Агата Кристи - Трагедия в трех актах

– Она обычно с нами не обедает. Просто за столом могли оказаться тринадцать человек…

Сэр Чарлз объяснил ситуацию. Пуаро внимательно слушал.

– Она сама предложила присутствовать за обедом? Понятно. – Помолчав, он спросил: – Могу я поговорить с вашей служанкой Темпл?

– Конечно, дружище.

Сэр Чарлз нажал кнопку звонка. Горничная появилась почти сразу.

– Вы звонили, сэр?

Темпл была высокой женщиной лет тридцати с небольшим. Несмотря на поблескивающие, аккуратно причесанные волосы, ее трудно было назвать красивой. Держалась она спокойно и деловито.

– Мсье Пуаро хочет задать вам несколько вопросов, – сообщил сэр Чарлз.

Темпл посмотрела на Пуаро сверху вниз.

– Вы помните вечер, когда здесь умер мистер Бэббингтон? – начал Пуаро.

– Да, сэр.

– Я хочу точно знать, как подавали коктейли.

– Прошу прощения, сэр?

– Я хочу знать все о коктейлях. Вы смешивали их?

– Нет, сэр. Это любит делать сам сэр Чарлз. Я принесла бутылки – вермут, джин и прочее.

– Куда вы их поставили?

– На этот стол, сэр. – Она указала на стол у стены. – Поднос со стаканами стоял там, сэр. Закончив смешивать и взбивать коктейли, сэр Чарлз разлил их в стаканы. Потом я обошла с подносом вокруг стола, передавая коктейли леди и джентльменам.

– На подносе были все коктейли?

– Один из них сэр Чарлз вручил мисс Литтон-Гор, сэр. Он разговаривал с ней и передал ей один коктейль, а другой взял себе. Потом мистер Саттерсвейт… – Темпл бросила на него взгляд, – подошел и взял коктейль для одной из леди – кажется, мисс Уиллс.

– Совершенно верно, – кивнул мистер Саттерсвейт.

– Остальные разнесла я. По-моему, все взяли по стакану, кроме сэра Бартоломью.

– Вы меня очень обяжете, Темпл, если повторите эту процедуру. Некоторых людей пусть заменят подушки. Я встану здесь – кажется, тут стояла мисс Сатклифф?

С помощью мистера Саттерсвейта сцена была реконструирована. Наблюдательный Саттерсвейт отлично помнил, кто где находился. Потом Темпл обошла вокруг стола. Выяснилось, что она начала с миссис Дейкрс, потом перешла к мисс Сатклифф и Пуаро, затем к мистеру Бэббингтону, леди Мэри и мистеру Саттерсвейту, которые сидели рядом.

Это соответствовало воспоминаниям мистера Саттерсвейта.

Наконец Темпл отпустили.

– Ба! – воскликнул Пуаро. – Это не имеет смысла! Темпл последняя имела дело с коктейлями, но никак не могла ничего в них добавить, и, как я сказал, никто не в состоянии навязать кому-то определенный стакан.

– Каждый инстинктивно берет тот, который стоит ближе к нему, – заметил мистер Саттерсвейт.

– Конечно, можно было сначала подойти с подносом к будущей жертве, но это рискованный способ. Стаканы стоят рядом – трудно определить, какой из них ближе. Скажите, мистер Саттерсвейт, мистер Бэббингтон поставил свой коктейль или держал его в руке?

– Он поставил его на этот стол.

– Кто-нибудь подходил к этому столу после того, как он это сделал?

– Нет. Я находился ближе всех к нему и уверяю вас, что не добавлял туда яд, даже если имел бы возможность это сделать, – чопорно произнес мистер Саттерсвейт.

Пуаро поспешил извиниться:

– Нет-нет, я вас ни в чем не обвиняю – quelle idée![42] Но я хочу быть полностью уверенным во всех фактах. Анализ не обнаружил в коктейле ничего необычного, а теперь очевидно, что его и не могло там быть. Разные методы привели к одинаковому результату. Но мистер Бэббингтон больше ничего не ел и не пил, а если его отравили чистым никотином, смерть должна была наступить очень быстро. Понимаете, куда это нас приводит?

– Никуда, черт возьми! – сердито отозвался сэр Чарлз.

– Я бы так не сказал. Это предполагает чудовищную идею, которая, надеюсь, не соответствует действительности. Нет-нет, конечно, это неправда – смерть сэра Бартоломью доказывает… И все же… – Пуаро задумчиво нахмурился. Остальные с любопытством наблюдали за ним. Наконец он поднял взгляд. – Вы понимаете мою точку зрения, не так ли? Миссис Бэббингтон не была в Мелфорт-Эбби, следовательно, она свободна от подозрений.

– Но никто никогда не думал подозревать ее!

Пуаро благожелательно улыбнулся:

– Вот как? Интересно. Идея пришла мне в голову сразу же. Если бедный джентльмен не принял яд в коктейле, значит, его должны были отравить за несколько минут до прихода сюда. Что он мог принять? Капсулу от несварения. Но кто мог подсыпать туда яд? Только жена. У кого мог быть мотив, о котором не подозревал никто из посторонних? Снова у жены.

– Но они очень любили друг друга! – негодующе воскликнула Эгг. – Вы ведь ничего не знаете!

Пуаро повернулся к ней с ласковой улыбкой:

– Да, и это очень хорошо. Вы знаете, а я нет. Поэтому я смотрю на факты непредвзято. И позвольте сообщить вам, мадемуазель, что мне приходилось расследовать дел пять об убийстве жен преданными мужьями и двадцать два дела об убийстве мужей преданными женами. Очевидно, les femmes умеют притворяться гораздо лучше.

– По-моему, вы просто ужасны! – заявила Эгг. – Я знаю, что Бэббингтоны совсем не такие. Это… это чудовищно!

– Убийство всегда чудовищно, мадемуазель. – В голосе Пуаро внезапно послышались суровые нотки. – Но я, видя только факты, согласен, что миссис Бэббингтон этого не делала. Она не была в Мелфорт-Эбби, а, как говорил сэр Чарлз, виновным должен быть тот, кто присутствовал при обеих трагедиях, – один из семерых в вашем списке.

Последовало молчание.

– И как вы советуете нам действовать? – спросил мистер Саттерсвейт.

– Вы, без сомнения, уже продумали план? – предположил Пуаро.

Сэр Чарлз откашлялся.

– Единственно возможным кажется метод исключения, – ответил он. – Моя идея состоит в том, чтобы рассматривать по очереди каждого в списке, считая его виновным, пока не будет доказано обратное. Я имею в виду, что мы должны использовать всю нашу изобретательность, пытаясь найти связь этих людей с мистером Бэббингтоном. Если мы не обнаружим такой связи у одного из них, можно будет переходить к следующему.

– Психологически это звучит убедительно, – одобрил Пуаро. – И каким способом вы собираетесь это осуществить?

– Мы еще не успели это продумать. С удовольствием выслушаем ваш совет, мсье Пуаро. Может быть, вы сами…

Пуаро поднял руку.

– Друг мой, не просите меня об активных действиях. Мой опыт свидетельствует, что любую проблему лучше всего решать мысленно. Позвольте мне участвовать в качестве наблюдателя. Продолжайте ваше расследование, которым так умело руководит сэр Чарлз…

«А как же я? – подумал мистер Саттерсвейт. – Ох уж эти актеры! Всегда играют ведущую роль при свете рампы!»

– Возможно, время от времени вам потребуется консультация, – продолжал Пуаро. – Вот тогда я вам пригожусь. – Он улыбнулся Эгг. – Вам кажется это разумным, мадемуазель?

– Вполне, – ответила Эгг. – Уверена, ваш опыт будет нам очень полезен. – Ее лицо выражало облегчение. Она посмотрела на часы и воскликнула: – Мне пора домой, а то с мамой случится припадок!

– Я отвезу вас, – предложил сэр Чарлз.

Они вышли вместе.

– Как видите, рыба клюнула, – произнес Эркюль Пуаро.

Мистер Саттерсвейт, смотревший на дверь, которая только что закрылась за сэром Чарлзом и Эгг, вздрогнул и повернулся к Пуаро.

– Да-да, не отрицайте этого, – насмешливо улыбнулся маленький детектив. – В тот день в Монте-Карло вы забросили приманку, не так ли? Вы показали мне заметку в газете, надеясь, что она возбудит мой интерес и я займусь этим делом.

– Это правда, – признался мистер Саттерсвейт. – Но я думал, что потерпел неудачу.

– Нет-нет, друг мой. Вы знаток человеческой натуры. Я страдал от скуки – говоря словами девочки, которая играла рядом с нами, мне было «нечем заняться». Вы появились как раз в психологически подходящий момент. Кстати, многие преступления зависят от такого момента – преступление и психология идут рука об руку. Но, как говорится, вернемся к нашим баранам. Это весьма интригующее преступление – оно озадачивает меня целиком и полностью.

– Какое именно преступление – первое или второе?

– То, что вы называете первым и вторым убийством, всего лишь две половинки одного преступления. Вторая половинка достаточно проста – мотив, средства…

– Средства представляют одинаковую трудность в обоих случаях, – перебил детектива мистер Саттерсвейт. – Никакого яда не было обнаружено в коктейле, а пищу ели все.

– Нет-нет, это совсем другое дело. В первом случае все выглядит так, будто вообще никто не был в состоянии отравить Стивена Бэббингтона. Сэр Чарлз, если бы захотел, мог отравить одного из гостей, но не конкретного гостя. Темпл могла что-то добавить в последний стакан на подносе, но стакан мистера Бэббингтона не был последним. Нет, убийство мистера Бэббингтона кажется настолько невозможным, что я все еще сомневаюсь, не умер ли он естественной смертью… Мы скоро это узнаем. Но сэра Бартоломью Стрейнджа могли отравить один из гостей, дворецкий или горничная. Это не составляло никакого труда.

– Не понимаю… – начал мистер Саттерсвейт.

– Когда-нибудь я докажу вам это с помощью маленького эксперимента, – продолжил Пуаро. – А сейчас перейдем к более важному вопросу. Уверен, вам хватит такта и деликатности понять, что я не должен играть роль человека, портящего другим удовольствие.

– Вы имеете в виду… – снова начал мистер Саттерсвейт, но ему опять не дали закончить.

– Что главную роль должен играть сэр Чарлз! Он к этому привык, и, более того, кое-кто ожидает этого от него. Разве я не прав? Мадемуазель не понравится, если я узурпирую эту функцию.

– Вы все схватываете на лету, мсье Пуаро.

– Но ведь это бросается в глаза! Моя натура очень восприимчива, и я хочу помогать влюбленным, а не препятствовать им. Мы с вами, друг мой, должны трудиться к вящей славе Чарлза Картрайта, не так ли? Когда дело будет раскрыто…