— Шар в лузу! — подхватил Маус в таком же возбуждении. — Но это же мое открытие. Вы хотите сказать, что видели…

— Я не мог этого не увидеть, — отрезал мистер Читтервик. — Господи помилуй, Маус! Я случайно посмотрел в том направлении и не мог не увидеть…

— Чего вы не могли не увидеть? — простонала Джудит. — Ну пожалуйста, скажите хоть кто-нибудь.

Мистер Читтервик почувствовал раскаяние.

— Прошу прощения. Я должен был все объяснить, но совершенно потерял голову. Вы видите вон то зеркало? Так вот, когда я протянул руку над вашей чашкой, то есть чашкой мисс Синклер, в том направлении, в котором, как мне казалось раньше, должен был смотреть тот человек, и уставился прямо в зеркало, а в нем — в нем, — просто-таки пискнул от возбуждения мистер Читтервик, — я увидел, как прямо на меня смотрит Маус. И наблюдает за мной.

Джудит довольно сильно побледнела, схватилась за лацкан пальто, но в следующую минуту уже овладела собой.

— И… и что вы теперь думаете обо всем этом?

— Сейчас, если вы не возражаете, — покраснев, как рубин, сказал мистер Читтервик, — я бы предпочел об этом умолчать. Но с точки зрения следствия это такой революционный переворот во всем деле, что я просто не могу ничего сказать точно, прежде чем не обдумаю все самым тщательным образом. Однако это может (заметьте, я сказал только может) изменить суть дела.

— Вы хотите сказать, — выдохнула Джудит, — что это оправдает Линна?

— Нет, я не могу сказать ничего определенного, — и мистер Читтервик покачал головой, но он так сиял от радости, что тем самым совершенно выдал себя.

— И ты тоже так думаешь, Маус?

— Разрази меня бог, если я знаю, о чем сейчас думает Читтервик, ответил потрясенный Маус. — Но я тоже заметил этот фокус с зеркалом, и мне все показалось так забавно. Интересно, а тот человек заметил этот фокус? Ведь если не заметил, то значит, он отпетый дурак.

— А он не дурак, — очень серьезно предупредил мистер Читтервик. — Господи помилуй, отнюдь не дурак. Очень, очень не дурак.

— Если не хотите мне все рассказать, то и не надо, — сказала ворчливо Джудит и тем самым выдала свою затаенную женскую вздорность. — Ну да ладно, но о втором-то вашем открытии вы мне скажете?

— О да, — поспешно отозвался мистер Читтервик, немного встревоженный сварливыми нотками в ее голосе. — Ну конечно. Тем более что это также может оказаться важным моментом. Очень важным. Меня поразило, когда я вышел на телефонный вызов из Зала, как долго могут тянуться пятнадцать минут. А потом я подумал, какой долгой может быть четверть часа в трагических обстоятельствах. Гораздо дольше, чем требуется, чтобы синильная кислота возымела действие.

— Ага! — кивнул Маус, на лету ухватив суть.

— А теперь я смотрю вот сюда, — мистер Читтервик поправил пенсне и взглянул в график расписанного по минутам происшествия. — Я зафиксировал время, когда увидел руку мужчины, зависшую над чашкой, как "два сорок четыре", и тот момент, когда я встал и направился к мисс Синклер, и, следовательно, время ее смерти, "три часа шесть минут". Получается двадцать две минуты. То есть можно предположить, что она не сразу выпила кофе, а только через семь минут, и таким образом мы и получаем четверть часа. Но ведь воздействие яда и наступление смерти зависит от величины дозы, и если доза была достаточно велика, то смерть могла наступить и раньше, и тогда четверти часа не потребовалось бы.

— Очень тонко подмечено, — одобрительно сказал Маус, — очень тонко.

— Но я должен еще посмотреть, что написано о синильной кислоте в моем Справочнике Тейлора, а также, конечно, точно узнать величину дозы, которая стала причиной смерти. Должен сознаться, я позабыл некоторые частности.

— Полминуточки, — возразил Маус и выудил из сумки свой блокнот.

— Но мне известно, — продолжал мистер Читтервик, — что если доза синильной кислоты большая, то почти сразу наступает бессознательное состояние и очень быстро смерть.

— Полминуточки, — повторил Маус, стремительно перелистывая страницы. — У меня появилась идея. А, вот оно. Свидетельство сэра Джеймса Ридли во время вскрытия: "Доза, оцениваемая в размере не меньшем, чем унция обычной плотности, эквивалентная примерно пяти крупицам обезвоженной синильной кислоты", — если вы понимаете, о чем речь.

— Да, понимаю, — и мистер Читтервик наморщил лоб. — Да, такая доза вполне достаточна. Даже слишком. Но я обязательно должен заглянуть в свой "Тейлор". Это все очень интересно.

— А я не понимаю, — недоуменно сказала Джудит, — если верно то, что вы говорите, значит, этот другой, не виноват.

— Вот именно, — согласился мистер Читтервик, — и это чрезвычайно странно. Или же…

— Он сделал так, чтобы она не сразу выпила яд, — вставил Маус, — пока он сам не выметется из Зала. Разве это не похоже на правду?

— Очень похоже, — с готовностью подтвердил мистер Читтервик. — Это совершенно правильное объяснение. Ему, разумеется, не хотелось, чтобы она потеряла сознание в его присутствии, и он, несомненно, как-то оттягивал тот момент, когда она начнет пить, и, улучив благоприятный момент, исчез прежде, чем она его выпила.

— Но мне эта подробность не кажется такой уж важной, — возразила Джудит.

— Мы должны иметь в виду все мельчайшие подробности, какими бы не важными они ни казались в деле, о котором так мало, в сущности, известно, довольно чопорно разъяснил мистер Читтервик. — Но давайте не забывать, что у вас тоже есть свое представление о случившемся. Итак, мы вас слушаем.

— Ну, вот этот пристальный взгляд мисс Синклер. Я изо всех сил вглядывалась сначала в Мауса во время нашего разговора, потом в вас, и мне казалось, что, как бы я ни была близорука, надобности так всматриваться в рядом сидящего человека, даже разговоре с ним, не возникает. Думаю, что мисс Синклер потому так вглядывалась в него, что у нее возникли подозрения, будто этот человек совсем не Линн.

— Но это позволяет думать, что тот мужчина выступал в роли вашего мужа, — пробормотал мистер Читтервик.

— Знаете, а я полагала, что мы уже решили этот вопрос, учитывая ложный телефонный звонок и тот способ, которым Линна заманили в место, где никто не мог бы подтвердить его алиби. Если что и было решено между нами окончательно, так именно то, что неизвестный мужчина выдал себя за Линна.

— Да-да, — постарался успокоить ее мистер Читтервик. — Я не сомневаюсь, что это так и было. Просто я хотел вас предупредить, чтобы вы не расценивали любое обстоятельство дела как само собой разумеющееся. Но даже при этом условии, миссис Синклер, я считаю, что вы сделали очень важное замечание.

— Она же не могла без очков разглядеть его как следует, — продолжала более спокойным тоном Джудит, — но в голосе его ей послышалось что-то странное. Ведь голосам, как вы знаете, почти невозможно подражать совершенно. Вот поэтому мисс Синклер и смотрела так пристально.

— Ты, наверное, попала в самую точку, Джуди, — воскликнул Маус, восхищенно глядя на нее совсем не братским взглядом. Мистер Читтервик заметил этот взгляд и встрепенулся. Господи помилуй, подумал он, да юноша наполовину влюблен в нее, именно влюблен. Что ж, неудивительно. Мистер Читтервик не был уверен, что и сам наполовину не влюбился.

— Но, боюсь, на судебном процессе это обстоятельство вряд ли сочтут очень значительным, — вздохнула Джудит.

— Птичка по зернышку клюет и сыта бывает, — подбодрил ее мистер Читтервик, — там и самое малое пригодится.

Был уже пятый час. Мистер Читтервик, воспользовавшись неожиданным присутствием официантки, заказал чай.

За чаем они обсудили план ближайших действий. Джудит хотела во время пребывания в Лондоне навестить мужа, который содержался в Пентонвилльской тюрьме. Полицейские ей дали понять, что она может посещать его когда бы ни пожелала — конечно в разумных пределах, — и мистер Читтервик попросил ее выяснить у майора несколько вопросов, касающихся его непосредственно, и как можно точнее запомнить ответы, чтобы потом их можно было использовать на суде. Он записал эти вопросы на бумажке, и Джудит пообещала расспросить майора обо всем, что ему известно.

Что касается самого мистера Читтервика, то он собирался наведаться в Скотленд-Ярд. Как честный человек, он хотел предупредить Морсби, что уже не верит в вину майора Синклера так безоговорочно, как прежде. А кроме того, как частный детектив, он хотел бы задать официально назначенному детективу кое-какие вопросы, касающиеся только его.

Маус предложил проводить Джудит в Пентонвилль, и все трое условились, когда и где встретятся, чтобы, не торопясь, поспеть в Чизвик к обеду.

Пока такси, громко сигналя, мчало его по Уайтхоллу, мистер Читтервик уже не в первый раз подумал о том, с какими удивительно приятными людьми свело его это в высшей степени печальное судебное дело. Такие женщины, как Джудит, встречаются одна на миллион, а что касается Мауса, то к нему мистер Читтервик чувствовал какую-то особенную приязнь. Он держался так просто, естественно, без всяких эффектов. Таких бы герцогов побольше, размышлял мистер Читтервик, который, конечно, понятия не имел о том, какие еще бывают на свете герцоги, и тогда бы стало поменьше всяких разговоров об этих бессмысленных социальных революциях.

Морсби встретил мистера Читтервика с большим радушием и симпатией и заставил его сесть.

— Итак, сэр? Прибыли удостовериться, что мы не дали нашей пташке упорхнуть из клетки, а?

— Нет, инспектор, — немного смущаясь, ответил мистер Читтервик. — Э… нет. Скорее, так сказать, напротив.

— Но вы, надеюсь, пришли не затем, чтобы сказать, мол, вы как следует все обдумали и решили взять назад свое свидетельство? — удивленно осведомился старший инспектор. — Или принесли нам еще какие-нибудь отпечатки пальцев, например дочки тамошнего садовника?