– И не думайте, что я не смогу с вами справиться, Уиллер, – почти нежно проговорил он. – Вы, как пробка, вылетите из полиции, а я включу вас во все черные списки, какие только есть в городе. Вы завершите свои дни там, где и должны, Уиллер, – в канаве!

– Скажите, – вежливо поинтересовался я, – вы что, пишете не только передовицы, но и юморески?

Я открыл дверь и вышел в вестибюль. У парадного входа меня опередил дворецкий.

Он открыл передо мной дверь и даже слегка поклонился, глаза его глядели на меня с неприкрытой иронией.

– Тэлбот, каковы обязанности дворецкого?

– Сэр? – Брови его удивленно взметнулись вверх, – Просто я предполагаю, что в этом доме у дворецкого могут быть самые разнообразные обязанности. Может, я и ошибаюсь. Но повидавшись с мисс Ландис этим утром, думаю, что я все же прав.

– Боюсь, я вас не понимаю, сэр! – холодно отчеканил Тэлбот.

– Нет, ты меня прекрасно понимаешь, Тэлбот. Думаю, может получиться неплохой репортаж в каком-нибудь конкурирующем с “Трибуной” издании, а, Тэлбот?

– Что…

– Давай не будем спорить по пустякам. Твой хозяин желает, чтобы я не обременял своим присутствием его дом.

Я вынул визитку и передал ее дворецкому. Точнее даже будет сказать, я с силой сунул ее ему в руку.

– По этому телефону меня можно найти или совсем ранним утром или уж совсем поздним вечером. Я бы хотел еще разок встретиться с тобой, Тэлбот, и в самое ближайшее время. Но только не здесь. Где-нибудь в другом месте, может, в баре. Хочу спокойно побеседовать с тобой об этом доме и его обитателях.

– Я никогда не злоупотреблю доверием, оказанным мне здесь, – отрезал дворецкий.

– Ты свободный человек, – согласился я. – Да я и в мыслях не имел заставлять тебя злоупотреблять оказанным тебе доверием. Просто надеюсь, что, может, и у тебя есть желание, чтобы полиция поймала убийцу. Если это так, то звякни мне.

– Это невозможно!

– А все те старые анекдоты по поводу того, что заметил дворецкий? Сейчас над ними уже не хочется смеяться, ведь так?

– Я и в самом деле не понимаю, о чем это вы толкуете, лейтенант, – безразличным тоном произнес Тэлбот.

Я спустился к дороге и забрался в “хейли”. Рванул вперед с такой скоростью, что из-под колес в разные стороны полетел гравий. Я чувствовал себя как мальчишка, втихаря осыпающий проклятиями отца, который застал его за поеданием запретных конфет.

Выехав на улицу, я немного успокоился, сообразив, что мне особенно и спешить некуда. Еще я почувствовал, что приличный завтрак совсем не повредит. Что ни говори, я и так уже достаточно потрудился сегодня.

Через четыре квартала я притормозил у обочины и купил парочку сандвичей. Сидя в машине и жуя их, я думал о Тэлботе.

Может быть, дворецкие ныне в большей цене. Может, Тэлбот был дворецким и больше никем. Если это не так, то мои наглые инсинуации должны были приоткрыть его душу. А может, с другой стороны, там и открывать-то особенно нечего.

Я решил, что мне стоит взять на вооружение тактику Хэммонда: арестуй первого встречного, и пусть он сам о себе беспокоится.

Я услышал визг шин. Какой-то сумасшедший в новеньком “кадиллаке” пронесся мимо. Я заметил напряжение на лице водителя.

Рина Ландис выглядела так, будто куда-то ужасно торопилась.

Я включил стартер и выехал на дорогу прямо перед носом приближающегося такси. “Кадиллак” был уже в трех кварталах впереди и быстро удалялся. Я включил вторую скорость и нажал до отказа педаль газа. Выхлопная труба прокашлялась, и стрелка спидометра установилась в районе пятидесяти миль.

Через три квартала я еще значительно отставал от Рины, но приближаться не стал. Не хотел, чтобы она знала, что я сижу у нее на хвосте, а то вдруг возьмет да переменит место назначения. Все это было мне по душе. Давненько я уже не играл в такие игры.

Рина двигалась строго на север. Мы проехали предместье, выехали за город и миль через пять она свернула в сторону Хиллстоуна. Я держался в отдалении.

Наконец она резко свернула налево и въехала в шикарные ворота. Я же промчался мимо, тщательно все запоминая.

У края дороги стоял восьмифутовый забор. Я остановился и издалека наблюдал за Риной. Стоя у ворот, она о чем-то говорила с парнем в черной униформе и пилотке.

Прислонившись к дереву, я закурил и стал ждать. Через двадцать минут появилась девушка, села в машину и умчалась. Шум двигателя затих вдали, я выбросил окурок уже второй выкуренной сигареты и направился к воротам.

На стене прямо у ворот висела аккуратная медная пластинка с надписью: “Санаторий Хиллстоун”.

Охранник в черном вопросительно посмотрел на меня, я показал ему свой жетон.

– Отсюда только что отъехала девушка в “кадиллаке”. Что ей было нужно?

– Она встречалась с доктором Мэйбери. Это все, что я знаю.

– Тогда мне надо переговорить с доктором Мейбери. Охранник кивнул.

– Он у нас управляющий. Я скажу ему о вашем приезде, лейтенант.

– Отлично. А я тут ничего заразного не подхвачу?

– Что? – Он тупо уставился на меня.

– Но ведь это санаторий, точно?

– Здесь нет ничего заразного. – Он осклабился и покрутил пальцем у виска.

– Дурдом, – констатировал я.

– Ну, это слишком грубое слово, лейтенант. Чтобы попасть сюда, платят большие денежки. Когда уж попал, то ты не псих, а просто психически неуравновешенный, вы понимаете, о чем я говорю?

– Где мне найти доктора Мэйбери?

– Идите прямо по этой дорожке, лейтенант. В приемном покое сидит регистраторша. Я позвоню и скажу, что вы идете.

Я уже сделал было пару шагов, потом обернулся и поинтересовался:

– А я не встречу никого из.., членов этого клуба по пути?

– Если встретите, то они абсолютно безопасны. За буйными особый присмотр.

– Итак, меня предупредили, – сказал я сам себе и двинулся вперед.

Здание было огромным и помпезным. Оно вполне бы подошло муниципалитету, если бы окна были чуть-чуть побольше и на них не было решеток.

Я прошел по выложенной каменными плитами террасе, поднялся по лестнице и вошел в широко открытые, отделанные медью двери. Внутри стоял характерный для всех больниц запах. За столиком у входа сидела рыжеволосая девушка в белой униформе.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот миг где-то наверху раздался страшный крик. У меня по коже побежали мурашки. Он не был похож на крик чело века, который просто решил покричать погромче. Потом раздались звуки бегущих ног, хлопанье дверей, а затем снова тишина.

– А если я крикну в ответ, меня примут в члены вашего клуба?

– Вы, наверное, лейтенант Уиллер? – деловым тоном осведомилась рыжеволосая. – Вторая дверь слева по коридору, лейтенант. Доктор ждет вас.

– Благодарю. Никогда не видел сталь в такой изящной упаковке.

– Что вы сказали? – Ее глаза сверкнули. Я же вперил взор в ее грудь. Она была совсем даже ничего, и мне подумалось, что вид ее вполне мог бы вывести из себя Рину Ландис.

– Ну у вас и нервы. Вы даже не моргнули, услышав этот дикий крик. Девушка слабо улыбнулась.

– Ко всему привыкаешь, лейтенант. И знайте, все, что можно сделать для пациентов, здесь делается.

– Если бы я сидел здесь на вашем месте целыми днями, я бы не волновался за пациентов, я бы беспокоился за себя.

Я прошел по коридору и постучался во вторую дверь слева. Услышал разрешение войти, что я и сделал Посередине комнаты стоял огромный письменный стол, две стены были заняты шкафами с книгами, и третья была одним сплошным окном, и без решеток, успел заметить я.

Тип в коротком белом халате встал из-за стола; я сообразил, что это и есть сам доктор Мэйбери, ясному что никого больше в комнате не было.

Он был невысок, склонен к полноте, с гладкой белой кожей. Его черные волосы были разделены аккуратным пробором. Редкие усики придавали ему мальчишеский вид. Губы его были мягки, как у женщины.

– Лейтенант Уиллер, – он протянул мне руку, – я доктор Мэйбери.

Протянутая для рукопожатия рука была белой и пухлой, с заботливо ухоженными ногтями. Но пожатие оказалось твердым и сильным.

– Присаживайтесь, лейтенант, – предложил он и плюхнулся в свое кресло. Я уселся в чрезвычайно удобное кресло перед ним.

– Эта девушка, что совсем недавно была у вас. Мне хотелось бы знать, зачем она к вам обращалась?

– Вы имеете в виду мисс Ландис?

– Да.

– Очаровательная девушка. Возбуждена, ею явно движут какие-то сильные чувства. – В глазах у него появился огонек.

– Вам что-то известно о психической истории этой семьи?

– Да нет, у этой девушки нет никаких комплексов. – Мейбери кивнул. – Это подтверждает общую схему. Не замечали ли вы в ней состояния чрезмерной веселости, когда речь ее становится очень быстрой, она буквально обрушивает на вас потоки слов? Не замечали ли вы…

– Я по-прежнему хочу знать, зачем она сюда приходила, – прервал я разглагольствования доктора.

– Да, да, конечно. – Мэйбери выглядел слегка разочарованным. – Ну, тут все просто, лейтенант. Она хотела узнать, лечился ли у нас ее брат Джон от наркомании.

– А он лечился? Мэйбери мотнул головой.

– Нет. Я просмотрел списки больных за последние два года. У нас никогда не было пациента с такой фамилией.

– А здесь у вас лечатся наркоманы?

– Конечно, – кивнул доктор. – В наших делах было бы обязательно отмечено, если бы Джон Ландис лечился у нас.

– Ну раз уж я здесь, не могли бы вы проверить несколько фамилий и для меня?

– Без сомнения. – Доктор вынул ручку с золотым пером из письменного прибора на столе. – Называйте их, лейтенант.

– О'Хара, Несбит, Картер, Стюарт, Бут… Тэлбот. – Я назвал и имена, кроме Тэлбота.

Мэйбери записал их и нажал на кнопку звонка, вмонтированную в столешницу. Рыжеволосая сестра тотчас же появилась в кабинете, и доктор попросил ее проверить предложенный мной список фамилий. Она взяла его и удалилась.