– Стойте! – воскликнул я. – Вы находитесь у себя дома и я не вправе помешать вам пройти в другую комнату и позвонить по телефону. Но если вы это сделаете, то все те факты, которые вы мне изложите, потребуют тщательной проверки. Поэтому я вас спрашиваю, что вы предпочитаете – немедленно все выложить мне или чтобы полицейский врач отправился в дом к миссис Уиттен и осмотрел ее?
– Мне следовало бы прогнать вас отсюда! – удрученно пробормотал Катлер.
– Поздно. Теперь уже поздно… – Я посмотрел ему в глаза. – Сыновья и дочери, что вы о них знаете? Если Пампа невиновен, а он невиновен, значит убийца в доме. Но ведь зверь, который убил один раз, может убить и еще? Так, к сожалению, часто случается? Что там происходит? Я должен это знать. Вижу, что-то грызет и вас, иначе вы бы не приняли меня!?
Катлер отошел от окна и снова опустился в кресло. Я присел на краешек кушетки, не сводя с него глаз. Я ждал.
– Нет, – наконец произнес Катлер.
– Что «нет»?
– Меня ничто не грызет.
– Что же это было? Пуля?
– Ножевая рана, – тон у Катлера был надломленный, не такой активный, как вначале.
– Ее сын Джером позвонил мне без четверти десять, – продолжал он, – и я сразу отправился к ним. Миссис Уиттен была наверху в постели, все вокруг в крови. Они прикладывали к ране полотенца. Рана в левом боку, в области восьмого ребра, и еще неглубокий порез левого предплечья. Обе раны резаные, нанесены острым лезвием. Та, что на боку, потребовала двенадцати швов, другая – четырех. Потеря крови была значительная, но не серьезная. Вот и все. Я прописал ей режим, лекарства и уехал.
– Как она объясняет случившееся?
– Сказала, что во второй половине отправилась на какое-то совещание к себе в контору. Миссис Уиттен созывала его срочно, в связи со смертью мужа и арестом Пампы. Совещание затянулось, она отпустила шофера и поехала домой на такси. Когда у своего дома вышла из машины, кто-то напал сзади. Она испугалась, подумала, что ее хотят похитить, и принялась отбиваться. Нападавший вдруг пустился наутек. Миссис Уиттен бросилась к двери, позвонила, ей открыл Борли, дворецкий. Лишь тут она почувствовала, что ранена. Ее сыновья и дочери помогли подняться наверх, уложили в постель. По ее настоянию все вычистили в доме и около подъезда. Дворецкий смыл следы крови на тротуаре. Он как раз этим занимался, когда я подъехал. Миссис Уиттен объяснила мне, что при существующих обстоятельствах не хочет, чтобы вокруг этой истории поднялся шум, и попросила меня сохранить все в тайне. Я не видел причины ей отказать, – он развел руками. – Таковы факты.
Я продолжал натиск:
– Не факты таковы, а так их вам представили. Кто же все-таки напал на нее, можете сказать?
– Она не знает.
– Мужчина или женщина?
– Неизвестно. Нападение было произведено сзади, а уже наступили сумерки. Пока она поднялась, нападавший был далеко. Понятно, что она была испугана и думала только о том, чтобы скорее попасть домой.
– Она не видела этого человека до нападения, когда подъезжала к дому?
– Нет. Возможно, он прятался за машинами, стоявшими вдоль тротуара.
– И прохожих не было?
– Ни единого.
– И она не закричала?
– Я не расспрашивал ее, – Катлер начал раздражаться. – Мне и на ум не пришло расспрашивать ее, как вы понимаете. Она нуждалась во врачебной помощи, я ее оказал, вот и все.
– Понятно, – я поднялся. – Не стану вас благодарить, так как эти сведения я из вас выжал. Принимаю ваши факты – вернее, то, что вам было рассказано, и хочу предупредить, что вам, возможно, позвонит Ниро Вульф. Я сам найду дорогу.
– Если я не ошибаюсь, вы произнесли слово «конфиденциально». Могу ли я сообщить миссис Уиттен о том, чтобы она не беспокоилась относительно визита полицейского врача?
– Поверьте, я сделаю все, что в моих силах. Но на вашем месте я не делал бы скоропалительных заверений…
Я направился к выходу, но он опередил меня, распахнул передо мной дверь и даже пожелал спокойной ночи.
Итак, я направился домой даже несколько раньше, чем рассчитывал. Часы показывали без десяти полночь.
Когда меня нет, особенно ночью, выходная дверь всегда бывает на цепочке, поэтому мне пришлось позвонить Фрицу. Я прошел вместе с ним в кухню, достал из холодильника кувшин молока, взял стакан и направился в кабинет, где у Ниро Вульфа все еще сидел Марко Вукчич.
– Я вернулся, но один, – объявил я шефу. – Зато привез отмычку, которой вы можете отпереть камеру Пампы, если пожелаете. Но сначала мне необходимо выпить молока. Мои нервы напряжены до предела.
– Что случилось? – вопросил Марко, вскакивая с кресла. – Что вы…
– Оставь его в покое, – проворчал Вульф. – Пусть выпьет молока. Он голоден.
Глава 5
Я завершил свой отчет, одновременно прикончив кувшин молока. Вульф спросил, не видел ли я следов крови в доме или у подъезда, которые они случайно не смыли, но ничего подобного я не видел. Мой шеф сидел, откинувшись в кресле и зажмурив глаза, а Марко бегал по кабинету и кричал:
– Это же шедевр догадливости! Если вы не сообщите в полицию немедленно, я сам сделаю это! – Он ударил кулаком по спинке кресла. – Они должны немедленно выпустить его! Скажи им, Ниро!
– Помолчи! – оборвал его Вульф.
– Он мыслит, – пояснил я Марко. – А вы нарушаете этот процесс. Кричите на меня, если хотите, но не на него. Все не так просто, как кажется. Сообщить полиции, значит выпустить дело из рук, а если полиция заартачится и будет настаивать на своей версии в отношении Пампы, тогда все мы окажемся безоружными, и никогда не доберемся до этой семейки, разве что с помощью танка. Если же не сообщить полиции и оставить эти сведения для собственного потребления, начать самим вынюхивать, кто пырнул миссис Уиттен ножом, можно донюхаться до того, что прирежут еще кого-нибудь, только на этот раз уже насмерть, и тогда нам останется ждать, какую сумму назначат за наше освобождение на поруки до суда.
– Включая и меня?
– Конечно! Кто затеял все это ради освобождения Пампы?
Марко вперил в меня взор.
– По-вашему получается, что положение безвыходное. Мы не можем сообщить полиции и не можем не сообщить полиции, то есть – положение безвыходное. И это я назвал «шедевром»?
– Именно это, и вы совершенно правы. Догадка была блестящая, и я даже подумываю о том, чтобы просить прибавки к жалованию. У нас есть дубина, которой мы можем пригрозить миссис Уиттен, а, следовательно, и всем ее отпрыскам. Если ее еще не разрезали на кусочки, мы можем позвонить и сказать, что в течение часа желаем видеть ее у нас вместе со всем семейством. Но, как мне думается, это не выйдет. Значит остается одно: убедить мистера Вульфа сесть со мной в машину и немедленно поехать туда.
Я не обращал внимания на недовольное хрюканье, раздававшееся из кресла Вульфа.
– Вот уже много лет, – продолжал я как ни в чем ни бывало, – я убеждаю его отказаться от правила не выходить из дома по делам. Но больше тратить на это силы не намерен. Тем более, что в данном случае ни вы, ни Пампа не являетесь нашими клиентами, и Вульф заявил, что не возьмет с вас денег. Он оказывает вам дружеское одолжение, поэтому тут нет никакого нарушения установившихся правил.
– Вы имеете в виду визит к миссис Уиттен? – спросил Марко.
– Вот именно. А почему бы нет?
– И вас впустят в дом?
– Вы чертовски правы: впустят! Особенно, если ей звонил доктор, а я ставлю десять против одного, что он это сделал.
– И что даст визит?
– Хотя бы то, что в нашем присутствии второго убийства не будет. Обстановка сама подскажет, как нам действовать дальше. Могу прибавить, что первое мое посещение дало кое-какие результаты.
Марко, потрясая руками, подбежал к Вульфу:
– Ниро! Ты должен поехать! Немедленно! Должен! Прошу тебя…
Вульф приоткрыл глаза и скорбно вздохнул.
– Но ведь это единственный выход! Ведь Арчи…
– Я все слышал, – полуприкрытые глаза заметили недопитый бокал пива. Вульф взял его и выпил, затем посмотрел на меня. – Тут есть одно слабое место. Ты утверждаешь, что, если мы скроем эту информацию от полиции, и миссис Уиттен окажется убитой, у нас будут неприятности. Почему? С точки зрения закона мы совершенно чисты. Морально мы чисты тоже. Предположим, что мы принимаем за правду объяснение миссис Уиттен. Стало быть, со стороны детей ей не грозит никакая опасность.
– Неужели вы верите ее объяснениям? – спросил он. – Даже тому, что она не знает, кто на нее напал – мужчина или женщина?
– Почему бы нет?
Я встал, простер руки к небу и снова сел.
– Но это нелогично, – загорячился Марко. – Твои вопросы показывают, что ты уверен: она соврала доктору. Я не вижу почему…
– Пусть! – сказал я в отчаянии. – Он отлично знает, что она соврала. Если бы он любил спорить, то заключил бы пари, что миссис Уиттен порезал один из ее отпрысков – в доме или вне дома, это не имеет значения – и ей известно, кто это сделал. Я лучше знаю Ниро, чем вы, Марко. Оставить кабинет и поехать ночью по улицам полным опасности?! С ума сойти! Куда приятнее лечь в постель и хорошо выспаться, а за это время, кто знает, может такое произойти, что облегчит все дело. Вот в чем загвоздка. Ему лень, Марко!
– Отчасти, да, – честно признался Вульф. – Весьма очевидно, что миссис Уиттен находится в опасности. Но обуревает Арчи вовсе не благородная страсть уберечь ее от дальнейших покушений. Она слишком стара, чтобы такая страсть обуревала Арчи. Его пылкость происходит из детской обиды, что его недурной, даже блестящий домысел все-таки не может немедленно решить проблему, как ему того хотелось бы. Но я не вижу причин…
Раздался звонок в дверь. Я поднялся и пошел открывать. Можно было предоставить это Фрицу, но я обрадовался поводу удрать от малоприятных замечаний Вульфа. У нашей входной двери панель из одностороннего матового стекла, сквозь которое можно видеть, что происходит снаружи. Выйдя в вестибюль, я включил свет на крыльце и посмотрел, кто это там звонит в столь поздний час.
"Цветов не посылать" отзывы
Отзывы читателей о книге "Цветов не посылать", автор: Рекс Стаут. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Цветов не посылать" друзьям в соцсетях.