Эдгар Уоллес - У трех дубов

— Ты по-прежнему так считаешь?

— Больше, чем когда-либо. Он весь дом оснастил сигнализацией и вообще принял все меры предосторожности для своей безопасности.

— Какие причины для этого?

Сократ пожал плечами.

— Считаю, что неблагоразумно спрашивать человека о причинах его страха.

Из коридора послышались легкие шаги молодой девушки, входящей в свою комнату, затем раздалось тихое топанье слуг, шедших на зов хозяина, чтобы перенести его в постель.

— Спокойной ночи, Джон! — крикнул Сократ.

Ворчливое «спокойной ночи» донеслось через дверь.

— Доброй ночи, мистер Мендель, — присоединился Лексингтон, но ответа не последовало.

Была прекрасная светлая ночь, и долго еще после того, как все замерло в доме, братья сидели у открытого окна и вполголоса беседовали.

— Что это может быть за здание? — неожиданно спросил Сократ, указывая рукой на видимое в лунном свете здание в конце долины.

— Странно, что ты спрашиваешь о единственном здании во всей округе, о котором мне известно. Сегодня после полудня, когда я прогуливался по окрестности, спросил о нем садовника. Он объяснил, что дом принадлежит некому мистеру Джефри, филантропу и отшельнику, который находится в дружеских отношениях с мисс Темальтон, о чем, как я предполагаю, ничего неизвестно ее отчиму. Она… — он не закончил фразу.

В одном из больших окон белого здания блеснул огонь, точнее сказать, оно озарилось необыкновенным светом, который через мгновение погас.

Лексингтон вскочил.

— Что это такое?

Окно снова осветилось и снова погасло. Затем вспышки света последовали одна за другой.

— Мне кажется, кто-то сигнализирует по азбуке Морзе, — ответил брат и прочел по складам: «Иди». Следующую букву не успел расшифровать, и прошло некоторое время, прежде чем он уловил конец послания.

— «Три дуба», — сообщил он. — Итак, «Три дуба». Кто, черт побери, этот таинственный корреспондент?

— Я могу тебе дать три различных объяснений, — сказал Лексингтон. — Вернее всего, что это какой-то бывший военный обучает свою возлюбленную азбуке Морзе.

— Взгляни туда, — взволнованно прошептал Сократ.

Стройная, почти призрачная фигура скользнула в тени деревьев, окружающих дом. Глаза Лексингтона сделались круглыми от удивления, он узнал девушку — это была Молли Темальтон, несшая в руках маленькую сумку.

Она исчезла: братья переглянулись.

— Почему бы ей и не совершать прогулку при лунном свете? — сказал наконец Сократ.

Лекс кивнул.

— Спокойной ночи, старик, — сказал он. — Спи хорошо. Разбуди меня пораньше, если ты не соврал, что собираешься на раннюю прогулку.

Ответ Сократа прозвучал несколько многозначительно:

— Тебе придется еще не это пережить.

И Лексингтон пережил это.

Мокрая губка, которой водили по его лицу, заставила мгновенно оторваться от сна, в котором крадущиеся по лужайке фигуры Джона Менделя и Молли вызывали в нем какую-то смутную, непонятную тревогу.

— Вставай, мой мальчик, — сказал одетый Сократ.

Сквозь открытое окно виднелась долина, окутанная утренним туманом, пронизываемая первыми солнечными лучами.

— Который час? — спросил Лексингтон, сонно нащупывая туфли.

— Половина седьмого, — ответил Сократ. — Тебе придется пройти семь миль, прежде чем сможешь получить завтрак.

Полчаса спустя они вышли из дома, где еще не было никаких признаков пробуждения. Хозяин вставал поздно. Он появлялся лишь к полудню, а в этот день, как объявил накануне, собирался провести весь день в постели.

Братья осторожно перебрались через почти незаметную проволоку, подсоединенную к сигнализации, и вышли на дорогу…

— Я все еще продолжаю ломать себе голову о ночном сигнале, — начал Сократ, когда они достигли вершины холма. — Ты, вероятно, заметил: мы видели только одну половину дома, другая была скрыта выступающим углом стены. Ах, вот она!

Туман рассеялся, и в утреннем солнце здание засияло перед ними, как белый драгоценный камень. Позади него, немного правее, внезапно стал виден красный фронтон здания усадьбы Боба Штейна.

— Зачем тебе ломать над этим голову, Сократ? Ты одержимый детектив. Даже в таком прелестном месте выискиваешь какие-то тайны. — В действительности же Лексингтона тоже очень интересовало загадочное поведение девушки.

— Мистер Джефри любит, чтобы было много света в доме, — продолжал Сократ, указывая на белый дом. — Взгляни, какие большие окна на первом и втором этажах.

— Ну, каковы твои выводы, мудрец? Я буду, Сок, твоим доктором Ватсоном.

— Не говори глупостей, — обозлился Сократ, который в некоторых вопросах был очень щепетилен. — Давай спустимся в долину, оттуда осмотрим дом вблизи.

Не пройдя и пяти минут по узенькой тропинке, Сократ неожиданно остановился.

— Три дуба!

Прямо перед ними вытянулись три дуба, три больших ствола, под широкой кроной которых извивалась тропинка. Лексингтон остановился, с недоумением глядя на брата.

— В каждой такой местности всегда имеются три дуба, три поста и тому подобное. Просто идеальное место для свидания, — сказал он. — Что касается меня, должен признаться: я не настолько романтичен, чтобы интересоваться местом свидания влюбленных парочек. Скорее предположу, что такой прекрасной дорогой иногда наслаждается сам ворчливый Мендель.

— Бедный Джон был бы счастлив, если бы смог пройти хоть два метра. В течение нескольких месяцев он не может выйти из дома на собственных ногах.

Им пришлось пройти через кустарник, который густо разросся вокруг дубов. Затем тропинка круто свернула налево, и перед ними открылся вид на дубы во всей их красе.

Внезапно задумавшийся Лексингтон почувствовал, как его судорожно схватили за руку.

— О Боже!

Его брат указал вперед, туда, где над тропой протянулся толстый сук. На этом суку, крепко привязанный веревками, лежал человек. Его руки беспомощно свисали вниз, лицо было обращено к братьям, между глаз виднелось красное пятно — след пули.

Сократ рванулся вперед и посмотрел вверх.

Не было никаких сомнений: там, на суку, лежал убитый Джон Мендель.

Братья, пораженные увиденным, не могли свести с этой ужасной картины глаз.

Так стояли они некоторое время, словно окаменевшие. Первым пришел в себя Лексингтон. Он поднял ногу, чтобы двинуться вперед, но Сократ остановил его.

— Стой где стоишь!

— Это ведь Мендель, не так ли?

— Да, это он, — кивнул Сократ и перевел взгляд с сука на землю. — Жаль, что земля здесь такая твердая, будет трудно обнаружить какие-нибудь следы. Осторожно, Лекс, иди дальше, но не наступай на что-либо, похожее на следы. Я пока залезу на дерево.

Он с удивительной ловкостью забрался наверх, причем наклонное положение дерева очень помогло ему. Кто-то другой, до него, уже взбирался сюда… еще совсем недавно, на многих местах была содрана кора и был заметен след подбитой гвоздями подошвы.

Он без труда достиг сука, на котором лежал убитый.

Лексингтон, следивший за действиями брата, увидел, что он полностью сосредоточил внимание на ногах убитого, а затем очень внимательно, с видом близорукого, стал вглядываться и рассматривать верхний сук, несмотря на то, что обладал прекрасным зрением.

Вскоре после осмотра Сократ стал спускаться вниз и одним прыжком очутился на земле.

— Да. — Это звучало убедительно.

— Что именно? — поинтересовался брат, потому что Сократ, очевидно, увидел нечто такое, что и ожидал увидеть. Но вместо того чтобы ответить, он вдруг задал встречный вопрос:

— Ты нашел что-нибудь?

Лекс безмолвно протянул ему гильзу. Сократ определил:

— 35-й калибр. Я понял по ране, что пуля должна быть в никелевой оболочке. Что еще?

— Ничего, — прошептал молодой человек, в то время как глаза его пугливо устремились на белое лицо, уставившееся на них остекленевшими глазами… — Разве это не ужасно?

— Конечно ужасно, — спокойно сказал Сократ, — и очень интересно, даже в высшей степени интересно.

У Лексингтона Смита еще не было достаточно опыта, чтобы рассматривать каждое преступление с точки зрения его занимательности. Он видел только спокойную, неподвижную фигуру владельца дома, с которым он еще вчера вечером сидел за столом.

Внезапно ему пришла мысль о Молли. Какой это будет для нее ужасный удар!

— Сок, по-моему, преступников, которые проникли в дом, пока мы спали, было несколько.

— Сколько же их было, по-твоему?

— По меньшей мере, трое. Они должны вытащить его из кровати, и притом так, чтобы мы не слышали. Как ты думаешь, они его оглушили?

— Я разное думаю, — ответил уклончиво Сократ… — Расскажи-ка сначала, как ты представляешь себе все это?

Лексингтон задумался.

— У него, вероятно, были очень злые враги. Ты сам говорил, он жил в постоянном страхе и, очевидно, опасался нападения. Пробравшись в его спальню, они его чем-то оглушили или угрозами заставили молчать, чтобы потом перетащить в это место и застрелить.

Сократ покачал головой.

— А почему они его не убили в доме? Если смогли оглушить, почему же сразу не убили? Зачем надо было тащить почти целую милю? Едва ли это было проделано для удовольствия застрелить его здесь, на этом месте. Нет, мой мальчик, с твоей версией что-то не в порядке.

— Однако же они должны были перенести его сюда, — упорствовал молодой человек. — Не могли же Менделя доставить сюда его собственные ноги… А что ты думаешь о сигналах из окон?

— Я этого не забыл… А теперь, Лекс, иди и немедленно вызови полицию. Я останусь пока здесь.

Случилось так, что Лексингтону не пришлось проделать длинной дороги обратно. Когда он с тропинки свернул на главную улицу, первый человек, которого увидел, был полицейский, не спеша, на велосипеде спускавшийся с горы. Лексингтон остановил его и сообщил об ужасной находке.