– Ты собираешься использовать женское платье, чтобы передать деньги похитителям?

– Деньги я с собой не возьму, а женское платье мне нужно для другой цели. Ты можешь связаться с Максом прямо сейчас?

– Макс, наверное, на работе, но Ролло скорее всего дома. Обычно до полудня он отсыпается. Они живут вместе. Сейчас попытаюсь. – Он набрал номер, который, видимо, знал наизусть. – Привет, Ролло. Как дела? Макс дома? Ах, так! Тогда вот что... – Эрик продолжал уже на немецком: – Моему приятелю Тому – Макс его видел, он сейчас гостит у меня, – так вот, ему нужно женское платье, длинное, до полу... Да, да! – Он бросил взгляд на обувь Тома и добавил: – Да, еще парик, косметика и туфли... Нет, не твои, они будут ему велики, – лучше пускай Макс даст свои... Да, сегодня в «Хампе»... Конечно, ты можешь к нам присоединиться – почему бы и нет? – И Эрик расхохотался.

– Пусть сумочку не забудет.

– Да. И сумочку... Ты так считаешь? Ладно, я передам Тому. До встречи, Ролло. – Эрик обернулся к Тому и сказал: – Ролло думает, что Макс может прийти сюда к нам часам к десяти вечера. До девяти Макс трудится в салоне красоты, а Ролло уйдет в шесть оформлять витрину и до десяти будет занят, но обещал оставить Максу записку.

Том сердечно поблагодарил Эрика. Хотя пока четкого плана не сложилось, настроение у него поднялось.

– Сегодня в три у меня еще одна встреча, – сказал Эрик. – Пойдешь со мной?

На этот раз Том отказался, сославшись на то, что ему хочется купить что-нибудь в подарок Элоизе. К тому же необходимо было еще раз позвонить в Париж.

– Свои телефонные разговоры я обязательно оплачу, даже если это будет тысяча долларов.

– Не смеши меня! Оплачивать разговоры?! Вот выдумал! Или мы не друзья?

Том закурил сигарету. Последние слова Эрика заставили его задуматься. Да, все они друзья – и он, и Эрик, и Ривз. Один мог предоставить в распоряжение другого телефон, кров, а иногда и жизнь, одна услуга покрывалась другой, равноценной, и все были квиты. Правда, Том мог отблагодарить Эрика и напрямую, послав ему в подарок словарь американского слэнга к примеру.

Том набрал парижский номер. Турлоу, похоже, обрадовался его звонку. Он что-то жевал, но торопливо сообщил, что около полудня они ему позвонили и где-то рядом он услышал вой пожарной сирены – видимо, звонили с улицы.

– Они согласны на встречу и уже назвали время и место. Это какой-то ресторан – сейчас скажу какой. Вы должны будете просто оставить пакет...

– Передайте им, – перебил Том, – что на этот раз место выбираю я сам. Это бар под названием «Хамп». Да, да, пишется как слышится. Он находится... Минуту, сейчас скажу! На какой улице «Хамп»? – спросил он Эрика.

– Винтерфельдштрассе.

Том повторил название улицы и нетерпеливо сказал Турлоу:

– Номер дома не надо давать, пусть сами ищут. Водители такси его знают. Встреча состоится между одиннадцатью и двенадцатью. Пускай спросят Джо, и он передаст им, что нужно.

– Джо – это вы сами? – поинтересовался Турлоу.

– Еще не знаю. Но человек с этим именем там будет. Надеюсь, вы получили подтверждение того, что мальчик жив?

– Только на словах. Поговорить с ним самим нам не дали.

– Надеюсь, что сегодня все пройдет успешно, мистер Турлоу, – твердо произнес Том, хотя в глубине души был далеко не столь уверен в успехе. – Думаю, после того, как деньги будут у них в руках, они должны подтвердить это звонком к вам и сообщить, где будет освобожден мальчик. Вы передадите им эти условия. Они, очевидно, перезвонят до полуночи, чтобы получить подтверждение насчет встречи?

– Надеюсь. Они же велели мне связаться с вами по поводу места... Когда ждать от вас сообщения, мистер Рипли?

– Пока не знаю, но позвоню обязательно.

Том повесил трубку. Разговор его не успокоил: ему не хватало полной уверенности в том, что похитители свяжутся с Турлоу до полуночи. Вошел Эрик, на ходу деловито заклеивая конверт.

– Ну как – успешно? Что нового? – спросил он, и его будничный тон подействовал на Тома успокаивающе. Эрик был безмятежен, хотя через пару минут они оба должны будут покинуть квартиру и оставить два миллиона долларов без всякой охраны.

– Я договорился о встрече с ними в «Хампе» – сегодня между одиннадцатью и двенадцатью, – ответил он. – Сказал, чтобы спросили Джо.

– Деньги не возьмешь?

– Нет.

– Ну, а дальше что?

– Решу на месте, смотря по обстановке. У Макса автомобиль есть?

– Нет, ни у Макса, ни у Ролло.

Эрик одернул на себе темно-синий пиджак и, улыбаясь, сказал, что с удовольствием проводит Тома до такси. На предложение поехать вместе в «Хамп» Эрик ответил, что пока не знает, сможет ли.

– Чувствуй себя как дома, Том, – сказал он перед уходом. – Только, пожалуйста, не забудь запереть дверь на оба замка.

– Об этом можешь не беспокоиться.

– Хочешь взглянуть на свой чемодан у меня в гардеробе?

– Вот еще!

– Ладно, пока. Вернусь часам к шести.

Через несколько минут Том тоже вышел из дома. Нибурштрассе выглядела как обычно – тихо и мирно; никто не маячил возле подъезда, никто не проявлял к Тому ни малейшего интереса. Он свернул налево на Лейбницштрассе, еще один поворот – и вот уже Курфюрстендамм, или, как ее называют сами берлинцы, – Кудамм. Здесь тоже все было как обычно: магазины и магазинчики; стенды, где торговали книгами и пластинками; тележки на мостовой, где продавали сосиски и пирожки. Жизнь шла своим чередом: спешит куда-то со всех ног мальчик с огромной картонной коробкой в руках; девушка старается, не запачкав рук, отлепить приставший к каблуку шарик жевательной резинки...

Том улыбнулся и купил «Моргенпост» – не потому, что надеялся найти в газете что-то насчет Пирсонов, а просто так, по инерции. Он оказался прав: о Фрэнке – ни слова. Перед витриной, где были выставлены дорогие атташе-кейсы, бумажники и разного рода сумки, Том остановился и зашел в магазин. Он выбрал для Элоизы синюю замшевую сумочку на ремешке. Заплатив двести тридцать пять марок, он понял, что делает эту покупку не только потому, что ему хочется порадовать жену, но и потому, что эта сумка – залог того, что он благополучно вернется домой и сможет собственноручно вручить ей этот подарок. В этом было мало логики, но что поделать...

В закусочной на колесах, где торговали пивом, бутербродами и сигаретами, он приобрел две пачки сигарет фирмы «Ротт», но пиво пить не стал и повернул к дому Эрика.

Парадная дверь открылась. Том придержал ее, помогая женщине, которая выходила из дома с тележкой на колесиках. Она не глядя поблагодарила его и направилась в сторону магазина. На мгновение у него возникло неприятное чувство: не захотелось заходить в пустую квартиру. Он отогнал абсурдную мысль, будто кто-то поджидает его в эриковой спальне, и решительно прошел прямо туда. Там было тихо и чисто, кровать аккуратно застелена, все вещи лежали на своих привычных местах. Он заглянул в гардероб. Коричневый чемодан стоял за еще одним, большим по размеру чемоданом, перед которым было выставлено в ряд несколько пар обуви. Том приподнял чемодан и удостоверился, что он по-прежнему набит деньгами.

В гостиной его взгляд остановился на одной из картин со сценой охоты. Том нашел ее отвратительной – под синими грозовыми тучами, выпучив налитые кровью глаза, на него с ужасом взирал олень с ветвистыми рогами. Может, его преследовали собаки? Но на картине их не было. Тщетно Том искал взглядом и дуло ружья, которое выглядывало бы из гущи зелени. Или олень просто возненавидел художника? Возможно, так оно и было.

Вдруг раздался пронзительный телефонный звонок. В пустой квартире он прозвучал особенно громко. Может, киднепперы каким-то образом узнали телефон Эрика? Что за ерунда! Ответить или нет? Что, если ответить, но изменить голос? Том наконец решился: снял трубку и своим обычным голосом сказал:

– Хэлло!

– Здравствуй, Том, это Петер. – Немец говорил спокойно, как всегда.

– Привет, Петер. Эрик ушел, сказал, что вернется к шести.

– Это неважно. Ты-то как – поспал?

– Да, спасибо. Сегодня вечером ты не занят? Скажем, с десяти тридцати?

– Подходит. Свожу поужинать кузину – и потом свободен. А что?

– Сегодня вечером мы с Максом будем в «Хампе». Ты мне снова нужен в качестве шофера.

* * *

Принесенные с собой вещи Макс разложил в гостиной, словно коробейник, предлагающий свой товар потенциальному покупателю. Он расхаживал по комнате в своем обычном наряде – кожаной куртке, кожаных штанах и башмаках на толстой подошве.

– Это лучшее из того, что у меня есть, – говорил он по-немецки, прикладывая и бережно расправляя на себе длинное платье.

Платье было бело-розовое с тройной пышной оборкой и с длинными рукавами.

– Потрясающе, – сказал Том. – Оно просто прелестно.

– И обязательно еще вот это, – произнес Макс, доставая из красной спортивной сумки такую же длинную, как платье, нижнюю юбку. – Наденьте-ка платье, так мне легче будет сделать вам лицо.

Том не стал терять время. Он снял халат и поверх шорт натянул на себя платье. Правда, с колготками-паутинками вышла неувязка. Сначала Макс попросил Тома сесть и попытался их натянуть, но потом сказал:

– Ну их к черту! Если туфли не будут жать, то можно обойтись и без колготок, платье длинное, и ничего не будет заметно.

Макс и Том были примерно одного роста, пояса к платью не полагалось, оно спускалось свободными складками до самого пола. Том уселся перед треугольным зеркалом, которое Эрик принес из спальни, Макс разложил весь набор косметики на буфетной доске и принялся за работу. Эрик, сложив руки на груди, с улыбкой наблюдал за происходящим. Макс, мурлыкая себе под нос какую-то песенку, покрыл толстым слоем жирного крема брови и лоб Тома.

– Не пугайтесь. Скоро брови мы вернем на место. Вот так. Как раз то, что надо.

– Нужна музыка! – воскликнул Эрик. – Давайте я поставлю «Кармен»!