Вошел бейлиф и сказал, обращаясь к Гуллингу:

— Мне поручено немедленно передать сообщение для мистера Мейсона.

— Нельзя прерывать показаний передачей сведений свидетелю, — явно раздраженно заявил Гуллинг. — Уж это-то вы должны знать.

— Но мне говорили, что…

— Меня не интересует, что там вам говорили. Большое Жюри допрашивает мистера Мейсона.

Мейсон взял листок из руки бейлифа и сказал:

— Так как допрос все равно прерван, я ознакомлюсь с сообщением.

Он спокойно развернул бумажку, прежде чем Гуллинг успел запротестовать, и прочитал написанную рукой Деллы Стрит записку:

«Звонил Пол Дрейк. С тем ключом произошла ошибка. Это ключ от Сиглет-Мэнор, но не от квартиры Хелен Ридли, а от квартиры Карлотты Типтон. Артур Кловис жил до этого там. Когда он сошелся с Хелен Ридли, она пришла к выводу, что безопасней для него будет жить в другом месте. Когда Кловис выехал, квартиру заняла Карлотта Типтон. Мне страшно неприятно, Делла».

Мейсон спрятал листок в карман.

— Если вы уже можете отвечать на вопросы, — отозвался Гуллинг, — и захотите посвятить немного своего драгоценного времени…

— Что вы хотите узнать? — спросил Мейсон.

— Что вы хотели сказать об Артуре Кловисе?

— Только то, что у него был ключ от квартиры в Сиглет-Мэнор, потому что раньше он там жил, — объяснил Мейсон.

— Разве это не совершенно естественно, что у него был ключ, который он не отдал, когда переезжал?

— Я хотел только сообщить, что у него был ключ от дома, в котором было найдено тело.

— Надеюсь, что вы не хотите внушить, что он имеет с этим что-то общее?

— Боже мой! Нет конечно. Я только хотел ознакомить вас с этим фактом.

— Не вижу связи этого факта с делом, — заметил Гуллинг. — Вы ведь не утверждаете, что это был ключ от той квартиры, где проживал Хайнс?

— Нет, нет, — поспешно ответил Мейсон. — Ничего подобного. Это ключ от квартиры, которую занимает в настоящее время Карлотта Типтон. Вы можете это проконтролировать.

— Нам о ней известно, — сказал Гуллинг.

— Это была подруга убитого, — спокойно добавил Мейсон. — Она была довольно ревнива. Следила за Хайнсом в тот момент, когда он спускался в квартиру на нижнем этаже, навстречу своей гибели.

— Как это? — спросил председатель Большого Жюри.

Мейсон удивленно посмотрел на Гуллинга.

— Я думал, вы знаете об этом.

— Вы утверждаете, что Карлотта Типтон пошла за Робертом Хайнсом в квартиру Хелен Ридли?

— Да.

— Но мне она сказала, что спала весь день.

— Мне она в присутствии свидетелей говорила совсем другое, — ответил Мейсон.

— Сколько было свидетелей?

— Трое.

— Незаинтересованные свидетели?

— Моя секретарша и частный сыщик.

— А третий?

— Пол Дрейк.

— Детектив?

— Да.

— И мы должны этому верить? — буркнул Гуллинг.

— А вы не верите?

— Нет.

— Суд, который слушает дело моих клиенток, поверит, — усмехнулся Мейсон.

— Вы можете выставлять эту приманку, когда очутитесь перед судом по делу об убийстве Хайнса, — гневно сказал Гуллинг, — но вам нельзя делать этого сейчас.

— Это не приманка, — запротестовал Мейсон, оттягивая время. — Почему вы не спросите об этом у нее самой?

Гуллинг явно неохотно уступил:

— Подождите в той комнате, мистер Мейсон, и…

— Почему бы ему не остаться здесь? — перебил его председатель. — Я хотел бы услышать, что скажет эта женщина при очной ставке с мистером Мейсоном.

— Это противоречит закону, — заявил Гуллинг; — Согласно закону могут присутствовать только эксперты и лица, которых вызвали для консультации.

— Я хочу, чтобы мистер Мейсон присутствовал. Он является свидетелем, — теряя терпение потребовал председатель Большого Жюри.

— Но в этот момент он не будет давать показаний.

— Раз так, он может быть экспертом.

— Предупреждаю вас, что это противоречит закону.

— Тогда сделаем перерыв и это будет неофициальный разговор. Прошу ее ввести.

— Вы не можете привести ее к присяге, если это будет неофициальный разговор.

— Все равно. Пусть войдет.

— Прошу пригласить для дачи свидетельских показаний Карлотту Типтон, — сказал Гуллинг. Он снова был в ярости.

Карлотта Типтон вошла, улыбнулась членам Большого Жюри, села и старательно приняла такую позу, чтобы обнажилась стройная нога, вызвавшая интерес у мужской части Большого Жюри.

— Как утверждает мистер Мейсон, — начал Гуллинг, — он узнал от вас, что вы следили за Робертом Хайнсом, когда тот спускался в квартиру Хелен Ридли, где его позже нашли убитым.

— Вы так сказали? — с выражением величайшего изумления на лице Карлотта Типтон повернулась к Мейсону.

— Да.

— Как вы могли сказать что-либо подобное! Я ведь ясно объяснила, что спала весь день, что Хайнс знал эту Хелен Ридли, у него были с ней какие-то чисто деловые отношения, но я понятия не имела, кто это такая. И я была действительно удивлена, когда узнала, что эта женщина живет в моем доме.

— Вы сказали все это мистеру Мейсону? — спросил Гуллинг.

— Да.

— Были при этом разговоре свидетели?

— Да. Ворвалась целая группа его людей. Он сказал, что представляет каких-то женщин и должен очистить их от подозрений в убийстве, и что он был бы очень благодарен, если бы я помогла ему. Я объяснила ему, что не могу сказать или сделать что-либо, что могло бы помочь ему. А потом он добавил, что ему очень помогло бы, если бы я сказала, что ревновала Роберта. Но я не могла этого сказать, потому что отношения Роберта с Хелен Ридли были чисто деловые. И тогда он спросил, не могу ли я хоть немного изменить показания.

— Мистер Мейсон просил изменить показания? — спросил Гуллинг.

— Да, — ответила она решительно.

— Мистер Мейсон, хотите ли вы задать какие-нибудь вопросы свидетельнице? — спросил председатель Большого Жюри.

— Минутку, минутку, — запротестовал Гуллинг. — Это противоречит закону.

— Меня не интересуют процессуальные тонкости, — заявил председатель. — Если вам хочется узнать мое мнение, то я считаю, что Перри Мейсон — один из самых лучших и уважаемых адвокатов. Может случиться, что он придержит сведения о своем клиенте, но я не верю, чтобы он лгал. И если он заявил, что эта женщина сообщила ему о чем-то, то это должно быть правдой. И если у него есть три свидетеля для того, чтобы подтвердить его показания, то я хочу узнать об этом побольше. Я считаю, что заместитель окружного прокурора должен проявить больше заинтересованности в том, чтобы выяснить: не дает ли свидетельница Карлотта Типтон ложных показаний?

— Тем не менее, Мейсону нельзя допрашивать свидетеля. Это нарушает процедуру и закон.

— Хорошо, в таком случае мистер Мейсон будет говорить мне, о чем бы он хотел спросить свидетельницу, а вопросы буду задавать я, — сказал председатель с раздражением. — Какие вопросы вы хотели бы задать, мистер Мейсон?

— Спросите ее, в какое время она легла спать?

— Я не смотрю на часы каждый раз, когда ложусь спать, — злобно ответила Карлотта Типтон. — Это было сразу же после обеда.

— Вы разделись и легли раньше, чем Хайнс ушел из квартиры? — продолжил Мейсон. — Спросите ее об этом.

— Не смейте меня оскорблять! — закричала Карлотта Типтон. — Я была полностью одета, пока Боб не ушел.

Мейсон встретил вопросительный взгляд председателя и многозначительно постучал по часам.

— В какое время это было? — спросил председатель.

— Приблизительно без пяти два.

— А когда вы снова увидели Хайнса?

— Больше я его не видела никогда.

— Спросите, как долго она спала, — подсказал Мейсон.

— Весь день, — отпарировала Карлотта Типтон, глядя на адвоката.

— Это в высшей степени неправильно, — беспомощно запротестовал Гуллинг.

— Можно легко доказать, что это ложь, — продолжал Мейсон, игнорируя протест заместителя окружного прокурора. — Хелен Ридли Знала номер телефона Карлотты Типтон, Адела Винтерс и Ева Мартелл тоже его знали. По этому номеру они звонили Хайнсу. И телефон неустанно звонил в тот день, а отвечала на звонки Карлотта Типтон.

— Конечно, Адела Винтерс и Ева Мартелл поклянутся в чем угодно, чтобы спасти свою жизнь, — иронично сказал Гуллинг.

— Попробуйте спросить Хелен Ридли, — ехидно сказал Мейсон.

Наступила тишина, которую нарушил нервный, резкий голос Карлотты Типтон:

— Да, я просыпалась настолько, чтобы ответить на звонки, один или два раза. А потом я переворачивалась на другой бок и снова засыпала. Я не выходила из квартиры.

— Этот допрос выскальзывает у нас из рук, — холодно заметил Гуллинг. — Мне кажется, что его следует вести…

— У меня нет намерений позволять инсинуации в адрес уважаемого юриста, — осадил его председатель Большого Жюри. — Не знаю, какого мнения присяжные по этому поводу, но если мистер Мейсон совершил какое-либо преступление, то я намереваюсь его наказать. Если же нет, то я собираюсь защитить его честь.

Большинство присяжных согласно кивнули.

— Перри Мейсон представляет двух женщин, обвиняемых в грабеже и убийстве, — сказал Гуллинг.

— Почему вы не подождете вердикта суда по этому делу, мистер Гуллинг? — отпарировал Мейсон.

— Потому что мне не нужно ждать. А если это интересует господ присяжных, то могу сказать…

— Минуточку, — перебил Мейсон.

Он встал. На его лице появилось выражение сосредоточенности, а прищуренные глаза смотрели в точку над головами присяжных заседателей.

— Мы слушаем, мистер Мейсон, — минуту спустя сказал председатель.

— У меня есть заявление для Большого Жюри.