Агата Кристи - Труп в библиотеке

– Неужели это все идет в дело? – пробормотал он.

Всезнающий Слэк тотчас вмешался:

– В обычной жизни, сэр, женщины употребляют два оттенка теней для век: один светлый – дневной, другой вечерний, ярче. Цвет по вкусу, кому что идет. Но актрисам и танцовщицам приходится часто менять стиль лица. Один грим для танго, совсем другой для старинного танца в кринолине. Или, скажем, пляски апашей. А есть еще обычные современные танцы. Косметика дополняет костюмы.

– Боже мой! – воскликнул полковник. – Как же наживаются фармацевты и фабриканты косметики! Верно, гребут целые состояния?

– Денежки текут рекой, – согласился Слэк. – Хотя львиная доля расходуется на рекламу.

Мэлчетт с некоторым усилием отвлекся от старой как мир, но волнующей темы женских хитростей ради собственной красоты.

– Что ж… побеседуем с танцором. Это возлагается на вас, Харпер.

– Как вам угодно, сэр.

Спускаясь по лестнице, Харпер спросил:

– А как вы отнеслись к истории Бартлетта?

– Относительно машины? Думаю, этим чудаком надо тоже заняться. Что-то подозрительное есть в его рассказе. А вдруг он все-таки вчера вечером увозил Руби? Кто знает?..

Начальник полиции Харпер был уживчивым, хорошо воспитанным человеком. Он не чурался запутанных, трудных дел и, хотя искренне ценил высокий профессионализм полковника Мэлчетта, обрадовался возможности провести очередной допрос самостоятельно. Его метод основывался на постепенности и последовательности. Благожелательная беседа никак не настораживала тех, кого он допрашивал, и во время следующего разговора они чувствовали себя спокойно и раскованно. Харпер знал в лицо гибкого, загорелого красавца с ослепительной улыбкой – Реймонда Старра. Черноволос, строен, скупые выразительные жесты, манеры джентльмена – о, разумеется, он пользовался всеобщей симпатией!

– Я в отчаянии, господин начальник полиции, что так мало могу быть вам полезен. Мы ежедневно репетировали наши номера. Но это, пожалуй, все, что могу сказать о ней. Прелестная девушка, хотя абсолютная простушка.

– Нас интересует ее окружение. Прежде всего приятели-мужчины.

– Вполне понимаю. Но мне известно только то, что бросалось в глаза всем: многие пытались за ней ухаживать. Правда, безуспешно. Ее постоянным обществом была семья Джефферсонов.

– Ах да, семья Джефферсонов…

Полицейский помолчал и проницательно взглянул на молодого человека.

– Ну и как вы относились к этим феерическим планам?

Реймонд Старр невозмутимо переспросил:

– Простите, к каким именно?

– Как? Разве вы не знаете, что мистер Джефферсон недавно начал формальные хлопоты по удочерению Руби Кин?

Пораженный новостью, танцор «Маджестика» невольно присвистнул.

– Ну и хитрющая девчонка! А сам-то мистер… седина в бороду, бес в ребро!

– Значит, вы так это расцениваете?

– А как же еще? Если бы дело шло только об удочерении, он мог найти кого-нибудь из своего круга.

– Выходит, Руби не обмолвилась вам ни словом?

– Абсолютно. Я замечал, что она в последнее время сияет, но не подозревал о причинах.

– А Джози знала?

– Было бы странно, если бы она не знала! Не удивлюсь, если вся история с удочерением дело ее рук. Джози совсем не дура, у нее крепкая голова на плечах.

Харпер охотно согласился. Джози привела Руби в «Маджестик» и наверняка поощряла дружбу своей кузины с мистером Джефферсоном. Немудрено, что она перепугалась, увидев, насколько мистер Джефферсон был взбудоражен, когда Руби не явилась к обязательному танцу. Все усилия могли пойти прахом!

– Как вам кажется, Руби умела хранить тайну?

– Как все мы, когда это необходимо. О своих личных делах она помалкивала.

– И ни разу не проговорилась о старом знакомом, который приехал сюда специально ради нее? Из-за которого у нее могли произойти неприятности, а?

– Понимаю, что вы имеете в виду. Но любовных связей у нее не было, она сама так говорила.

– Благодарю. А теперь не смогли бы вы изложить цепь событий того вечера с вашей точки зрения?

– С величайшей охотой. Наш первый танец с Руби окончился в половине одиннадцатого.

– Что-нибудь в ее поведении бросилось в глаза?

Реймонд добросовестно порылся в памяти:

– Нет, пожалуй, ничего особенного. Я должен был заниматься с другими партнершами и видел только, как Руби вышла из зала. Через полтора часа она еще не вернулась. У меня это вызвало раздражение, я отправился к Джози, которая сидела с Джефферсонами за бриджем. Оказалось, что она тоже ничего не знает. Помню, как она бросила быстрый обеспокоенный взгляд на мистера Джефферсона. Пришлось попросить дирижера повторить фокстрот, а сам я стал звонить в комнату Руби. Не дождавшись ответа, вернулся к Джози. Она предположила: не заснула ли Руби у себя? Это говорилось явно для успокоения мистера Джефферсона. Мы поднялись наверх…

– Минутку, мистер Старр. А что сказала Джози, когда вы остались без посторонних?

– Она твердила в бешенстве: «Какая непроходимая дуреха! Ну может ли так продолжаться? Она просто пропадет. С кем она, вы не знаете?» Я ответил отрицательно. Видел лишь, как Руби танцевала с Бартлеттом. Джози покачала головой: «Конечно, она не с ним. Но с кем же тогда? Может быть, с этим киношником, как думаете?»

– Каким киношником? – переспросил Харпер с живостью.

– Имени не знаю. Он не останавливался в отеле. Экстравагантный тип с длинными волосами, похож на актера. Чем-то занимается на киностудии, по словам Руби. Раза два приезжал ужинать и танцевал с ней. Не думаю, что это близкое знакомство. Я даже удивился, когда Джози упомянула о нем. Тем более что вчера вечером я его не видел в отеле. Джози в отчаянии повторяла: «Она с кем-то ушла. Ну как мне объяснить ее отсутствие Джефферсонам?» Я опять удивился: «А Джефферсонам-то какое дело?» Но она продолжала свое: никогда не простит Руби, если та по глупости испортит все дело! Когда мы вошли в комнату Руби, она была пуста, но Руби туда заходила: скинутое вечернее платье лежало на кресле. Джози кинулась к гардеробу: Руби надела старое белое платье, тогда как наш испанский танец исполнялся ею в черном бархатном. Я начинал не на шутку злиться: Руби манкирует работой и ставит меня в глупое положение! Джози сказала, что надо прежде всего не выводить из себя Прескотта, и побежала переодеваться. Мы спустились в зал вместе и медленно станцевали испанское танго, без особых, замысловатых па, чтобы не перетруждать ее больную ногу. Джози держалась молодцом, хотя здорово страдала. Потом упросила меня подойти к Джефферсону, сделать вид, что все в порядке. Я чувствовал ее тревогу и охотно подыгрывал.

Харпер благожелательно кивнул:

– От души благодарен вам, мистер Старр!

А про себя подумал: «Поневоле впадешь в панику, если дело идет о пятидесяти тысячах фунтов стерлингов!» Он проводил взглядом Реймонда, который упругой походкой сбегал с лестницы, прихватив по пути теннисные мячи и ракетку. К корту он шел уже вместе с миссис Джефферсон, которая тоже помахивала ракеткой.

– Прошу прощения, сэр! – сказал запыхавшийся сержант Хиггинс. – Вам только что звонили из полицейского участка, сэр! Какой-то фермер пришел заявить, что рано утром видел возле карьера большое пламя. Полчаса назад там обнаружен остов сгоревшей машины. Примерно в трех километрах отсюда. Среди обломков обугленный труп.

Харпер вспыхнул до корней волос.

– Да что же это творится в графстве Гленшир?! – вскричал он. – Эпидемия преступлений, что ли? Номер машины удалось разобрать?

– Никак нет, сэр. Но выясним по фабричному клейму мотора. А марка автомобиля скорее всего «Миньон-14».

Сэр Клиттеринг проходил по вестибюлю «Маджестика» с самоуглубленным и отстраненным видом, мало обращая внимания на встречных, но его тренированное подсознание брало на заметку все детали, которые при необходимости моментально всплывут в памяти. Поднимаясь по парадной лестнице к номерам Конвея Джефферсона, он ломал голову о причине столь срочного приглашения. Без серьезной надобности Джефферсон не стал бы его беспокоить. Следовательно, случилось нечто экстраординарное.

Едва поздоровавшись, Конвей сказал своему другу:

– Как я рад, что вы здесь… Эдуард, принесите нам чего-нибудь покрепче… Садитесь, старина. Вы уже в курсе происшедшего? Неужто в утренних газетах все еще ничего нет?

Сэр Генри покачал головой и спросил с любопытством:

– А в чем дело?

– Речь идет о преступлении. В нем оказались замешаны и я, и наши друзья Бантри.

– Артур и Долли Бантри?! – У сэра Генри буквально захватило дух.

– Да. У них в доме найден труп. – И Конвей Джефферсон без ненужных подробностей, коротко и точно изложил ситуацию.

Генри Клиттеринг весь обратился в слух, ни разу не прервав друга. Оба умели схватывать суть дела. За годы службы в Скотленд-Ярде сэр Генри заслужил репутацию человека проницательного и мыслящего.

– Странное происшествие, – заметил он, выслушав до конца. – И какова здесь, по-вашему, роль Бантри?

– Видите ли, это-то меня и удручает! По-видимому, единственная причина их теперешних неприятностей – знакомство со мной. Они утверждают, что никто из них в глаза не видел несчастную девушку. Очевидно, Руби заманили в ловушку; чтобы замести следы, тело подбросили к Бантри. Как вы на это смотрите?

– Объяснение малоудовлетворительное.

– Но ведь оно правдоподобно?

– Только в какой-то мере. А что вы хотите от меня, Конвей?

Тот проговорил со скрытой горечью:

– Я калека. От этого никак не уйти. Передвижения мои ограничены. Я не могу, как хотелось бы, расспросить тех или иных людей, в общем, провести свое расследование. Мой удел довольствоваться крохами, которые соблаговолит сообщить полиция. Кстати, вы знакомы с Мэлчеттом, главным констеблем графства Рэдфорд?

– Да, нам приходилось прежде сталкиваться довольно часто.