— Когда это было?

— Ты спрашиваешь, когда появились улики?

— Да.

— Когда позвонил Тран Сум Линх.

— И что он сказал?

— Сказал, что видел человека, который убил его друзей.

— И что дальше?

— Мы устроили очную ставку. Он опознал Лидза и сказал, что уверен, что именно Лидз выходил в ту ночь из дома убитых.

— А когда появился второй свидетель?

— На следующий день. После того как Лидзу было предъявлено обвинение.

— В среду?

— Может быть.

— Пятнадцатого?

— Точно не скажу, но похоже на то, — старался ничего не упустить Блум. — 911-й принял вызов в шесть тридцать утра четырнадцатого августа, во вторник. Звонил их приятель — от этих вьетнамских имен можно сойти с ума, — они всегда ездили вместе на работу, он обнаружил трупы. Ты ведь знаешь, что эти убитые парни днем работали на фабрике, а вечером — в ресторане. В общем, диспетчер направил туда машину Чарли, тот позвонил и подтвердил, что произошло тройное убийство. Капитан сразу же позвонил мне домой, на месте преступления я встретился с Роулзом, было часов восемь утра или чуть позже. Обнаружив бумажник, мы тотчас отправились на ферму Лидза. Я еще не встречал таких богатых фермеров, а ты?

— Бывает и такое.

— Да… — протянул Блум и принялся натягивать оранжевый, с оранжевыми завязками и штампом на спине «Собственность службы охраны побережья США» спасательный жилет. — Короче, в тот же день Тран его опознал, и мы отложили допрос второго свидетеля на другой день. Да, точно, это было в среду, пятнадцатого. Знаешь, зачем я натягиваю этот жилет?

— Вероятно, в спортзале ожидается наводнение, — пошутил Мэтью.

— Очень остроумно, — сказал Блум, но не улыбнулся. — Я собираюсь прикрыть от твоих ударов плечи и шею, понял?

— Скажи, Мори, когда вы приехали на ферму, вы не заметили там следов какого-либо вторжения?

— У нас были иные цели, Мэтью.

— Но вы не заметили следов взлома на дверях или окнах?

— Я же тебе сказал: мы не искали ничего такого.

— Хочу туда кого-нибудь послать, чтобы проверить.

— Конечно, только не забудь доложить Пэт, если обнаружишь что-нибудь.

— Не называй ее так, Мори.

— Но послушай меня, Мэтью. Ты даром теряешь время. Я понимаю, куда ты клонишь. Ты предполагаешь, что кто-нибудь залез к ним и украл эту куртку и кепку, так, да? Но тогда бы ему пришлось вернуться и положить их на место в шкаф. А еще он должен был бы украсть ключи от машины миссис Лидз, подложить ей их снова в сумочку, она лежала на верхней полке шкафа. Конечно, он мог сделать дубликат ключей, которые хранились у Лидза, но тогда кто вернул их на туалетный столик в спальне? Разве не так? Тебе уже известно, что…

— Да, Чарли Стаббс видел…

— Он видел Лидза, подъезжающего к лодочной станции на «масерати» около половины одиннадцатого вечера.

— А если это был не Лидз?

— А кто же?

— Мужчина в желтой куртке и желтой кепке.

— Не забудь, они принадлежали Лидзу.

— Такие кепки в свое время раздавали всем подряд, а куртку он купил в универмаге «Сиерз». Мало ли у кого в городе могли оказаться подобные кепка и куртка.

— По твоей логике, у всех этих гипотетических преступников могли оказаться ключи от «масерати», на которой ехал твой человек в желтой куртке и желтой кепке?

— Да, тут надо подумать…

— А ключи от лодки?

Мэтью вздохнул.

— Да, — твердо сказал Блум, — что касается двух твоих предыдущих дел, я, положим, ошибся. Но на этот раз у тебя не выгорит. Брось ты эту канитель. Мэтью. У Демминг это первое дело в нашем городе, она полностью выложится, чтобы одолеть тебя. Сделай мне одолжение, а? И тебе не придется отмахиваться от неприятностей. Ну, пожалуйста, а?

Мэтью промолчал.

— Ладно, — смирился Блум. — Сейчас я покажу тебе, как меня можно парализовать.


Дома Мэтью на автоответчике ждало два сообщения. Первое было от Уоррена Чамберса о том, что он разузнал номер машины.

— Черт, — не сдержался Мэтью.

И Джессика Лидз просила его перезвонить ей как можно скорее. Он не успел даже переодеться, и самым его страстным желанием сейчас было залезть под душ. И все-таки он отыскал в телефонном справочнике нужный номер и позвонил. На третьем звонке трубку подняла Джессика.

— Миссис Лидз, — сказал он. — Это Мэтью Хоуп.

— А, здравствуйте. Я так рада, что вы позвонили. Сегодня днем я разговаривала со Стивеном, он был так взволнован.

«Да, эти проклятые номера», — вспомнил он.

— Вы знаете, — начал он, — видимо, мы несколько поторопились.

— Что вы имеете в виду?

— Эти номера не зарегистрированы в штате Флорида.

— Не может быть, — воскликнула она.

— Мне очень жаль.

— Это удар для меня.

— Я понимаю.

— Может быть, это машина из другого штата?

— Тринх уверен, что номера флоридские.

— Стивен этого не перенесет.

— Он сказал вам, что это был за номер?

— Да.

— Вам никогда не случалось видеть эту машину?

— Мне?

— Не могла ли она проезжать мимо вашей фермы… или неподалеку… или что-нибудь в этом духе?

— К сожалению, не могу припомнить.

— Представьте себе, если кто-нибудь действительно проник в ваш дом…

— Да, я понимаю, о чем вы говорите. Но мы так уединенно живем, я бы наверняка заметила. Если бы машина проехала мимо дома…

— Да.

— Или повернула бы к нему.

— Да.

— Но нет, ничего подобного не было.

— Кстати, — сказал Мэтью. — Я пришлю к вам своего человека, чтобы он проверил окна и двери. Его зовут Уоррен Чамберс. Я попрошу, чтобы он сначала созвонился с вами.

— Наши окна и двери?

— Да, на предмет следов вторжения.

— Ах да, хорошая мысль.

— Он вам предварительно позвонит.

— Пожалуйста.

Она помолчала некоторое время. Потом произнесла:

— Даже не знаю, как сказать об этом Стивену.

Мэтью тоже не знал, как это сделать.

— Не беспокойтесь, — утешил он ее. — Я попробую позвонить сам.


Фотографическая память Уоррена Чамберса была ему крепкой подмогой на протяжении всей его жизни. Учась в школе, а потом недолгое время в колледже, он отлично справлялся с экзаменами. В то время как его соученики пыхтели над шпаргалками, исписывая манжеты и ладони, он без труда воспроизводил целые страницы книг. Дословно. Казалось, у него перед глазами возникала фотография и он просто считывал текст. Феноменальная память. У него была и абсолютная память на лица. Будучи на службе в департаменте полиции Сент-Луиса ему хватало одного раза взглянуть на фотографию преступника, и она навсегда откладывалась в его памяти. Заметив однажды такого фраера на улице спустя два года, он шел за ним несколько кварталов, пока не выяснил, какую пакость тот замышляет.

Случись Уоррену в ту ночь увидеть номера машины преступника, уж он-то запомнил бы их непременно. Он щелкнул бы своим фотоаппаратом, который устроен у него в мозгу. Оранжевые цифры флоридских номерных знаков отпечатались бы навечно.

Уоррен Чамберс вполне заслужил звание Мистера Память.

Но сегодня с ним случился конфуз.

Он никак не мог вспомнить номер телефона Фионы Джилл.

«Уверена ли я, что мой домашний телефон — его, кстати, нет в справочнике — 381–2645?»

Так она сказала.

Или нет?

Он набрал номер 381–2645 и в ответ услышал рычание, как будто зверя забыли в клетке. Мужской голос бесновался в трубке: почему его разбудили посреди ночи, хотя было половина девятого. Он решил, что произошло неправильное соединение, безупречная память не могла подвести его, и он снова набрал тот же номер. В трубке по-прежнему рычало чудовище, посылая проклятия тем, кто не дает людям спать по ночам…

Уоррен поспешил отключиться.

Он был уверен, что правильно заполнил первые три цифры. Все телефонные номера в Калузе начинались с тройки: 349, 342, 363. Значит, 381. Но как он мог перепутать остальные четыре цифры? Может быть, он запомнил их в неверном порядке? Если так, то сколько существует комбинаций цифр 2, 6, 4 и 5?

Он вспомнил главу по комбинаторике из школьного учебника математики. В памяти всплыла формула 4×З×2×1 = Х, и, применив ее в комбинации 4×3 = 12×2 = 24×1 = 24, он перемножил цифры и получил 24 возможных комбинации с цифрами 2, 6, 4 и 5. Он уже дважды набирал 2645. Значит, оставалось проверить всего 23 варианта.

Он начал с номера 2654, потом набирал поочередно 2564, 2546, 2465 и 2456.

По этим номерам Фионы Джилл не было.

К девяти часам он окончил следующий ряд, поэкспериментировал с шестеркой: 6245, 6254 и так до конца, до 6542, но Фионы Джилл не было и там.

Он подсчитал, что на проверку одного номера он теряет около тридцати секунд, обычно трубку поднимали после четвертого гудка, он спрашивал Фиону Джилл, выслушивал отрицательный ответ и вешал трубку. В каждом ряду было по шесть комбинаций номеров. На них уходило 180 секунд. То есть три минуты или около того, в зависимости от продолжительности разговора.

В пять минут десятого он проверил все номера, начинающиеся с цифры 5. Фионы нигде не было. Он взялся за последний столбик.

381–4265.

— Алло?

— Можно попросить Фиону Джилл?

— Здесь таких нет.

Потом 381–4256.

И 381–4625.

И так до последнего сочетания 381–4562, телефон беспрерывно звонит…

— Алло?

Негритянка.

— Фиона?

— Кто?

— Мне нужна Фиона Джилл.

Ошиблись номером.

Отбой.

Он совершенно упал духом, его хваленая память так его подвела. Он решил, что вкралась ошибка. Она могла также дать неправильный номер. Вполне вероятно, она из-за волнения перепутала собственный номер телефона. Но как же он теперь узнает ее номер, если тот не помечен в справочнике? Он поднял трубку и вызвал оператора. Послышался один гудок, второй.