Эд Макбейн - Топор

— А что ты делал в переулке, Сэм? — спросил Карелла.

— Я ж сказал, — ответил Уитсон. — Я работаю на мистера Лэссера. Я рублю бревна для него.

— Ты рубил бревна в переулке?

— Да, сэр, — ответил Сэм, но тут же энергично замотал головой. — Нет, сэр, я готовился рубить бревна.

— И как же ты готовился? — спросил Хейвз.

— Я шел за топором.

— Куда?

— Мы его держим в сарае для инструментов.

— Где это?

— Там, позади.

— Где позади?

— В сарае для инструментов, — сказал Уитсон.

— Ты что, хочешь меня запутать, умник? — спросил Хейвз.

— Нет, сэр.

— Не советую умничать.

— Я не умничал.

Карелла молча наблюдал за происходившим. Перед ним стоял негр громадного роста, с угрожающим выражением лица. Казалось, ои в состоянии развалить дом голыми руками, и, действительно, создавалось впечатление, что он отвечает на вопросы Хейвза преднамеренно туманно и несколько заносчиво, может быть, для того, чтобы вызвать драку. Карелла не сом невался, что если этот парень начнет отвешивать удары, то он не остановится до тех пор, пока не измолотит всех и вся. Столкнувшись с таким сильным детиной, самым разумным было бы приподнять шляпу, сказать «привет» и убраться восвояси. Если, конечно, вы не полицейский, а в этом случае вы задумаетесь над тем, почему Уитсон бродит в переулке в одно* рубашке при температуре минус 42 градуса, когда в подвала лежит убитый человек с топором в голове. Вы думаете над этим и даете понять Уитсону, что ожидаете четких ответов на четкие вопросы, без всяких уловок, и все это время на можете избавиться от мысли, что он, вполне возмолию, протянет руку, сожмет вас в кулак и выпустит из вас дух. С другой стороны, вас что, заставляли стать полицейским?

— Так ты собираешься сказать мне, где находится сарай для инструментов? — спросил Хейвз.

— Я ж сказал. Там, позади.

— А поточнее?

Не пойму, чего вы хотите.

— Назови точнее место.

— Возле веревки для белья.

— А где эта веревка?

— Возле столба.

— А столб где?

— Там, позади, — сказал Уитсон.

— Ну, ладно, умник, — сказал Хейвз, — если ты решил…

— Погоди-ка, Коттон, — остановил его Карелла. Слушая Уитсона, он внезапно понял, что парень в самом деле изо всех сил пытается помочь. Но просто у него угрюмый вид и огромные Габариты, и притом он не очень связно говорит. Стоит эдакий устрашающий гигант, как будто готовый все разнести в пух и прах, и отвечает на вопросы, как умеет, а кажется, что он хитрит и готов полезть в драку.

— Сэм, — мягко сказал Карелла. — Мистер Лэссер умер.

Уитсон посмотрел на него в растерянности.

— Как так?

— Он умер, Сэм. Кто-то его убил. Так что слушай внимательно, о чем мы тебя спрашиваем, и лучше говори правду, Потому что теперь, когда ты знаешь, что убили человека, ты должен понимать, что у тебя могут быть больший неприятности. Ясно?

— Я его не убивал, — сказал Уитсон.

— Никто не говорит, что убил его ты. Мы просто хотим |нать, что ты делаешь в переулке, раздетый, в такую погоду.

— Мое дело — рубить бревна, — сказал Уитсон.

— Для чего?

— Чтобы наколоть дров.

— Сэм, топка в этом здании работает на угле.

— Некоторые жильцы… у них камины в квартирах. Мистер Лэссер привозит бревна на работу в своем грузовике, и я рублю ИХ, а он платит мне пятьдесят центов в час. А потом продает дрова жильцам.

— Ты у него работаешь каждый день, Сэм?

— Нет, сэр. Я прихожу на работу по средам и пятницам. Но в этом году среда пришлась на- Новый год, и мистер Лэссер >казал, не надо приходить, ну я и не приходил в эту среду. А пришел сегодня — в пятницу.

— Ты всегда приходишь в это время?

— Да, сэр. В три часа дня.

— Почему так поздно?

— Так ведь у меня работа и в других домах поблизости.

— Что ты там делаешь?

— Подсобляю смотрителям.

— Как ты получил работу у мистера Лэссера? — спросил Карелла.

— Я ему раздобыла, — раздался голос у входа в вестибюль, И все повернулись и увидели худенькую негритянку с сердитым выражением лица и сверкающими глазами. На ней были домашнее платье в цветочек и мужские шлепанцы на ногах, но она прошла мимо полицейских с большим достоинством и встала рядом с Уитсоном, прямая, как трость, с высоко поднятой головой. Рядом с гигантом Уитсоном она казалась еще более «удой и хрупкой. Карелла, наблюдая за ней, вдруг заметил ее сходство с Уитсоном и понял, что это его мать. Как бы подтверждая его догадку, она тут же спросила:

— Что вы делаете с моим парнем?

— Вы его мать, мэм? — спросил Хейвз.

— Да, — сказала она. У нее была отрывистая манера говорить, и она склоняла голову набок, как бы прицеливаясь, чтобы выдать собеседнику сполна, если он скажет то, с чем она не согласна. Она сжала губы, скрестила руки на плоской груди, и стояла словно наизготове, как это делал ее сын, будто ожидая, что вот-вот у дверей появятся линчеватели.

— Мы задавали ему вопросы, — ответил Карелла.

— Мой сын не убивал мистера Лэссера, — сказала она, глядя Карелле прямо в глаза.

— Никто не говорит, что это сделал он, миссис Уитсон, — возразил Карелла, отвечая ей таким же взглядом.

— Тогда о чем вы его расспрашиваете?

— Миссис Уитсон, около получаса назад, точнее в 2.27, то есть более получаса назад, нам позвонила миссис Райан, проживающая в этом доме, и сказала, что ее сын обнаружил убитого смотрителя здания в подвале, с топором в голове. Мы сразу же приехали, нашли труп неподалеку от одного из ящиков с углем и потом расспросили кое-кого из жильцов и мальчика, который обнаружил убитого, и в этот момент один из наших полицейских увидел, что ваш сын бродит возле дома раздетый.

— Ну и что? — резко спросила миссис Уитсон.

— Холодновато' разгуливать без пальто, — сказал Карелла.

— Кому холодно?

— Да любому.

— И тому, кто рубит бревна? — спросила миссис Уитсон.

— Он не рубил бревна, мэм.

— Он собирался рубить, — бросила миссис Уитсон.

— Откуда вы знаете?

— Ему платят за то, что он рубит бревна, для этого он сюда и приходит, — продолжала миссис Уитсон.

— Вы тоже работаете в этом доме? — спросил Карелла.

— Да. Я мою полы и окна.

— Вы достали эту работу своему сыну? 

— Да. Я знала, что мистеру Лэссеру нужен человек, чтобы рубить здоровенные бревна, которые он привозит Из-за города, и я сказала, пусть наймет моего сына. Он хороший работник.

— Ты всегда работаешь на улице в одной рубашке, Сэм? — спросил Карелла.

— Всегда, — ответила миссис Уитсон.

— Я его спрашиваю, — сказал Карелла.

— Всегда, — подтвердил тот.

— На тебе было пальто, когда ты пришел сегодня на ра* боту? — спросил Хейвз.

— Нет, сэр. На мне была эйзенхауэровская куртка.

— Ты служил в армии?

— Он был на войне в Корее, — ответила за сына миссис Уитсон. — Дважды ранен. Потерял все пальцы на левой ноге — отморозил.

— Да, сэр, я служил в армии, — тихо сказал Сэм.

— А где твоя куртка?

— Я положил ее на мусорный ящик, там, позади.

— Когда ты это сделал?

— Когда пошел в сарай для инструментов. Мистер Лэссер сбрасывает бревна прямо там, в переулке возле сарая, там их я и рублю. Так что я прямо прихожу в переулок и кладу куртку на мусорный ящик, потом иду в сарай за топором и начинаю работу. Только сегодня я не мог начать, потому что Этот вот полицейский меня остановил.

— Значит, ты не знаешь, лежит ли топор в сарае?

— Нет, сэр.

— Сколько топоров обычно лежит в сарае?

— Один, сэр.

Карелла повернулся к полицейскому, который стоял ближе к нему.

— Мэррей, сходи-ка за дом, проверь. Заодно взгляни, лежит ли куртка на мусорном ящике, как он утверждает, и поищи топор в сарае.

— Вы не найдете топора в сарае, — сказала миссис Уитсон.

— Откуда вы знаете?

— Потому что он там, в подвале. Торчит из головы мистера Лэссера.

Топора в сарае они не нашли, как и предсказывала миссис Уитсон, ибо единственный топор поблизости был беспечно ос-,'звлен в черепе мистера Лэссера. Куртку же Уитсона они действительно нашли на крышке мусорного ящика, где, по его словам, он ее оставил перед тем, как пойти в сарай. Нашли они и с полдюжины крупных бревен, сброшенных в переулке нескольких шагах от сарая для инструментов, что, видимо, Подтверждало показания Уитсона. Они посоветовали ему идти домой, но не велели уезжать из города, так как он может Понадобиться позже, подразумевая под понятием «позже* то время, когда лаборатория полицейского управления представит >аключение о том, что удалось выяснить насчет топора. Они, видите ли, надеялись, что в лаборатории обнаружат отпечатки пальцев на орудии убийства, и тогда они смогут найти виновного буквально через несколько часов после совершения преступления.

Но бывают дни, когда если не везет, так не везет.

Эксперты в лаборатории нащли следы крови на топорище и несколько седых' волос, приставших к деревянным щепкам, и засохшее мозговое вещество, но — увы! — отпечатков пальцев не обнаружили. Более того, хотя на серой стене подвала виднелись кровавые отпечатки ладони и большого пальца, эксперты установили, что это отпечатки самого Лэссера, который оставил их, когда пятился от убийцы или держался за стену, оседая на пол, скорее всего, после удара, который рассек ему яремную вену. По мнению медицинского эксперта, мистер Лэссер уже несколько минут лежал мертвый на полу подвала, когда на его голову обрушился топор. Это заключение подтверждалось рассеченной яремной веной и необычайно большим количеством крови, которая текла по полу, что привлекло внимание Мики Райана. Перед этим последним ударом, по данным медицинской экспертизы и лаборатории, было нанесено много других ран —_: их насчитали двадцать семь, — которые могли вызвать потерю крови, но все сходились на том, что причиной смерти было рассечение яремной вены, то есть удар по горлу, нанесенный бейсбольной битой. Уже после этого убийца вонзил топор в череп мистера Лэссера и оставил его там, как оставляют топор в колоде, закончив работу.