Кестеван страшно побледнел. Он в буквальном смысле слова окосел. Пытаясь заставить себя встать, он теребил пальцами край скатерти и беззвучно шевелил губами. Фрэнсис наконец обрел дар речи.

– Когда она умерла? – спросил он твердым голосом. – Ее тоже задушили?

– Нет, – ответил Гонт. – Ее застрелили в ее собственном будуаре. Три нули всадили в грудь, одну из них – прямо в сердце. Это случилось ночью, но мы обнаружили ее тело только утром.

Наступила гробовая тишина. Вуд на цыпочках вышел из комнаты. Фрэнсис издал несколько истеричный смешок, наклонившись к буфету, потом опомнился и подошел к столу.

– Вот так так! – воскликнул он. – Вот уж не думал!

Он с любопытством взглянул на Кестевана. Тот приподнялся было и снова сел.

– Нет, Кестеван, – сказал Фрэнсис бесстрастным тоном, – я бы не стал подниматься к ней на твоем месте. Картина, которую ты увидишь, тебе может не понравиться.

– Я не имел это в виду, черт тебя возьми. – Кестеван поморщился. – Я думал о Патриции. А она…

– Она еще спит, – вмешался Гонт. – Не слышал ли кто-то из вас, джентльмены, какого-либо шума ночью?

– Я не слышал, – ответил сэр Джордж. – А если бы и услышал, – добавил он медленно, – не уверен, что обратил бы на него внимание.

– Мистер Мэссей?

Секретарь мрачно покачал склоненной головой:

– Нет, не слышал. Мои комнаты находятся на противоположной стороне дома. Кто… кто нашел ее?

– Одна из горничных. Вы, мистер Кестеван?

– А? Что? Я… Нет, нет…

– И конечно, доктор Мэннинг, – продолжил Гонт с усмешкой. – Так как вас, доктор, тут не было, вы едва ли что-то слышали.

Доктор тщательно промокнул губы салфеткой. Его крупное лицо покрылось белыми пятнами, как бывает при экземе. Он сказал:

– Слов нет… Я в шоке. Я… Почему меня не поставили в известность об этом раньше?

– Доктор Тэрлейн и я проводили кое-какое расследование. Мы не трогали тело, оно в будуаре. Видимо, она читала в постели. Вероятно, услышала какой-то шум… Возможно, ей понадобилось что-то в будуаре…

– Ясно, – произнес доктор Мэннинг, кивнув пару раз и уставившись в стол. – Мне… Мне показалось, вы сказали, что ее застрелили?

– Из мощного пистолета, должен заметить.

– И застрелил ее тот, кто задушил отца и Дорис? – спросил Фрэнсис, вскинув брови.

– Несомненно.

– Но почему он убил Ирэн? Почему, черт побери, он оказался у нее в будуаре?

– Еще одна загадка, мистер Стайн. Должен признаться, что я пока не в состоянии ее разгадать. Об ограблении и речи быть не может, хотя в будуаре немало ценных ювелирных украшений… – Гонт помолчал, хмуро глядя на каракули, которые он чертил на скатерти карандашом. – Скажите, мистер Стайн, у кого в доме есть пистолет, которым могли воспользоваться в этом случае?

– Пистолет?.. У нас нет пистолетов. В Оружейном зале выставлены для обозрения всякие ружья – спортивные и подобного типа… Хотя постойте… Есть у нас «смит-и-вессон» 32-го калибра. Я как-то брал его стрелять в кроликов, но, насколько я знаю, из него уже давно не стреляли. И по-моему, у самой Ирэн есть маленький пистолет.

– Калибр не тот, намного больше, чем у любого из них, я полагаю. Доктор сможет это подтвердить.

Фрэнсис закрыл один глаз и поднял бровь над другим. Вид у него сразу стал опасным и эксцентричным.

– Но уж не больше моего собственного автоматического пистолета 45-го калибра, – усмехнулся он.

– Понятно, – кивнул Гонт. – И где же он?

– Хотел бы я знать. Я уже много лет его не видел. Сондерс может это знать. Он вроде бы мой ординарец. Его особенно интересует все, что относится к армии… Вуд!

Дворецкий вошел, наклонив голову.

– Да, сэр?

– Сходи за Сондерсом, хорошо? Он сейчас, думаю, приводит мою комнату в порядок. И вот еще что, Вуд!

– Да, сэр?

– Скажи Ли, чтобы он в Оружейном зале поискал пистолет большего калибра, чем, скажем, 32-й. Итак, мистер Гонт?

– Я жду прибытия инспектора Тейпа. А еще я бы хотел попросить одного из ваших лакеев поехать в Олдбридж и отправить пару телеграмм в Лондон. Если я правильно помню, поверенный лорда Рейла служит в фирме «Симпсон и Симпсон». Так, мистер Мэссей?

Мэссей кивнул.

– Я могу дать вам точный адрес, если угодно, – сказал он.

– Благодарю вас. А банк лорда Рейла?

– «Мидленд-банк», лондонское отделение. Менеджера зовут Харлан Дейл.

Гонт написал эти данные на листке бумаги.

– Продолжим, джентльмены. Доктор Мэннинг, мне неприятно снова возвращаться к этой теме, но она становится все более и более важной, а у меня не было возможности расспросить вас об этом накануне вечером. Это касается Дорис Мундо.

– Ах да, – сказал доктор, надевая очки. – Еще одно трагическое событие во всех отношениях.

Гонт сказал:

– Итак, приступим. Вы, мистер Стайн, говорили, что она была как любимицей вашей сестры, так и вашей ныне покойной мачехи. Не будете ли так добры подняться наверх и узнать, не сможет ли ваша сестра присоединиться к нам как можно скорее?

Тут Гонт и Фрэнсис обменялись многозначительными взглядами. Хотя сыщик произнес вышесказанное бесстрастным тоном, Фрэнсис, похоже, кое-что понял. Кивнув, он неспешно направился к дверям, засунув руки в карманы старой темной куртки.

– А теперь, доктор, – продолжил Гонт, – вас вызвали сюда вчера вечером на консультацию по поводу этой девушки. Вы определили, что она беременна. Срок беременности большой?

– Три месяца или около того, я бы сказал. Ничего, кроме поверхностного осмотра, я не мог провести вне своего кабинета.

– А вы не интересовались, кто является виновником ее «интересного положения»?

Доктор вспыхнул.

– Профессиональная этика… знаете ли…

– Будьте добры, ответьте на мой вопрос, доктор.

– Я спросил. Меня просили об этом и лорд Рейл, и миссис Картер, исполняющая в некотором роде роль наставницы горничных. Но Дорис отказалась сообщить это. Она впала в истерику и разрыдалась.

– Не сказала ли она чего-то такого, что помогло бы вам попытаться угадать это?

– Сэр, я не сыщик…

– Будьте добры, ответьте мне, если можно.

Нехотя Мэннинг произнес:

– За точность не ручаюсь, но, насколько я помню, она сказала, что любит его, что он ничего не знает, но теперь уж узнает…

– На ваш взгляд, кто это может быть?

– Понятия не имею! – Мэннинг приподнялся. – Между прочим, у вас нет тут официальных полномочий, сэр, и я должен настоять…

– Благодарю вас, доктор! Входите, Вуд. А это, как я понимаю, Сондерс?

Вуд посторонился, пропуская флегматичного здоровенного лакея. Сондерс молча подошел к столу и застыл, вращая глазами. Гонт, окинув его проницательным взглядом, сказал:

– Сондерс, вы являетесь капельдинером его свет… прошу прощения, нового лорда Рейла, не так ли?

Лакей сделал большие глаза, услышав про свой новый титул.

– Да, сэр, – сказал Сондерс. – Помимо моих других обязанностей… Да, сэр.

– Вы давно рядом с ним?

– Семнадцать лет, сэр.

– Его светлость сказал нам, что среди принадлежащих ему вещей был автоматический пистолет 45-го калибра, но что он его давно уже не видел. Вам что-либо известно об этом пистолете?

Сондерс кивнул, глядя Гонту прямо в глаза:

– Да, сэр. Кое-что… Но если капитану нужен этот пистолет, так я, сэр, сожалею… Он сломан.

– Сломан?

– То есть, я хочу сказать, он сломался. Я сам его сломал. А потом он потерялся. Уже давно. Я не говорил капитану. Но я сломал его. Вставлял не те патроны. В общем, они застряли, я хотел починить и не смог. Но у меня есть один друг, рукастый такой… Я возьми и скажи ему, мол, Джейми, не починишь ли пистолет капитана. Ну, он согласился, положил пистолет в карман и ушел.

– Успокойтесь, Сондерс! – посоветовал Гонт.

Лакей оживленно жестикулировал и говорил быстро, не останавливаясь:

– Так вот, сэр, через неделю после этого он приходит ко мне, Джейми то есть, и говорит мрачно так, дескать, он чертовски виноват, но он потерял этот треклятый пистолет. «Как это так?» – говорю я. А он мне: «Хочешь – верь, хочешь – нет». А я сразу набычился, а он мне: «Ты знаешь океан?» – «Какой океан?» – спрашиваю я. «А такой, где бухта, а в ней грот», – отвечает. А я: «Ну и что дальше?» А он: «Я повез свою девушку покататься немного на лодке в эту бухту, а этот пистолет лежал у меня в кармане. Я говорю девушке, как, мол, насчет поцелуя? А она хихикает и говорит, чтобы я поосторожней, не раскачивал бы лодку. А мне плевать на эту лодку. Я встаю, лодка накренилась, и я вместе с ней, а пистолет возьми и выскользни у меня из бокового кармана – и прямо в воду». – Сондерс вздернул подбородок и заморгал, глядя на Гонта, а потом мрачно добавил: – Так он сказал, сэр, по крайней мере. Хотите – верьте, хотите – нет. А я так сильно сомневаюсь…

Гонт удовлетворенно посмотрел на него:

– У меня к вам претензий нет, Сондерс. Значит, пистолет лежит глубоко на дне? Это никуда не годится…

Сондерс вздохнул. Гонт извлек из своего кармана маленький пистолет, который он нашел рядом с леди Рейл, задумчиво покрутил его в пальцах.

– А этот пистолет вы видели когда-либо раньше? – спросил он, протянув пистолет леди Рейл Сондерсу.

Сондерс взял пистолет и, наморщив лоб, осмотрел его со всех сторон.

– Забавная вещица, ей-богу. Но нет, сэр! Никогда не видел его раньше.

– Так, ладно! А скажите, Сондерс, это вы заметили, что мистер Кестеван проходил через двор вчера вечером, направляясь к донжону?

– Да, сэр. – Сондерс перевел взгляд на актера и прищурился.

– А где находились в этот момент вы? Во дворе?

– Да, сэр.

– Вот это-то меня и удивляет! – кивнул Гонт. – Ваши служебные обязанности часто вынуждают вас слоняться по двору по вечерам?

Сондерс уставился на него в недоумении:

– Мои обязанности, сэр? – Он задумался. – А, я понял! Понимаете, сэр, комната капитана, она же в дальнем конце. Мистер Вуд, дворецкий, говорит, что я сильно топаю, когда шагаю по переходам в комнату капитана. Он говорит, чтобы я выходил во двор и поднимался по задней лестнице. Там есть дверь, и можно пройти через одну комнату, которой не пользуются… Эта дверь прямо напротив двери в донжон. Я, сэр, шел туда, ну и увидел его.