Джеймс Хэдли Чейз - Ты шутишь, наверное?

Лепски медленно подошел к креслу, рухнул в него и сжал голову руками.

– Да… да. Ну и как же старая пьяница распутала это дело?

– Я тебе запрещаю называть ее старой пьяницей. А теперь слушай. Она посмотрела в свой кристалл и дала мне три отправные точки. Она сказала, что ты должен сначала найти кроваво-красную луну, потом черное небо и, наконец, оранжевый пляж. Тогда, а не раньше, ты отыщешь этого сексуального маньяка.

Лепски поднял голову и округлившимися глазами посмотрел на жену.

– Кроваво-красная луна? Черное небо? Оранжевый пляж?

– Так она сказала.

Лепски свистнул так громко, что мог бы остановить поезд.

– Когда она тебе это сказала? До того, как вылакала бутылку, или после?

– Лепски! Будь внимателен. Мехитабел можно доверять. У тебя есть три зацепки, – сказала Кэрол. – Теперь прояви себя и покажи свой ум.

– Да. – Лепски откинулся в кресле. – Конечно. Кроваво-красная луна, а? Черное небо, а? Оранжевый пляж, а? – Он закрыл глаза и издал звук, похожий на жужжание пчелы, попавшей в бутылку. – Эта старая колдунья высасывает эти указания из бутылки с виски с удивительной легкостью. – Он выпрямился, принюхиваясь. – Что-то горит!

Вскрикнув, Кэрол бросилась на кухню.

Подозревая худшее, Лепски застонал.

Кэрол крикнула:

– Твоя еда пропала! По твоей вине, между прочим! Ты слишком много болтал!

Тяжело шагая, Лепски направился в задымленную кухню и посмотрел на обгорелые остатки в кастрюле.

– Все сгорело. – Кэрол открыла банку с фасолью. – Ну, когда ты научишься молчать?

– Ты хочешь, чтобы мы питались этим? – завопил Лепски, глядя на банку. – А почему не холодным мясом? Я видел его в холодильнике.

– Оно на воскресенье.

– Воскресенье, воскресенье! Я умираю от голода!

– Не кричи, когда ты со мной разговариваешь, Лепски. – Она вытащила из холодильника мясо. – К тому же ты много ешь, Лепски.

– Я это уже слышал. Согласен, я ем слишком много.

– Не забудь о трех зацепках, которые я тебе дала, – сказала Кэрол, разрезая мясо на куски. – Я уверена, что они помогут решить дело.

– Разумеется… разумеется. Ну ладно, давай есть.

Было 23 часа.

Кен сидел в кресле совершенно опустошенный. С работы он вернулся в таком состоянии, что даже не мог приготовить себе ужин. Он сидел и ждал, что с минуты на минуту раздастся звонок, появится Лепски и будет пытать его по поводу пропавшей пуговицы.

Он взял бутылку виски, наполнил стакан и вновь стал ждать.

Очевидно, придется рассказать Лепски всю историю, и потом есть еще Лу Бун. Кен был уверен, что тот отошлет письма. Карин сказала, что умеет обращаться с отцом, но он был уверен, что Стернвуд вышвырнет его за дверь. И, наконец, Бетти. Он выпил. Ситуация тупиковая.

Раздался звонок.

Лепски! Он с трудом поднялся. «Это конец», – подумал он. Кен пересек комнату, подошел к двери и открыл ее.

– Дай же мне войти! Меня никто не видел, – сказала Карин.

– Что тебе надо?

– Ты что, напиваешься в одиночку? – спросила Карин и, покачав бедрами, проскользнула в гостиную. На ней было узкое зеленое платье.

– Что случилось? Зачем ты пришла?

– Смотри.

Она протянула ладонь, на которой лежала пуговица в виде мяча для гольфа.

Кен закрыл глаза.

– Это то, что тебе нужно? – спросила она, улыбаясь. – Я же сказала, что все улажу.

Кен вошел в комнату. Пуговица на ладони Карин! Он почти протрезвел.

– Где ты ее нашла?

Она засмеялась:

– Никакой проблемы. Я пошла в магазин Левина, все были заняты, я срезала ее с одного пиджака и ушла. Они меня даже не видели. Они подумают, что она оторвалась. Ну, доволен?

Кен протянул руку, чтобы взять ее. Он вдруг почувствовал себя помолодевшим.

Карин, продолжая улыбаться, сжала ладонь в кулак.

– Где здесь спальня, Кен? Нужно отпраздновать это. – Быстрым движением она освободилась от платья и осталась голой. – Пуговицу в обмен на любовь, – добавила она. – Равноценно?!

Какое-то мгновение он думал, что этот дом принадлежит в такой же степени Бетти, как и ему. И кровать тоже. Но виски погасило воспоминания. Он видел красивую, чувственную, обнаженную женщину.

Он обнял ее и повел в спальню.

Кена разбудил звонок в дверь. Он вздрогнул, словно его ударили по голове. Он застонал и попытался прийти в себя. Потом, так как звонок продолжал звонить, откинул одеяло, спустил ноги с кровати и, не открывая глаз, сжал голову руками.

Звонок продолжал звонить, и у него от этого еще больше раскалывалась голова. Что там за скотина звонит? И сколько сейчас времени?

Он с трудом открыл глаза. В комнату проникали лучи солнца. Его взгляд остановился на часах у кровати: 8.10. Когда он с трудом поднялся, голова у него будто сжалась, потом расширилась. Он застонал.

Проклятый звонок! Кен заметил, что он голый, и надел пижаму.

– Что за шум? – спросила Карин.

Кен повернулся и с изумлением посмотрел на нее. Она, голая, сидела в кровати и моргала глазами от яркого солнца, падавшего ей на лицо. Его охватил ужас. Он вспомнил все, что произошло накануне. Вспомнил, что она дала ему пуговицу и что они спали вместе. Так как он был пьян, он не мог вспомнить всех деталей, но без труда мог их представить. Что на него нашло? Заниматься любовью с этой девкой в постели Бетти! Он полностью пришел в себя.

– Звонят в дверь, – бросил он гневно. – Спрячься.

– Бедный Кени, – хрипло сказала она, выскальзывая из постели. – Ты все время в панике.

Неуверенными шагами он прошел к двери, резко открыл ее и оказался лицом к лицу с Лепски и Максом Джейкоби.

Кен с удивлением смотрел на них. В голове усиливались удары молоточков. Вдруг он разозлился.

– Что вам нужно, черт возьми? – закричал он.

Лепски удивленно посмотрел на него. О-ля-ля, подумал он. Похоже, он провел бурную ночь.

– Извините за беспокойство, мистер Брэндон, – начал он. – Я хотел бы еще раз поговорить с вами об этих пуговицах.

Кен умерил свой гнев. Следовало быть внимательным. Более любезным тоном он сказал:

– Я хотел позвонить вам чуть позже. Я нашел их. Послушайте, я опаздываю. Я еще не проснулся, а мне нужно ехать на работу.

Лепски прищурился:

– Вы нашли пуговицы?

– Они были в коробке у жены. Я посмотрел и нашел их там.

Лепски сделал шаг вперед, намереваясь войти.

– Вы не могли бы их показать, мистер Брэндон?

Кен посторонился, думая, где находится Карин. Он провел их в гостиную и пошел за коробкой. Потом вспомнил, что пуговицы остались в кармане пиджака.

– Подождите, – сказал он.

Он прошел в спальню. Карин там не было. Он подумал, что она спряталась в ванной. В тот момент, когда он взял пиджак, лежавший на стуле, в дверях спальни появился Лепски.

Лепски сразу же понял, что в постели спали двое. Обе подушки были смяты.

Кен вытащил пуговицы из кармана и пошел на Лепски, вынудив того отступить.

– А теперь, Бога ради, прекратите меня мучить.

Лепски пересчитал пуговицы, потом, так как Брэндон продолжал идти на него, вернулся в гостиную.

– Все в порядке, мистер Брэндон, но я хотел бы еще раз взглянуть на ваш пиджак.

Кен бросился в спальню, сорвал пиджак с вешалки, вернулся в гостиную и почти швырнул его Лепски.

Тот пересчитал пуговицы, убедился, что все на месте, и был разочарован.

– Очень хорошо, – произнес он. – Думаю, что больше не буду вас беспокоить.

– Я не понимаю, почему вы это делаете? Вы причинили мне массу неприятностей, – раздраженно сказал Кен.

Лепски улыбнулся:

– Мы расследуем убийство, мистер Брэндон. Иногда происходят странные вещи. Вы позволите мне взять ваш пиджак и пуговицы? Я долго не задержу их.

– Берите! Я больше вообще не хочу видеть этот пиджак! Выбросьте его! – закричал он вне себя.

– Вы почувствуете себя лучше, если выпьете чашечку кофе, – сказал Лепски. – Пиджак я вам верну.

Он сделал знак Джейкоби и направился к выходу.

Кен закрыл дверь на ключ и вернулся в спальню.

Карин уже оделась и причесывалась, глядя в зеркало Бетти. У него заболело сердце, когда он увидел, что она причесывается гребнем его жены.

– Твои приятели удовлетворились? – спросила она.

– Я был пьян, – сказал Кен. – И…

– Ладно, ладно, – Карин улыбнулась. – Если у тебя плохое настроение, не срывай его на мне. Ты всю ночь любил меня. Я же тебе говорила, что резервуар наполнится еще раз.

У Кена появилось желание задушить ее.

Он прошел в ванную, захлопнув дверь, и наспех побрился. Не приняв душа, он вернулся в спальню и быстро оделся. Было слышно, как Карин возится на кухне.

– Хочешь кофе? – крикнула она.

Он надел туфли и пошел на кухню. Кофе был готов. Она налила чашечку и выпила.

– М-м-м… Хорошо. Хочешь?

– Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, – сказал он грубо.

– О, заткнись! – ответила она раздраженно. – Все вы, мужики, одинаковые, когда припечет. Согрешив, вы превращаетесь в святых. Лучше будет, если ты сменишь постельное белье. Оно тебя может выдать. – Она рассмеялась. – Отнеси все в прачечную. – Она допила кофе. – Не стой, как верблюд. Поворачивайся, я тебе помогу.

Кен вдруг вспомнил, что женщина, убирающая в доме, приходит в девять часов. Он бросился в спальню, сорвал белье, достал чистое и застелил с помощью Карин постель. Грязное белье он положил в пакет.

– Пошли, и побыстрее.

– Выгляни в окно, дурак, – сказала она. – Как мне выйти, чтобы меня не заметили?

Кен выглянул в окно. Его ближайший сосед, банкир в отставке, копался в саду. Он почувствовал, как его охватывает паника. Как же ее незаметно вывести из дома?

– Не волнуйся, – сказала она, – пошли. Я лягу на заднее сиденье, ты набросишь на меня что-нибудь и выедешь из гаража.

Они сделали так, как она предложила.