– Я имею в виду, не столько о мистере Эллисе, сколько о самом сэре Бартоломью – о его поведении в тот вечер, и так далее. Понимаете, он был моим другом.

– Знаю, сэр. Можете расспросить Битрис или Алис – она прислуживала за столом.

– Да, пожалуй, я побеседую с Алис.

Однако миссис Леки соблюдала иерархию. Битрис Черч – старшая служанка – появилась первой.

Это была высокая, худощавая женщина с поджатыми губами, выглядевшая агрессивно-респектабельной.

После нескольких несущественных вопросов сэр Чарлз перешел к поведению гостей в тот роковой вечер. Были ли они сильно расстроены? Что говорили или делали?

Битрис оживилась. Как и многие, она питала нездоровый интерес к трагедиям.

– Мисс Сатклифф очень огорчилась. Она добрая леди и бывала здесь раньше. Я предложила ей немного бренди или чашечку чая, но она и слушать не пожелала. Приняла аспирин и сказала, что все равно не сможет заснуть. Но следующим утром, когда я принесла ей чай, она спала как младенец.

– А миссис Дейкрс?

– Не думаю, что эту леди что-то может особенно расстроить. – Судя по тону Битрис, она не жаловала Синтию Дейкрс. – Ей хотелось поскорее убраться отсюда – она говорила, что ее бизнес может пострадать. Мистер Эллис сказал нам, что она знаменитая лондонская портниха.

«Портниха» для Битрис означало ремесло, а на ремесло она взирала сверху вниз.

– А ее муж?

Битрис фыркнула:

– Успокаивал нервы бренди. Или, наоборот, будоражил их.

– А что вы скажете о леди Мэри Литтон-Гор?

– Очень приятная леди. – Битрис смягчила тон. – Моя двоюродная бабушка была в услужении у ее отца. Я слышала, в молодости леди Мэри была хорошенькой девушкой. Может, она и бедна, но сразу видно – настоящая леди: всегда вежливая, никогда не суетится. Дочка у нее тоже славная. Они не так хорошо знали сэра Бартоломью, но очень огорчились.

– А мисс Уиллс?

К Битрис сразу вернулась ее чопорность.

– Не могу сказать, сэр, что думала об этом мисс Уиллс.

– А что вы сами о ней думаете? – настаивал сэр Чарлз. – Ну же, Битрис, расслабьтесь немного!

На деревянных щеках Битрис неожиданно появились ямочки. В манерах сэра Чарлза было какое-то мальчишеское обаяние. Она не могла устоять против его чар, безотказно действовавших на публику в театре.

– Право, сэр, не знаю, что вы хотели от меня услышать.

– Только то, что вы думаете о мисс Уиллс.

– Ничего, сэр. Конечно, она… – Битрис заколебалась.

– Продолжайте, Битрис.

– Ну, она не того класса, что другие. Я знаю, что это не ее вина, – великодушно добавила Битрис. – Но она делала вещи, которые настоящая леди ни за что не сделала бы. Всюду совала свой нос, что-то вынюхивала…

Сэр Чарлз попытался вытянуть из Битрис нечто более конкретное, но потерпел неудачу. Она не смогла привести пример «вынюхивания», а только повторила, что мисс Уиллс совала нос в чужие дела.

– Молодой мистер Мэндерс прибыл неожиданно, не так ли? – спросил мистер Саттерсвейт.

– Да, сэр. Он попал в аварию прямо у ворот сторожки. Повезло, сказал он, что это случилось здесь. Конечно, дом был переполнен, но мисс Линдон устроила его в малом кабинете.

– Все удивились при виде его?

– Да, сэр, естественно.

Об Эллисе Битрис не могла высказать определенное мнение. Она не так часто его видела. Конечно, то, что он сбежал, выглядит подозрительно, но она никак не может предположить, зачем ему убивать хозяина, да и другие тоже.

– Как вел себя сэр Бартоломью? Он с нетерпением ожидал гостей? Вам не показалось, что у него что-то на уме?

– Хозяин выглядел очень веселым, сэр. Улыбался, словно какой-то шутке. Я даже слышала, как он пошутил с мистером Эллисом, чего никогда не делал с мистером Бейкером. Со слугами он был добрым, но сдержанным.

– Что именно он сказал? – встрепенулся мистер Саттерсвейт.

– Точно не помню, сэр. Мистер Эллис пришел сообщить, что звонили по телефону, а сэр Бартоломью спросил, уверен ли он, что не перепутал имена. Мистер Эллис ответил, что абсолютно уверен, – со всем почтением, разумеется. А доктор засмеялся и сказал: «Вы хороший парень, Эллис, и первоклассный дворецкий. Как вы думаете, Битрис?» Я так удивилась, что не нашла ответа, – хозяин прежде никогда так не разговаривал.

– А Эллис?

– Ему это вроде не слишком понравилось, сэр. Он выглядел так, словно не привык к подобному обращению.

– Что именно сообщили по телефону? – спросил сэр Чарлз.

– Звонили из санатория, сэр, насчет пациентки, которая прибыла туда и хорошо перенесла поездку.

– Вы не запомнили фамилию?

– Это была какая-то странная фамилия, сэр. – Битрис заколебалась. – Миссис де Рашбриджер – что-то вроде этого.

– Не так легко разобрать фамилию по телефону, – успокоил ее сэр Чарлз. – Большое вам спасибо, Битрис. Не могли бы мы поговорить с Алис?

Когда Битрис вышла из комнаты, сэр Чарлз и мистер Саттерсвейт обменялись впечатлениями.

– Мисс Уиллс вынюхивала, капитан Дейкрс напился, миссис Дейкрс не проявляла никаких эмоций. Этого чертовски мало!

– В самом деле, – согласился мистер Саттерсвейт.

– Будем надеяться на Алис.

Алис оказалась скромной молодой женщиной лет тридцати. Она охотно отвечала на вопросы.

Ей не верилось, что мистер Эллис в этом замешан. В нем было слишком много от джентльмена. Полиция подозревает, что он мошенник, но Алис уверена, что это не так.

– Вам казалось, что он обычный порядочный дворецкий? – задал вопрос сэр Чарлз.

– Не обычный, сэр. Он не походил ни на одного из дворецких, с которыми мне доводилось работать.

– Но вы не думаете, что он отравил вашего хозяина?

– Не вижу, сэр, как мистер Эллис мог это сделать. Я прислуживала за столом вместе с ним, и он не мог ничего добавить в пищу хозяина незаметно для меня.

– А в напитки?

– Вино подавал мистер Эллис, сэр. Сначала шерри к супу, потом рейнвейн и кларет. Но если бы в вине был яд, отравились бы все – во всяком случае, те, кто его пил. Хозяин пил то же, что и остальные. Портвейн также пили все джентльмены и некоторые леди.

– Бокалы унесли на подносе?

– Да, сэр. Я держала поднос, мистер Эллис поставил на него бокалы, и я отнесла их в буфетную. Там они и были, сэр, когда полиция пришла их обследовать. Стаканы с портвейном еще стояли на столе. Полиция ничего в них не нашла.

– Вы вполне уверены, что доктор ел и пил то же, что и другие?

– Да, сэр.

– А кто-либо из гостей не мог дать ему…

– Конечно нет, сэр.

– Вы что-нибудь знаете о потайном ходе, Алис?

– Один из садовников рассказывал что-то о нем. Вроде бы он ведет к разрушенной каменной кладке в лесу. Но в доме я не видела никакого потайного хода.

– А Эллис никогда о нем не говорил?

– Нет, сэр, едва ли он мог о нем знать.

– Кто, по-вашему, убил вашего хозяина, Алис?

– Не знаю, сэр. Не могу этому поверить. Должно быть, это несчастный случай.

– Хм… Благодарю вас, Алис.

– Если бы не смерть Бэббингтона, – проговорил сэр Чарлз, когда служанка вышла из комнаты, – ее можно было бы заподозрить. Она миловидная девушка и прислуживала за столом… Нет, это отпадает. Ведь Бэббингтон тоже был убит, да и Толли никогда не замечал хорошеньких девушек. Он был сделан из другого теста.

– Но ему было пятьдесят пять, – задумчиво напомнил мистер Саттерсвейт.

– Ну и что?

– В таком возрасте мужчина часто теряет голову из-за девушки – особенно если не делал этого раньше.

– Черт возьми, Саттерсвейт, мне тоже… э-э… скоро будет пятьдесят пять.

– Знаю, – кивнул Саттерсвейт.

Под его мягким, чуть насмешливым взглядом сэр Чарлз отвел глаза и покраснел.

Глава 5

В комнате дворецкого

– Как насчет того, чтобы обследовать комнату Эллиса? – предложил Саттерсвейт, наслаждаясь зрелищем покрасневшего Картрайта.

Актер с радостью переменил тему:

– С удовольствием. Я как раз собирался сказать то же самое.

– Конечно, полиция уже тщательно ее обыскала.

– Полиция! – Сэр Чарлз с презрением отмахнулся. Стремясь забыть недавнее смущение, он с удвоенной энергией вернулся к роли Аристида Дюваля. – Полицейские – тупицы! – заявил он. – Что они искали в комнате дворецкого? Доказательства его вины. А мы будем искать доказательства его невиновности – это совсем другое дело.

– Вы абсолютно убеждены в невиновности Эллиса?

– Если мы правы насчет Бэббингтона, значит, он должен быть не виновен.

– Да, и кроме того…

Мистер Саттерсвейт не окончил фразу. Он собирался сказать, что, если Эллис окажется профессиональным преступником, который убил сэра Бартоломью, потому что тот разоблачил его, все дело станет невыносимо скучным. Но мистер Саттерсвейт вовремя вспомнил, что сэр Бартоломью был другом сэра Чарлза, и сам ужаснулся собственной бессердечности.

На первый взгляд комната Эллиса не обещала особых открытий. Одежда аккуратно висела в шкафу и лежала в ящиках комода. Костюмы были хорошего покроя и с метками разных портных. Очевидно, прежние хозяева дарили ему обноски. Нижнее белье было такого же качества. Начищенные до блеска ботинки были надеты на колодки.

– Девятый размер, – пробормотал мистер Саттерсвейт, подобрав один ботинок. Но так как в деле следы ног не фигурировали, это едва ли могло чем-то помочь.

Судя по отсутствию сюртука дворецкого, Эллис ушел из дома в нем. Мистер Саттерсвейт указал на это сэру Чарлзу как на многозначительный факт.

– Любой человек в здравом уме переоделся бы в обычный костюм.

– Да, это странно… Выглядит так, будто он никуда не уходил. Конечно, это чепуха…

Они продолжили поиски, но не обнаружили ни писем, ни бумаг, кроме газетных вырезок, касающихся лечения мозолей и грядущей свадьбы дочери герцога.

На боковом столике находились блокнот с промокательной бумагой и пузырек с чернилами – ручки отсутствовали. Сэр Чарлз поднес блокнот к зеркалу, но ничего не добился. Одной страницей пользовались особенно активно, но на промокашке остались только бессмысленные каракули, а чернила выглядели старыми.