— Ох уж эти фараоны!

— Что случилось, мама? — спросила Дона, убирая папку с рисунками в шкаф.

— Это законченные идиоты! — Миссис Грэфтон взяла третий леденец. — Ты получила мою записку?

— Да.

— Ты знала, что я приду?

— Да.

Миссис Грэфтон посмотрела на меня.

— Пожалуй, я пойду, — сказала она. — Может, в следующий раз…

— Из какой вы газеты? — спросила Дона.

— Я не журналист. Просто интересуюсь…

— Чем? — спросила Миссис Грэфтон.

— Воронами, — улыбнулся я.

— А я думала, вы журналист, — протянула Дона.

— Нет.

— Журналист! — воскликнула мать. — Дона, тебе что, делать нечего, кроме как болтать с каким-то журналистом? Нельзя быть такой доверчивой. Пора, наконец, научиться держать язык за зубами.

— Но, мама, он ведь не журналист.

— А кто же?

— Я… — Дона запнулась и, растерянно улыбнувшись, обратилась ко мне: — Мистер Лэм, может быть, вы сами ответите на мамин вопрос?

Я обернулся к миссис Грэфтон.

— Дело в том, что я интересуюсь…

Неожиданно лицо миссис Грэфтон исказила гримаса:

— Дона, что ты мне подсунула?

— Что такое, мама?

— Этот последний леденец… Ты меня отравила!

— Мамочка! Что случилось?!

Миссис Грэфтон быстро заговорила по-испански.

Я не понимал ни слова, но по лицу Доны было ясно, что она в ужасе от услышанного.

— Так, значит, теперь ты решила убить меня, — по-английски заключила мать и протянула руку в сторону.

Я заметил, как блеснула сталь, и бросился к миссис Грэфтон, которая выхватила нож, чтобы метнуть его в Дону. Ее руку я не успел поймать, только уцепился за рукав. Нож^ описав короткую дугу, упал на пол.

Миссис Грэфтон снЪва закричала по-испански, кинулась к ванной комнате, но не- смогла добежать до нее и упала на стул, сотрясаясь от рвоты.

Мы с Доной пытались довести миссис Грэфтон до спальни, и тут кто-то стал нам помогать. Я поднял глаза: это был сержант Бьюда. Я не заметил, как он вошел.

— Что случилось? — спросил он.

— Она думает, что ее отравили.

Бьюда посмотрел на коробку конфет.

— Леденцы?

— Да.

— У вас есть горчица?'— спросил он Дону.

— Да.

— Разведите ее в воде, подогрейте и дайте выпить. Побольше. Где у вас телефон?

— У меня нет телефона. Иногда я звоню от хозяйки, это в доме напротив.

Бьюда вышел. Мы остались наедине с миссис Грэфтон. Дона приготовила горчичную воду. Миссис Грэфтон стонала, ее беспрерывно рвало. Казалось, рвота никогда не кончится. Но вот постепенно она стала стихать и, наконец, прекратилась. Я вернулся в гостиную, чтобы найти нож. Искать не пришлось — он был воткнут в пол посреди комнаты. Но это был вовсе не тот нож, который Хуанита Грэфтон попыталась метнуть в свою дочь, а обычный кухонный нож с деревянной ручкой. Лезвие его было слегка испачкано краской.

Я не стал до него дотрагиваться.

Дона позвала меня в спальню: миссис Грэфтон была в истерике, и надо было помочь успокоить ее.

Как сквозь сон, я слышал полицейские сирены, вой машин «Скорой помощи». Дом заполнили люди в белых халатах, сержант Бьюда отдавал короткие команды… Врач оттолкнул меня в сторону. Не помню, как я очутился во дворе в окружении двух полицейских и сержанта Бьюды.

— Как вы сюда попали? — спросил он.

— Интересовался вороной.

*— Зачем?

— Просто так.

— Кто эта женщина?

— Мать девушки.

— Вы видели, как она ела конфеты?

Я кивнул.

— Сколько же она съела?

— Конфеты три или четыре.

— И как скоро после этого ей стало плохо?

— Практически сразу.

— Похоже на цианид, — сказал Бьюда. — Не уходите, Лэм. Мне надо поговорить с вами. Давайте, ребята, разберемся с этими конфетами.

Полицейские скрылись в доме, а из него вышли санитары с носилками, на которых лежала миссис Грэфтон. Носилки задвинули в машину «Скорой помощи». Завыла сирена, и машина умчалась.

Из окна в доме напротив за происходящим наблюдала какая-то женщина. В ее взгляде было нечто большее, чем простое любопытство. Заметив, что я смотрю на нее, она отвернулась и отошла, но минут через пять прильнула к другому окну.

Я обошел дом и, убедившись, что за мной никто не следит, бросился к сараю. В клетке вороны не было.

Я залез на штабель дров, подставил под ноги какой-то чемодан и стал исследовать клетку.

В углу ее были навалены кучей ветки, — должно быть, и здесь ворона устроила себе что-то вроде гнезда. Я запустил в него руку и принялся шарить. Вскоре наткнулся на что-то твердое и скользкое. Захватив этот предмет двумя пальцами, вытянул его наружу…

Даже в полумраке сарая он светился волшебным зеленым светом так, что трудно было оторвать глаза.

Я положил' изумруд в карман и снова запустил руку в клетку. В другом ее углу нащупал круглые камешки — оказалось, еще четыре изумруда такой же чистоты, как первый.

Убедившись, что камней в клетке больше нет, я вышел из сарая. Несколько минут слонялся по двору, пока ко мне не. подошел Бьюда.

— Что вы можете сказать об этих конфетах, Лэм?

— Она их съела.

— Это я и без вас' знаю. Откуда они у девицы?

— Понятия не имею.

— Конфеты не растут на деревьях, не правда ли?

— Насколько я знаю, не растут.

— Вам их предлагали?

— Да.

— Кто?

— Мать.

— Когда вы пришли, коробка с конфетами уже лежала на столе?

— Не обратил внимания. Меня интересовало другое. Она решила, что я журналист. В конце концов, на всех журналистов конфет не напасешься.

— Девушка угощала мать?

— Не помню. По-моему, мать без приглашения начала угощаться.

— Смотрите, что получается, Лэм. Мать не приносила конфеты, значит, их принесла дочь. И угостила мать…

— Нет, сержант. Мне все-таки кажется, что никто ее не угощал. Она сама открыла коробку. По-моему, мать не приносила конфет, но поклясться не могу. Я разговаривал с девушкой, хотел вытянуть из нее интересующую меня информацию. Приход матери нарушил мои планы. Ей вообще не терпелось, чтобы я убрался поскорее, и я уже хотел уйти…

— Какую информацию вы хотели вытянуть из девушки?

— Да так, просто…

— На кого вы работаете?

— В данный момент ни на кого.

— Что вы имеете в виду?

— То, что говорю.

— Гарри Шарплз сказал, что поручил вашему агентству поработать на него. Он, кажется, сильно взволнован.

— Да, он предложил нам работу.

— И вы хотите м§ня уверить, что отказались?

— Берта считает иначе. v

— Может, это она работает на Шарплза?

— Я здесь ни при чем.

— А что вам здесь нужно?

— Провожу рекогносцировку.

— Кажется, вы опять морочите мне голову.

•— Ну что вы!

— Как вам девочка?

— Девочка что надо.

— Черт побери, я сам не слепой! Пожалуй., несколько худа, зато фигура… Но я вас не об этом спрашиваю. Что вы о ней думаете?

— Хорошая девушка.

— Другого ответа я от вас и не ожидал. Вы вообще испытываете слабость к особам женского пола. Ладно, идите. И не вздумайте болтать про это отравление.

— Я обязан проинформировать своего партнера.

— Я имею в виду газеты. Скажите Берте, чтобы она тоже помалкивала.

— Почему? Разве тут кроется какая-то тайна?

— Кто его знает. Откуда, например, взялся нож на полу?

— Кто-то уронил.

— Кто?

— Мать.

— Дочь об этом ничего не сказала.

— Мне показалось, что его уронила мать.

— Как это случилось?

✓

— Ей стало плохо.

— Зачем она схватила нож?

— Понятия не имею. Я не спрашивал. Может, она открывала ножом коробку? Вообще-то я уже уходил и не видел, что она делает.

— И что было потом?

— Женщине стало плохо. Ее затошнило, началась рвота.

— Она не кричала, что ей подсунули отраву?

— Точно не помню. Кажется, она сказала дочери, что конфеты горькие или что ее отравили… Что-то в этом роде.

— Значит, вы не знаете, откуда взялся нож?

— Я помню, что видел его. Но, поймите, женщину рвало, я старался помочь ей… Мне было не до ножа.

— Дочь утверждает, что соскоблила ножом краску с коробки и положила его на стол.

— Я не обратил внимания.

— Так лежал этот нож на столе или нет?

— Послушайте, сержант, я пришел по делу. На столе столько всего лежало, что мне было не разглядеть. Может, нож лежал под журналом, а может, — на самом видном месте. Коробка с конфетами, возможно, уже была в доме, а возможно, ее принесла мать. Я не обратил на это внимания. Может, она и нож с собой принесла?

— Нет, — сказал Бьюда. — Девица утверждает, что нож лежал на столе. Это ее нож.

— Так что же вы хотите от меня?

Бьюда побагровел от злости.

— Ладно, — промычал он. — Через пару часов я узнаю, что это за конфеты. Вот тогда и поговорим!

— Всегда к вашим услугам, сержант, — невозмутимо ответил я, сел в служебную машину и поехал в агентство.

Глава 12

Едва я переступил порог приемной, Элси Бранд поманила меня и прошептала:

— Она в ужасном настроении.

— Это ей на пользу. Поднимется температура, весь яд выйдет из организма. Пусть немного попотеет.