорочно доверять. Теперь нужно было во что бы то ни стало покинуть страну, пока тело не обнаружили. Он отправился на пивоварню за паспортом, однако его планы нарушил ночной сторож. Здесь теория Тайлера вновь согласуется с фактами, но не с логикой. Например, возможно ли, чтобы Джо убил мисс Меллорс? Если бы она подошла незамеченной, то, конечно, узнала бы его и заговорила раньше, чем он успел нанести удар; в конце концов, у нее был с собой фонарь. Если же он услышал в кабинете чьи-то шаги, для него естественней было затаиться на чердаке. Бояться ему было нечего: незваный гость не мог обнаружить внизу ничего подозрительного, иначе полиция нашла бы это днем раньше. И, наконец, если прошлой ночью на пивоварню явился Джо, то где он сейчас?

Добравшись до этой загадки, Найджел осушил кружку, несколько раз медленно обошел комнату, открыл вторую бутылку и снова сел.

Где сейчас Джо Баннет? Учитывая его популярность в округе, а также тот факт, что его ищет вся полиция графства, удивительно, почему его до сих пор не нашли. Возможны два объяснения. Первое: он по-прежнему на пивоварне. Наверняка ему известно много потайных мест, о которых полиция не догадывается. Второе: он мертв. Это лучше всего согласуется с ощущением, которое с самого начала Найджела тревожило: будто кто-то неизвестный пытается подставить Джо. Допустим, что Икс существует, и посмотрим, какие отсюда следуют выводы. Очевидно, это значит, что Икс сговорился с Джо убить Юстаса – иначе нам придется предположить, что некто поймал Джо с поличным во время убийства или сразу после него. Однако если этот неведомый Икс был мерзавцем, он бы скорее прибег к шантажу и не стал разбрасывать повсюду улики – шантажист меньше всего хочет, чтобы другие заподозрили его жертву. Если же допустить, что Икс убивал в одиночку, то как он заставил Джо – без малейших подозрений с его стороны – причалить ночью в Баскетской бухте и вести себя столь двусмысленным образом? И как сюда вписывается поджог «Олуши»?

Вернемся к предположению, что Икс и Джо были в сговоре. Что это сообщает об Иксе? Очевидно, Джо охотнее вступил бы в сговор со следующими людьми в порядке предпочтения: мисс Меллорс, Герберт Кэммисон, Гэбриэл Сорн и мистер Барнс. Мисс Меллорс вычеркиваем. Да, они были вместе, когда один из них отправил анонимку. Мисс Меллорс могла даже забраться к нему домой, чтобы оставить против него улики, а Джо, раскусив ее двойную игру, убил ее. Однако мисс Меллорс мертва, а значит, не может быть его убийцей. И потом, она была слишком привязана к Джо, чтобы плести интриги у него за спиной. Герберт Кэммисон? Они с Джо дружили. У них двоих имелись самые веские мотивы для убийства Баннета. Как бы это могло случиться? План, вероятно, целиком разработал бы Герберт. Он же мог и отправить анонимное письмо. Мы знаем, что в тот день он был неподалеку от Вестон-Прайорс. Здесь сложность: почему Джо не озаботился более прочным алиби на то же время? Ответ: может быть, озаботился и готов был предъявить его полиции, однако пожар на яхте расстроил его планы. Во всяком случае, у Джо слишком явное алиби на время убийства Юстаса. Следовательно, он его и совершил.

Если все это правда, последующие события допускают два толкования.

1) Герберт с самого начала планировал подставить Джо. Той ночью он отправился в бухту – вероятно, на мотоцикле. Возможно, встретил сообщника за городом и доехал с ним на заднем сиденье, затем ударил его по голове и каким-то образом избавился от тела, поджег яхту, а после начал подделывать улики.

2) Герберт не собирался подставлять сообщника. Обнаружив сгоревшую яхту, Джо потерял голову, вернулся в Мэйден-Эстбери и как-то связался с Гербертом. Тот понял, что у Джо сдали нервы: он мог в любую минуту пойти в полицию и потянуть его за собой. Значит, нужно было заставить его замолчать. Герберт убил Джо и избавился от тела – Найджел до сих пор не знает как. Какие улики против Джо, так сказать, неподдельны, а какие состряпал Герберт, в настоящий момент не имеет значения. Второе объяснение во всех смыслах более рационально, однако из него следует, что пожар на яхте был случаен. Найджел не верил в злодейство Герберта. Невозможно, чтобы он с самого начала планировал подставить Джо. С другой стороны, некоторое хладнокровие и безжалостность ему все-таки свойственны; поняв, что сообщник вот-вот сломается, он вполне мог пожертвовать им. Гербертом владеет здравая и не затуманенная ложной скромностью мысль о собственной значимости для мира. Он легко мог решить в своей бесстрастной манере: «Убийство Юстаса было социально оправдано. Джо должен замолчать, поскольку представляет опасность для меня, а я ценный член общества».

Нет сомнений, что Герберт – наиболее вероятный кандидат в сообщники Джо. У него есть общественный и личный мотив избавиться от Юстаса. Он умен, отважен, бескомпромиссен и в определенных обстоятельствах мог поддаться фанатизму самого опасного толка – рассудочному. В то же время нельзя сбрасывать со счетов Гэбриэла Сорна или мистера Барнса. Гэбриэла и Джо, насколько я знаю, не связывала крепкая дружба. Однако у юноши имелось два веских мотива для убийства Юстаса: деньги (если он знал о наследстве) и неврастения на почве сыновних чувств. Впрочем, ему и мистеру Барнсу было бы сложно избавиться от тела – в отличие от Кэммисона. Врач умет анатомировать трупы, проводит много времени за городом и имеет гораздо больше возможностей уничтожить останки по сравнению с теми, кто вынужден с утра до вечера торчать на пивоварне.

Найджел чувствовал себя очень неловко. Ему нравились Герберт и Софи. Он и в городе остался лишь потому, что им явно нужна была его помощь. Герберт со всей откровенностью изложил ему собственные мотивы. Больше того, Найджел сам видел, как тот осматривал тела Юстаса Баннета и мисс Меллорс. Можно ли поверить, что Герберт, будь он прямо или косвенно причастен к смерти обоих, выдержал бы это испытание не моргнув глазом? Увы, можно. У него стальные нервы, глупо отрицать это. И все же, нет ли другой теории, которая объяснила бы факты и при этом исключила бы Герберта из списка подозреваемых?

Найджел глубоко вздохнул, осушил кружку и перелил в нее третью бутылку – сигнал к тому, что битва разума против невидимого врага достигла решающей стадии. Он лег поперек кресла, перекинул длинные ноги через подлокотник и тщательно пересмотрел все обстоятельства дела.

Сперва перед его опытным взором прошли характеры всех сопричастных. За ними – события и улики. Затем он напряг свою выдающуюся вербальную память и вспомнил все, что слышал с тех пор, как прибыл в Мэйден-Эстбери; не только свидетельские показания, но также оброненные время от времени замечания, явно не имевшие отношения к делу, однако сейчас даже более важные. Тут-то ему в голову и пришла идея, из которой вскоре выросла целая теория преступления. Он вспомнил, как Софи Кэммисон бросила короткую фразу – настолько пустячную и неуместную, что не было ни единого повода на ней задержаться. И все же она его раздразнила: будто сорванец, который строит нос статуе адмирала Нельсона – нелепое нахальство, смехотворная несоразмерность, от которых при всем при том невозможно отвести взгляд. Когда Найджел с некоторым раздражением вспомнил об этом, его посетила еще одна мысль. Будто на электрической вывеске, где одна за другой загораются буквы, у него в голове постепенно сложилось имя. И следя за тем, как разбегаются огоньки, Найджел знал, что имя, которое они составляют, – это имя убийцы.