Энтони Беркли - Убийства шелковым чулком

Роджер поверялся к публике.

— То, что вы сейчас увидите, — сказал он, — является точным воспроизведением происходившего во время гибели каждой из девушек. Вы должны представить себе, будто находитесь в квартире одной из них. — И он быстро вышел.

Энн взяла книгу, села на стул и начала листать страницы. Роджер снова вошел в комнату, и она вскочила на ноги.

— Здравствуйте, мистер Шерингэм. Я вас не ожидала. — Они обменялись рукопожатием.

— Я проходил мимо, — отозвался Роджер, — и решил повидать вас. А где Филлис?

— Ушла за покупками, а потом собирается на ленч с другом.

— Понятно. Значит, вы одна?

— Да.

— Отлично. Я хотел спросить, не пойдете ли вы со мной на ленч. Конечно, если вы свободны и никого не ожидаете.

— Да, я абсолютно свободна до вечернего спектакля.

— Превосходно. Тогда, как насчет того, чтобы надеть шляпу и выйти из дому?

— С удовольствием. Подождите здесь. — Энн повернулась к двери, а Роджер вынул из кармана черный предмет, похожий на пестик, и спрятал его за спину.

— Я открою вам дверь, — сказал он, следуя за ней. Как только Энн оказалась к нему спиной, Роджер сделал вид, будто ударил ее сзади по голове. Без единого звука она начала падать, ноон подхватил ее, уложил на диван и на цыпочках двинулся к двери.

Когда Энн упала, среди публики прошелестел вздох, который тут же сменился напряженным молчанием.

Роджер вышел из комнаты и остановился, прислушиваясь. Потом, вынув из кармана маленький крючок, быстро привинтил его к верхней части наружной стороны двери, держа последнюю широко открытой, чтобы публика могла наблюдать за его действиями. Закрыв дверь снова, Роджер вернулся к дивану и, сняв с Энн туфлю, начал отстегивать чулок из светлого шелка. Стянув его с ноги, он связал друг с другом оба конца и проверил коленом крепость узла, потом натянул петлю на шею девушки и надел туфлю на ее босую ногу.

Кто-то из зрителей отодвинул стул назад, нобольше не слышалось ни звука.

Даже не глядя в их сторону, Роджер поднял стул и поставил его перед полуоткрытой дверью спинкой к ней, потом подошел к дивану и остановился, глядя на лежащую на нем девушку.

Энн начала проявлять признаки прихода в сознание, шевеля головой и руками. Роджер поднял ее и понес к двери.

В мертвой тишине он пристроил Энн в полусидящем положении на спинке стула с ногами на сиденье, повернул чулок на ее шее три или четыре раза, чтобы образовалась еще одна петля, перекинул чулок через дверь и накинул вторую петлю на крючке. Затем он поднял девушку обеими руками, закрыл дверь, придвинул к ней стул ногами и снова усадил Энн в том же положении, но теперь, благодаря плотно закрытой дери за спиной, она могла оставаться в нем без поддержки.

Когда Роджер отошел в сторону, Энн медленно открыла глаза и обвела комнату мутным взглядом, ее пальцы судорожно вцепились в спинку стула под ней, а губы дрожали, как будто она пыталась заговорить.

Подождав, пока Энн придет в себя, Роджер метнулся к ней, поднял ее и оттолкнул стул. Лицо его было таким же белым, как и у девушки.

— Смелее, дорогая! — прошептал он и шагнул назад. Голова Энн возвышалась над дверью, а ноги находились дюймов на восемнадцать выше пола. Петля сдавливала ей шею. Когда Роджер отпустил ее, у нее вырвался сдавленный крик, но сейчас она явно не могла издать ни звука.

Публика заволновалась. Одни в ужасе склонились вперед, другие привстали со стульев.

— Пожалуйста, оставайтесь на местах! — послышался негромкий, но властный голос Ньюсама. Он встал со стула в противоположном от Плейделла конце полукруга и стоял спиной к ширме. Его лицо было смертельно бледным, но он храбро выполнял полученные указания.

Глаза всех были прикованы к Энн. Она провисела на двери всего несколько секунд, но ее лицо побагровело и исказилось, вены быстро набухали, как будто собираясь лопнуть, губы вытянулись в жуткой усмешке, ноги барабанили по двери, словно в отчаянной попытке найти опору, одна рука вцепилась в чулок на шее, а другая хватала воздух.

Зрелище было кошмарным, и нормальный человек едва ли мог его вынести. Отовсюду слышались звуки отодвигаемых стульев, люди вставали с протестующими криками. Ньюсам, хотя и дрожал с головы до ног, силой удерживал сэра Джеймса Бэннистера.

Не обращая внимания на шум и держа руки в карманах, Роджер направился к углу, занимаемому сэром Полом. Перед ним все еще сидел Плейделл — он один оставался на месте.

— Вы ведь именно так все это проделывали, Плейделл? — спокойно осведомился Роджер.

Плейделл устремил на него безумный взгляд.

— Нет, — ответил он сдавленным голосом. — Я держал их, чтобы помешать…Он оборвал фразу.

— Держите его, Грейем! — крикнул Роджер, бросаясь к Энн.

Когда он подбежал к ней, ее конвульсивно дергающееся тело, внезапно обмякло.

Роджер откинулся на спинку стула, с удовольствием затягиваясь трубкой.

— Итак, добрый старый французский метод реконструкции преступления в присутствии подозреваемого может претендовать на еще один триумф, — сказал он. — Жаль, что Скотленд-Ярд настолько консервативен, не так ли?

— В большинстве дел консервативные методы отлично срабатывают, мистер Шерингэм, — заметил Грин.

— Но они никогда не сработали бы в этом деле, — возразил Роджер, — что я говорил с самого начала. Верно, Морсби?

— Верно, мистер Шерингэм, — вынужден был признать старший инспектор. Роджер и в самом деле говорил это неоднократно.

Было три часа. Прошло уже больше двух с половиной часов с тех пор, как увели бешено сопротивляющегося Плейделла, и в кабинете Роджера заседал квартет, состоящий из торжествующего хозяина квартиры и трех чиновников Скотленд-Ярда. Энн все еще лежала в соседней комнате после перенесенного испытания, покуда Мойра держала ее за одну руку, а Джерри Ньюсам за другую. Она провисела на двери всего сорок секунд (Роджер следил по часам) и пришла в себя куда быстрее, чем после вчерашнего удара по голове.

Страшный шок, вызванный разоблачением в присутствии стольких свидетелей, поверг расстроенную психику Плейделла в бездну полного безумия. Он был гением в финансовой области, а так как гений — само по себе явление ненормальное, грань между ним и безумием всегда тонкая. В случае с Плейделлом эта грань уже начала ломаться и любой шок — например, финансовый крах — неминуемо сокрушил бы ее полностью. Все восприняли этот факт со вздохом облегчения. Такой исход был наилучшим, так как если бы Плейделл остался в здравом уме, отказался от своего признания и заявил о своей невиновности, оставалось сомнительным, смогли бы его осудить на основе имеющихся Доказательств.

Заместитель комиссара, рассыпаясь в похвалах и поздравлениях, остался на ленч в Олбани, а оба офицера, сдав арестованного под охрану и выполнив необходимые формальности, вернулись послушать рассказ их коллеги-любителя. Для них, как и для сэра Пола, опознание в Плейделле маньяка, за которым они охотились, явилось полной неожиданностью.

— И мы не можем обвинить вас, мистер Шерингэм, что вы наблюдали за всеми и указали на него, как на самого вероятного, — признал Морсби, — так как вы написали ею имя в конверте, который передали комиссару заранее.

— Я так поступил именно с целью обезопасить себя от подобных обвинений, — усмехнулся Роджер.

— К тому же мистер Шерингэм в самом начале бросил мне на колени записку с предупреждением не спускать глаз с Плейделла, — добавил сэр Пол.

— Я боялся, что он впадет в буйство, — объяснил Роджер. — Вот почему устроил для вас наблюдательный пункт позади него.

— А когда вы начали его подозревать, мистер Шерингэм? — спросил Грин. После полудня инспектор успел немного оттаять, но явно все еще считал, что любитель не имел права преуспеть там, где потерпел неудачу Скотленд-Ярд.

— Вчера, после нападения на мисс Мэннерс, — ответил Роджер. — Не скажу, что такая возможность не приходила мне в голову и раньше, но я не воспринимал ее всерьез, а когда наконец сделал это, то подозрение быстро перешло в уверенность. Чем больше я думал о таком варианте, тем более очевидным он казался. Я знал, что у настоящего преступника, кем бы он ни был, должны иметься ключ от квартиры Ньюсама, фальшивая борода и очки в золотой оправе, не говоря уже об оружии из твердой резины в форме пестика, поэтому я указал в записке, которую отдал сэру Полу, что эти предметы поджидают вас в квартире Плейделла.

— Мы их нашли, — кивнул Морсби, — хотя, как вы сказали, они не являются подлинными доказательствами. Но я и сейчас не понимаю, как вам удалось опровергнуть его алиби, мистер Шерингэм? Каким образом Плейделл мог убить девушку в Пелем-Мэншинс, одновременно сидя с вами за ленчем в вашем клубе?

Роджер сделал большой глоток из стоящей перед ним кружки. Снаружи, в чопорном мире, полицейским возбранялось утолять жажду добрым старым пивом "ХХХХ", но в Олбани, с помощью круглого бочонка, этот мелочный запрет можно было обойти.

— Наливайте, — предложил собеседникам Роджер. — Остались еще один-два галлона, а я ненавижу застоявшее пиво. Вам следует подкрепиться, так как я намерен начать с самого начала.

Оба представителя власти повиновались с довольной усмешкой.

— Так как началом было Монте-Карло, — продолжал Роджер, — я начну оттуда. Правда состоит в том, что в Монте-Карло не произошло никакого убийства. Французская полиция оказалась права — это было настоящее самоубийство. Так что надобность в алиби номер один отпадает. Но это событие подало Плейделлу идею. Как вы помните, он прибыл туда вскоре после него и, должно быть, слышал много разговоров о нем. История воспламенила его фантазию. Возможно, Плейделл переусердствовал в работе, или его подвело здоровье, но он впал в весьма странное состояние. Могу вообразить, как он представлял в своих мыслях девушку, повесившуюся на двери с помощью собственного чулка. Ему нравилась эта картина. Он твердо решил лично увидеть подобное зрелище и, вернувшись в Англию, первым делом занялся этим.