— Одну минутку, миссис Кул, одну минутку. Позвольте мне все объяснить.

— К дьяволу ваши объяснения! — вопила Берта. — Ото повестка а суд по делу «Миссис Ролланд Б. Лид-филд против Эстер Уитсон и Берты Кул». Что вы хотите, черт возьми, этим сказать?

— Одну минутку, миссис Кул. Пожалуйста, одну минутку. Дайте мне все объяснить.

Берта продолжала перелистывать страницы документа.

— Пятьдесят тысяч долларов! — завизжала она. — Пятьдесят… тысяч… долларов!

— Совершенно верно, — кисло подтвердил Глимсон. — И если вы будете и дальше так себя вести со мной, миссис Кул, это действительно будет стоить вам пятьдесят тысяч долларов.

На мгновение Берта онемела. Глимсон же мягко продолжал:

— Миссис Кул, я готов сделать вам предложение, деловое предложение, именно поэтому я сам лично принес вам эту бумагу.

Глимсон оглядел меня и послал мне любезную улыбку.

— Конечно, миссис Кул, — продолжал он успокаивающе, — на самом деле мы не думаем, что вы были так неосмотрительны. Мы считаем, что в этом дорожном инциденте нужно целиком винить только Эстер Уитсон. — И он широко улыбнулся Берте.

Берта угрожающе выдвинула челюсть вперед и сказала:

— В чем же ваше предложение?

— Нет, миссис Кул, вы еще сердитесь на меня.

— Вы совершенно правы, — закричала Берта, — я сержусь на вас.

— Миссис Кул, я совсем не собираюсь злоупотреблять своим преимуществом, ведь я юрист, а вы нет. Я собираюсь объяснить вам соответствующую статью закона. Раньше считалось, что оправдание одного из правонарушителей влечет за собой и оправдание другого. Однако теперь этот принцип изменен, вернее, в него была внесена ясность нашим судопроизводством. В деле Рамсея против Пауэрса было установлено, что, когда было совершено гражданское правонарушение и истец утверждал, что двое или более участников совместно совершили такое же нарушение…

— Какое мне дело до правонарушений? — прервала его Берта.

— Разве вы не понимаете, миссис Кул? Единственное, что вы должны сделать, — это помочь нам доказать, что во всем виновата только мисс Уитсон, и тогда с этим будет покончено. Но в законе есть одна особенность, миссис Кул. В нем говорится, что, для того чтобы можно было получить у некоего лица показание под прися-4 гой, данное лицо должно выступать как одна из сторон в этом деле. Я не хочу сказать, миссис Кул, что собираюсь предъявить вам иск только затем, чтобы получить ваши показания, но я должен сказать, что хочу получить ваши показания под присягой прямо здесь, в вашем офисе, сегодня в три часа дня. И если вы подтвердите, что данный инцидент случился целиком по вине Эстер Уитсон, мы будем просить суд прекратить дело против вас на основании того, что ответственность ваша не доказана.

И мистер Глимсон лучезарно улыбнулся.

— Предположим, что ваш клиент — как ее фамилия? — спросила Берта.

— Миссис Ролланд Б. Лидфилд, — ответил Глимсон.

— Хорошо. А если предположить, что виновата сама миссис Лидфилд?

Сложив вместе длинные пальцы обеих рук, Глимсон усмехнулся:

— Мне кажется, миссис Кул, вы недооценили значение того, что я только что сказал вам. Если этот несчастный случай произошел по недосмотру мисс Уитсон, вот тогда мы обратимся в суд с просьбой закрыть дело.

— Это что, черт возьми, шантаж? — воскликнула Берта.

— Моя дорогая миссис Кул! Моя дорогая миссис Кул!

— Я вам не дорогая, — сказала Берта. — Что за всем этим стоит, хочу я знать?

— Мы хотим получить ваши показания под присягой, миссис Кул. Мы полагаем, что имеем право зафиксировать ваши показания, так что когда дело будет-направлено в суд, мы будем точно знать, с чем нам придется столкнуться. Слишком часто, миссис Кул, свидетели меняют свои показания в суде. Вы думаете, что с делом все в порядке, а потом в суде выясняется… В конце концов, миссис Кул, вы знаете жизнь, вы должны понимать такие вещи.

— Я ничего в этом не понимаю, — заявила Берта, — за исключением того, что вам не удастся втянуть меня в это дело. Если вы собираетесь доказывать мою халатность, то я этого не потерплю!

Глимсон громко рассмеялся, откинув голову назад:

— Вы прекрасно выразили свою мысль, миссис Кул. Но не почувствуете ли вы себя в глупом положении, когда в суде вам придется объяснять, почему вы назвали себя Боскович?

Зазвонил телефон, и я взял трубку на столе у Элси. Голос в трубке дрожал от нетерпения:

— Алло, алло, с кем я говорю?

— У телефона Дональд Лэм.

— О, мистер Лэм, с вами говорит Эстер Уитсон. Помните, мисс Уитсон, которая замешана в том дорожном происшествии и которая…

— Я вас помню.

— Я хочу поговорить с миссис Кул.

— Она сейчас занята. Пожалуйста, позвоните ей позже.

— Но не могла бы она ненадолго подойти к телефону…

— Она сейчас занята, — повторил я. — Будет лучше, если вы позвоните ей позже.

Эстер Уитсон минуту подумала:

— Вы хотите сказать, что она занята в связи… Это имеет отношение к нашему делу?

— Да.

— Вы можете отвечать на мои вопросы, мистер Лэм?

— Попытаюсь.

— У вас сейчас находится такой носатый адвокат по фамилии Глимсон?

— Да.

— Это он с ней разговаривает?

— Да.

— Ох, мистер Лэм, пожалуйста, передайте миссис Кул: мой адвокат говорит, что Глимсон старается сделать миссис Кул участницей этого дела, чтобы получить ее свидетельские показания под присягой, и что если миссис Кул согласится хоть с чем-нибудь из того, что предлагает Глимсон, предварительно не оговорив, какими будут ее показания, то это будет хорошая возможность наконец поймать Глимсона в ловушку за то, что мой адвокат называет жульничеством в его юридической практике.

— Хорошо, посмотрю, что я смогу сделать, — сказал я.

— Я приеду к вам немного позже и объясню все подробно.

— Сейчас я позову к телефону Берту, — сказал я и протянул ей трубку.

— Я потом поговорю.

— Лучше выслушать это сейчас, Берта. Ты можешь решить потом, но сейчас послушай.

Взяв трубку, Берта сказала:

— Алло.

Она молча выслушала все, что ей сказала Уитсон, произнесла:

— Хорошо, — и повесила трубку. Потом, повернувшись к Глимсону, спросила: — Где вы хотите снять с меня показания?

— Мы можем сделать это прямо здесь, миссис Кул. У меня есть нотариус, который также работает стенографом в суде. Это не причинит вам неудобств — всего несколько минут, несколько простых вопросов — и все, — сказал он, радостно улыбаясь.

— Когда?

— Я предложил в три часа, но…

— Хорошо, — отрезала Берта, — договорились на три часа, а теперь убирайтесь и дайте мне спокойно работать.

Глимсон закивал, бросился пожимать руку мне и Берте и выскочил из офиса.

— Грязный жулик, — сказала Берта, когда за ним закрылась дверь.

— Давай подождем до трех часов, прежде чем делать какие-то выводы. А сейчас тебе лучше обдумать, что говорить. Вполне возможно, что он адвокат, специализирующийся на дорожных происшествиях.

Берта сердито покосилась на меня:

— Если этот носатый ублюдок думает, что может меня запугать, то он зря так думает. Тоже мне, адвокат по автомобильным делам! Я ему покажу!

— Вот и славно, — сказал я и вернулся к своей газете.

Берта сердито глянула на меня и хотела что-то ответить, но в этот момент в замке повернулся ключ и вошла вернувшаяся с обеда Элси Бранд. Она была очень удивлена, увидев нас обоих:

— Привет! Я вам не помешала?

— Черт, почему мы вечно должны совещаться в приемной? — раздраженно спросила Берта. — Интересно, для чего тогда существует личный кабинет?

— Извините, — бесстрастно сказала Элси Бранд и прошла к своей пишущей машинке.

Берта повернулась ко мне.

— Кстати, нас действительно прервали, — сказала она с внезапным гневом. — Так где же ты все-таки ночевал прошлой ночью? Фрэнк Селлерс сказал тебе…

В этот момент открылась входная дверь, и ее опять прервали. В комнату вошел Широкоплечий, как видно по всему, уверенный в себе мужчина. Впрочем, в этот момент он чувствовал себя явно неловко.

— Миссис Кул? — спросил он.

Берта кивнула.

— Мистер Лэм?

Я поднялся с кресла.

— Меня зовут Эллери Крейл, — представился посетитель.

Берта с укоризной взглянула на меня и торопливо сказала:

— Входите. Мы jcaK раз собирались ехать по делу, потому-то вы и застали нас в приемной.'Но мы можем отложить поездку.

— Простите, что отвлек вас, — извинился Крейл, — но я безумно занят и…

— Входите, входите, — сказала Берта.

Мы прошли в ее кабинет. Берта уселась за стол, показала мне на стул справа от нее, а Крейла усадила в удобное комфортабельное кресло специально для клиентов.

Крейл откашлялся:

— Дело в том, что мне нужна от вас не профессиональная консультация.

— Нет? — спросила Берта, и в ее голосе появились признаки раздражения. Тогда что вы хотите?

— Как я понимаю, вчера вы были свидетельницей автомобильной аварии.

— Ах вот оно что! — сказала Берта.

— По причинам личного характера, — продолжал Крейл, — я хотел бы, чтобы это дело не дошло до суда. Я предпочел бы, чтобы был достигнут компромисс и дело было закрыто.

Берта навострила ушки. В ее глазах читались хитрые расчеты.

— И как же вы предполагаете решить это?

— Мне не хотелось бы встречаться с адвокатами обеих сторон. И мне пришло в голову, что вы как профессионал могли бы помочь мне все уладить, заплатив определенную сумму отступного, так, чтобы дело было прекращено.