Сесил Дей-Льюис (Николас Блейк) - Убийство на пивоварне

– Об «Олуше» никаких новостей?

– Никаких. Все это очень странно. Мы предупредили Бюро судоходства, начальство портов и посты береговой охраны. Человеку исчезнуть несложно, но куда могла задеваться целая яхта – ума не приложу.

– Похоже, у нашей птички есть волшебная палочка. Либо она затонула.

– В такую погоду?

– Да, дело темное. Джо Баннет ведь не покупал в последнее время мотоцикл?

Белое, как луна, лицо инспектора приняло хитрое выражение.

– Ага! – воскликнул он. – Я все думал, догадаетесь ли… Насчет мотоцикла я уже навожу справки. И все-таки на одном Джо Баннете свет клином не сошелся. Этот юнец, Сорн, вел себя очень подозрительно. Признался, что гулял той ночью, но…

– Слишком уж легко – убийца отпирался бы до конца. Впрочем, не знаю.

– Не забудьте и про мотив – пятьдесят тысяч фунтов на двоих с матерью. Кстати, она вне подозрений: французская полиция подтвердила. Тихо сидела на своей вилле, когда все случилось.

– Вижу, «Роксби» вы не ограничиваетесь.

– Конечно! Самоуверенность в нашем деле только вредит. Отбрось предрассудки и смотри на факты – вот что я всегда говорю.

В кабинет зашел сержант и сообщил, что Тайлера ждут снаружи. Пока инспектора не было, Найджел закурил и щелчком большого пальца отправил сигаретную коллекционную карточку в корзину для бумаг на другом конце комнаты.

«Ага, – сказал он себе, – руки еще не потеряли сноровки, чего не скажешь о голове. У меня до сих пор нет ни малейшего представления о том, кто убил Баннета. Гэбриэл Сорн? Он так похож на злодея из пьесы, что я, кажется, не рассматривал его кандидатуру всерьез. У него были возможности и мотив. С другой стороны, он, судя по всему, не мог отправить анонимное письмо. Впрочем, нельзя исключать помощь со стороны. Надо выяснить, есть ли у него знакомые в Вестон-Прайорс. А насчет мотива… Мне почему-то сложно представить, чтобы этот юноша пошел на убийство из-за денег. Расчетливость и хладнокровие не в его характере. И он, кажется, в самом деле не знал о завещании Баннета. Его больше беспокоило, что мать спуталась с негодяем. Да, мысль о том, что Баннет – его отец, могла подтолкнуть такого невротика к преступлению. К тому же Баннет задевал его за живое, заставлял писать вирши для рекламы пива: вспомни, как Сорн вышел из себя на вечеринке. Это унижение злило его чуть ли не сильнее всего остального. Хм-м… Гэбриэл Сорн. Да. И то, как убийца привлек наше внимание к сделке с “Роксби”, тоже указывает на Сорна. Он таким образом отвел бы от себя подозрения, так как терял от закрытия пивоварни меньше всех. Да, к Гэбриэлу Сорну стоит присмотреться. Интересно, не выходил ли он на прогулку и вчера ночью?»

В этот момент вернулся инспектор. Лицо у него было озадаченное.

– Там парень по имени Каррузерс, – сказал он. – Стоит только делу проясниться, как кто-нибудь непременно опять все запутает.

– Трудности ниспосланы нам в испытание, – утешил его Найджел.

– Не знаю, что и думать. Этот тип говорит, что приставлен надзирать за холодильной камерой. С его слов выходит, будто на другой день после убийства – то есть в пятницу утром – он обнаружил неисправность в каком-то аварийном звонке.

– Ого! Вот так новость! Что ж, наконец какая-то зацепка. Почему же он раньше молчал?

– Боялся попасть в переплет. Его дело – смотреть за холодильниками, так что он починил звонок и промолчал. В пятницу вечером, как вы знаете, мы тщательно обыскали все помещения, чтобы точно установить место, где было совершено убийство. И ничего не нашли. Поэтому на следующее утро мы напечатали объявления с просьбой сообщить нам о любых странностях. Мистер Барнс развесил их по всей пивоварне, а этот Каррузерс за ночь обмозговал все и сегодня решил, что его долг – довести до полиции важные сведения. Впрочем, не вижу, как…

Однако Найджел уже вышел из кабинета и приступил к допросу.

– Вы говорите, звонок был неисправен. Это значит, что он отсоединился, выключился – назовите как угодно – или его специально вывели из строя?

Каррузерс принялся сыпать терминами.

– Стоп, стоп! – прервал его Найджел. – Я вырос на неправильных глаголах, а не на высокочастотных катушках. Выбирайте слова покороче. Первые шаги в электричестве для самых маленьких.

Каррузерс усмехнулся. Из нового объяснения Найджел понял, что, судя по характеру поломки, она могла быть и случайной – обратного не докажешь. И все же Каррузерс, зная о надежности этого рода устройств, строго держался мнения, что дело не обошлось без чужого вмешательства.

– Идемте! – воскликнул Найджел. – Нужно осмотреть место преступления. Это большое дело: знаменитый сыщик-любитель берет след злостного диверсанта.

Широким размашистым шагом он направился к пивоварне. Тайлер и Каррузерс едва за ним поспевали. Вскоре они стояли у обшитой железом двери в холодильную камеру. Каррузерс произвел короткую наглядную демонстрацию.

– А в четверг этот звонок работал?

– Да, сэр. Я его сам проверил после обеда.

– Давайте зайдем, – предложил Найджел.

– Вы теряете время, – сказал инспектор. – Мы уже все там осмотрели.

– И все-таки…

Тяжелая дверь распахнулась, и они переступили порог. Холодная и пустая белизна камеры напоминала зимнее небо. Поиски продолжались с четверть часа.

– Ну, убедились? – сказал наконец инспектор.

– Ну, убедился. – Найджел стоял у двери, спиной к одному из холодильников. – В прошлый раз здесь было холоднее.

– Да, сэр, – ответил Каррузерс. – Мы проводим размораживание.

Найджел замер с отвисшей челюстью, словно простреленный навылет – того и гляди рухнет на пол.

– Размораживание! Боже, ну и дурак же я! Старый добрый Дед Мороз! Где этот чертов халат, хотел бы я знать? – И он сломя голову выбежал из комнаты.

Инспектор с трудом догнал его у каморки мистера Барнса. Сыщик уже обыскал карманы нескольких длинных белых халатов, висевших на стене, и теперь протягивал Тайлеру кусочек чего-то темно-зеленого размером с треть ногтя на мизинце.

– Ну, убедились? – сказал он, переведя дух. – Вот она, недостающая улика, полюбуйтесь. А теперь обратно. – Он поспешил к холодильной камере. За спиной слышалась грозная поступь инспектора. Когда они вернулись, Тайлер рявкнул:

– Как это понимать, сэр? Вздумали прятать улики от следствия?

– Боже упаси! Я о ней только что вспомнил. Когда в пятницу утром меня водили по пивоварне, я подобрал здесь эту самую вещицу – машинально, не думайте! – и сунул ее в карман своего халата. Как только Каррузерс сказал «размораживание», у меня в памяти сработала пружина. Смотрите, эта штука лежала вот здесь, на дне ложбинки поверх ледяной корки.

– Да, но…

– Неужели не понимаете? Поверх ледяной корки. Я потому и обратил на нее внимание. Ведь это значит, что она упала туда недавно, иначе вмерзла бы в лед целиком. Каррузерс, когда вы последний раз размораживали камеру – я имею в виду, последний раз до того, как случилось убийство?

– Температуру подняли в среду вечером, а утром в четверг опять понизили.

– Значит, лед нарастал весь четверг?

– Да, сэр.

– Что и требовалось доказать! – торжествующе объявил Найджел. – Если бы этот предмет попал сюда раньше, чем в ночь на пятницу, то целиком покрылся бы льдом. Этого не случилось, значит, он оказался здесь именно в ту ночь или следующим утром.

– Но что это нам дает? Кто-нибудь из рабочих мог обронить его в пятницу до того, как вы вошли в камеру.

– Посмотрите внимательней. Видите? Это явно осколок, но от чего?

Инспектор Тайлер пригляделся к находке. Ее покрывали четкие линии: часть узора, вырезанного по твердому темно-зеленому материалу. Инспектор с минуту сопел, а затем сказал:

– Понял! Это осколок перстня-печатки. Но…

– Вот именно! И сам собой он отколоться не мог. Возможно, владелец ударил кулаком по этому холодильнику, перстень треснул, и кусочек упал на лед.

– Черт возьми, люди обычно не машут кулаками на холодильники.

– Разумеется! Отправлять их в нокаут – дурной тон, в том-то и дело. Однако хозяин перстня мог целить в другого парня, а в темноте промахнуться и ударить по холодильнику.

– Хм, пожалуй. Займусь-ка я этой печаткой. Установить владельца должно быть несложно, хотя он наверняка от нее избавился, как только увидел скол. Во всяком случае, перстень Юстаса Баннета нашли нетронутым.

– В Геральдической палате могут восстановить герб по фрагменту, и тогда убийца, считайте, у вас в руках.

– Сперва изучим находку под микроскопом. – Инспектор присмотрелся к холодильнику. – А вот и выбоина, и совсем свежая: прямо над местом, где вы нашли осколок. Хм, четыре фута шесть дюймов от земли. Убийца примерно сюда бы и метил, если б хотел заехать в челюсть парню ростом с Баннета.

– Интересно, что нарушило его планы, – сказал Найджел, задумчиво глядя себе под ноги.

19 июля, 13.30–17.30

После обеда, по дороге в полицейский участок, Найджел оставался задумчив. Возможно, причиной тому были две порции ростбифа, три порции сливового пирога и целая тарелка сыра с печеньем, за поеданием которых Кэммисоны наблюдали со все возрастающей тревогой.

– Знаешь, – заметил Герберт, – если будешь так есть, добра не жди. У меня недавно как раз был случай…

– Пусть ест, сколько хочет, – сказала Софи. – Я только беспокоюсь за кладовую. Придется ее расширить, когда Найджел в следующий раз к нам наведается.