Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк) - Убийство на пивоварне

Но что доказывает вину Джо Баннета, кроме осколка перстня из холодильной камеры? Его мог подбросить настоящий убийца, который завладел печаткой или изготовил дубликат, чтобы свалить вину на Джо. С другой стороны, если убийца не хозяин этого дома, то что он делал здесь прошлой ночью? Найджел щелкнул пальцами: понял! Оставлял ложные улики. Так-так… Да, все сходится. Мы думали, Джо убил брата и спрятался здесь. Однако за три ночи в доме должны были остаться следы человеческого присутствия. Мы не нашли ничего. Впрочем, это нехорошо для обеих гипотез. Если преступник хотел убедить нас, что Джо скрывался здесь, а значит, и убил Юстаса, он бы, конечно, подделал свидетельства в пользу этой версии. Возможно, мисс Меллорс застала его раньше, чем он успел это сделать. Однако убийца не мог знать, что полиция будет медлить с обыском. Возможно, какие-то доказательства он все же подделал, только мы их пока не нашли. А, проклятье! Как он мог фабриковать улики, если ключи от дома были только у мисс Меллорс? Должен существовать дубликат, хотя бы от входной двери. Тогда, конечно, это Джо Баннет. Впрочем, кто-нибудь мог снять с ключа слепок и сделать другой.

Задумавшись, Найджел сам не заметил, как вышел из комнаты в коридор. Он зажег сигарету и по рассеянности уронил спичку на ковер. Это напомнило ему о Софи Кэммисон и ее строгих домашних правилах. Найджел наклонился за спичкой – и заметил на ковре неглубокую круглую вмятину, рядом – другую, третью, четвертую. Напрашивалось только одно объяснение: совсем недавно кто-то стоял здесь на стуле. Найджел подозвал полицейских, которых Тайлер направил обыскивать дом.

– Вы вставали здесь на стул?

– На стул? Нет, сэр. Этот коридор еще не осматривали.

– Хорошо. Значит, это убийца. Подайте-ка мне его – стул, не убийцу. Не оставляйте на нем отпечатков.

Найджел вставил ножки стула в углубления. Они подошли.

– Хм… Либо этот, либо такого же образца. Найдите в доме все стулья того же размера и с такими же ножками. Проверьте их на отпечатки.

Он снял плащ, расстелил на сиденье и осторожно встал на него. До потолка было рукой подать. Его украшали обои с тем же крикливым узором, что и на стенах, однако теперь Найджел видел, что на фоне узора выделяются четыре стороны квадрата. Лазейка! Он обернул руку платком и осторожно толкнул люк. Тот поддался. Лишь просунув голову в отверстие, Найджел подумал, что лазейка для одного может оказаться ловушкой для другого. Убийца мог прятаться наверху, под крышей – загнанный в угол, на взводе! Найджел зажмурился в приступе внезапного страха, но через секунду открыл глаза и осмотрелся. Внутри никого не было. Он подтянулся и залез на чердак. Половину его занимали полки со всякой всячиной: несколько коробок, старая банка с краской, записная книжка. Найджел только скользнул по ним взглядом. Рядом лежала груда тряпья и подушка – они-то и привлекли его внимание. Вот оно, доказательство, что убийца прятался в доме. Впрочем, нет, улики могли подделать – и до чего самоуверенно, с какой дьявольской изобретательностью! Найджел осмотрел постель. От подушки шел слабый запах: бриллиантин. Найджел вспомнил фотографию Джо с зализанными назад волосами. Он достал из кармана увеличительное стекло и изучил подушку. К ней пристали несколько волосков. Найджел собрал их в первый конверт. Во второй отправились несколько крошек, которые он нашел между половицами и чрезвычайно аккуратно извлек пинцетом. Найджел встал под окошком в потолке и внимательно их рассмотрел. Крошки были еще мягкие и пахли… пахли… чем же они пахли? Ах да, тмином!

Он продолжил обыскивать коробки. Там-то его и ждало последнее, самое зловещее открытие. Из-за порванной подкладки чемодана выглядывал платок со свежими пятнами крови. На кочерге не найдут отпечатков: убийца обернул ее тканью. Найджел развернул смятый льняной квадрат. В углу были вышиты инициалы: «Дж. Б».

20 июля, 11.30–17.15

Медицинский осмотр подтвердил и без того очевидный факт: мисс Меллорс была убита кочергой, обнаруженной в камине. Смерть наступила около полуночи. Удар пришелся спереди, и это наводило на мысль, хотя и не доказывало, что в момент, когда она вошла, убийца уже находился в комнате. Во всяком случае, инспектор объяснил это именно так. Найджел решил, что есть и другое объяснение: мисс Меллорс могла знать убийцу и доверять ему, иначе тот не рискнул бы показаться перед ней в луче фонаря. Более зловещее обстоятельство преступления стало известно, когда Герберт Кэммисон с присущим ему педантизмом объявил, что, насколько можно судить по беглому осмотру, смертельным оказался первый удар (нанесенный, кстати, правшой), однако убийца, прекрасно зная, что жертва мертва, еще долго мозжил ей голову.

«Паника или ненависть?» – подумал Найджел. Если первое, то все указывает на Джо. Если второе, то преступление мог совершить наш таинственный и чудовищно изобретательный Икс, который так ненавязчиво и умело разбросал по дому подложные улики. Осмотрев чердак, инспектор Тайлер недолго думал над выводами. По его мнению, оставалось только выписать ордер и бросить все силы на поиски Джо Баннета. Его словесный портрет разойдется по Англии, полиция в каждом порту будет проверять всех, кто садится на иностранные корабли. Поимка преступника – дело нескольких дней, а то и часов. Без паспорта ему не выбраться из страны.

В доме обнаружили отпечатки пальцев, принадлежащие трем людям: мисс Меллорс, еще одной женщине, которая вела хозяйство и убиралась в доме в день отъезда его владельца, а также, очевидно, самому Джо Баннету, хотя доказать это можно будет только после поимки. На чердаке между тем отпечатков не было вовсе. Это, рассудил Найджел, немного склоняло чашу весов в пользу гипотезы об Иксе. Остальные отпечатки Джо мог оставить еще до отъезда, однако маловероятно (хотя и не исключено), что за три дня и три ночи он не наследил бы на чердаке. Впрочем, инспектор наотрез отказался выслушивать столь дикие предположения. Он был слишком занят: еще до того, как в доме Джо Баннета завершилась рутинная работа, Тайлер получил сообщение, которое заставило его хлопотать пуще прежнего.

Звонили из Пулхэмптона – тамошняя полиция рвалась в бой. Тайлера просили приехать как можно скорее. Они обнаружили «Олушу», а также получили сведения о мотоцикле, про который их просили навести справки. Тайлер, раздав все возможные указания и оставив сержанта Толуорти за главного, вскоре мчался по направлению к побережью на заднем сиденье полицейского автомобиля. Рядом с ним расположился Найджел.

В участке их встретил суперинтендант Флэксенхэм, рослый человек с румяным лицом, не бойкий на язык, но явно знающий свое дело. Суперинтендант без лишних слов указал на крупномасштабную геодезическую карту, разложенную на столе.

– Видите выемку? Это бухта. Говорят, ее когда-то облюбовали контрабандисты; вода глубокая даже в отлив, берег изрезанный. С обеих сторон высокие скалы, а здесь… – Флэксенхэм постучал крупным пальцем по карте, – здесь Баскет-Даун, малолюдное широкое плоскогорье. Две или три фермы в глубоких долинах, в остальном не заселено; типичный ландшафт для этого края. – Суперинтендант, подумалось Найджелу, явно черпал вдохновение в местном путеводителе. – По некоторым причинам – о них расскажу позже – эта область в последнее время еще больше обезлюдела. После вашего сообщения мы стали наводить справки насчет «Олуши» вдоль побережья: в деревнях, туристических лагерях, на фермах и так далее. Яхту никто не видел, и мы долго не могли ничего выяснить о той ночи. Однако вчера пришел доклад от констебля Харкера. Харкер несет службу в деревушке Биддл-Монакорум, расположенной, как вы сами увидите, в пяти милях к западу от Баскетской бухты. Согласно его докладу, владелец пивной «Веселый монах» сообщил следующее. В субботу вечером в заведении появился бродяга по имени Иезекиил Пенни. В ходе разговора он упомянул, что в ночь на пятницу видел над плоскогорьем пожар. Владелец пивной, Гарри Бин, сказал, что не слышал ни о каком пожаре. Он намекнул, что Пенни просто набрался или перепутал сон с явью. Тот в ответ вышел из себя, поклялся, что был трезв, как судья, и всю жизнь провел в воздержании, а что касается снов, то этого быть не могло, потому как до пожара он именно что спал и ничего не видел, пока не проснулся. Завсегдатаи пивной, конечно, подняли его на смех. Кто-то спросил, не приняло ли пламя форму огненного змея, и так далее. Пенни стоял на своем: он видел зарево в небе, по направлению к Баскетской бухте. Решил, что на какой-нибудь лодке случился пожар, но это было не его ума дело, так что он повернулся на другой бок и опять заснул.

Так вот, джентльмены, Гарри Бин за ночь обдумал эту историю, сложил два и два, а на другое утро, то есть вчера, решил передать разговор констеблю Харкеру. Констебль, не теряя времени, связался с нами и, следуя указаниям, привез Пенни сюда. Я его допросил и выяснил кое-что любопытное. Проще всего будет зачитать протокол. Констебль Оук записал его слово в слово.

Суперинтендант взял лист бумаги, безжалостно откашлялся и начал читать:

«В: Имя?

О: Иезекиил Пенни.

В: Адрес?

О: Все Божьи равнины.

В: Ясно, без определенного места жительства. Опишите своими словами, что случилось в ночь на пятницу.

О: Я шел из Пулхэмптона. Очень милый городок, пользительный для здоровья климат…

В: По делу, пожалуйста.

О: Есть, генерал. Когда на землю опустились тени, я очутился на Баскетском плоскогорье, так вы его называете? Ищу, куда приткнуться на ночь, и вижу ветхий домик ярдах в ста от дороги, слева, каковой беру во временную аренду и устраиваюсь вздремнуть. Чуть погодя просыпаюсь…