— Милая философия, — сказал Селлерс. — Мне жаль, Берта, что у меня нет времени для спора о семейной жизни. Почему вы решили, что преследование — не такое уж важное занятие?

— Я думала, что это рутинная работа.

— Тогда почему вы не заметили, что там двойной тупик?

— Я была очень сердита на себя и на эту женщину. Она ехала спокойно, ровно вела машину и держалась так открыто, что слежка за ней не составляла особого труда, и я размечталась. Я ехала за ней следом почти механически, а мои мысли были впереди на тысячу миль. И вдруг она выкинула этот номер. Тогда я рассердилась, и мне просто не пришло в голову, что она могла свернуть куда-нибудь в гараж.

— До недавних пор?

— Да, — сказала Берта.'

— А в среду вы не осмотрели гараж?

— Нет. Я осмотрела дороги. Я думала, что она повернула на какую-нибудь подъездную дорожку и вошла в один из домов.

— А если она свернула на дорожку, то почему бы ей не заехать в гараж?

— Тогда мне не пришло это в голову.

— А на появление другой идеи вам понадобилось три дня?

— Да, если вам хочется быть чертовски саркастичным.

— Вы видели бумагу, которая лежала на полу автомобиля?

Берта поколебалась.

— Да или нет?

— Да.

— И брали ее в руки и читали?

— Да. В общем-то, я только посмотрела на нее — так сделал бы каждый.

— «Так сделал бы каждый», — повторил сержант Селлерс.

— Уж не думаете ли вы, что, найдя мертвую женпш-ну, я не осмотрю все вокруг?

— Вы знаете, что мы не любим, когда люди топчутся на месте происшествия и оставляют отпечатки пальцев после того," как обнаруживают труп?

— Хорошо, должна я была выяснить, жива она или нет?

— Об этом я и веду речь. Вы ее потеряли… в среду?

— В среду около полудня.

— Вы нашли ее, когда стемнело, вечером в пятницу. Она лежала в автомобиле, и как только вы это обнаружили, то почувствовали трупный запах. Вы дотронулись до нее, она была холодной. Вы заговорили с ней, но она не пошевелилась. Тогда вы подняли эту бумагу и прочли ее, чтобы убедиться, что она мертва.

— Откуда я могла знать, что там написано… Это могло быть что-то важное. Может быть, она хотела, чтобы что-то сделали.

— Что могло бы вернуть ее к жизни?

— Не язвите.

— Я только говорю, — продолжал сержант, — что на бумаге была пара великолепных отпечатков пальцев… и я полагаю… — сказал он, и тут голос внезапно зазвучал утомленно, — что они будут отпечатками пальцев Берты Кул.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже, Берта.

— Она умерла от отравления газом?

— Похоже на то.

— И что вы об этом думаете?

— Милая маленькая ловушка, — сказал сержант Селлерс. — Кто-то пишет женщине грязные письма до тех пор, пока она не заинтересовывается ими так, что фактически подпадает под гипноз. Поставьте себя на ее место. В доме ей принадлежит каждый цент; возможно, это ей нравится. Факты говорят, что она нужна мужу скорее как лицо, которое владеет состоянием, чем предмет любви. Возможно, что она хотела разрубить этот узел. Она сделала бы все возможное, чтобы оставить себе состояние. Ее нельзя винить за это. Ее муж умеет добывать деньги, она нет. Если он уйдет, то она окажется брошенной на произвол судьбы. Если ей повезет и она сможет найти друго-

— го мужа, который содержал бы ее, то сможет спокойно жить дальше. А если у нее ничего не получится, то ей придется столкнуться лицом к лицу со старой и хорошо известной участью брошенной жены: с мужчинами, которые готовы забавляться, но не собираются жениться, с неболь шим счетом в банке, истощающимся день ото дня, и подступающей старостью…

— Вы хотите, чтобы я зарыдала?

— Я хочу заставить вас думать.

— Я вас не понимаю.

— Я смотрю на это с точки зрения миссис Белдер. И пытаюсь представить ход ее мыслей после того, как в дело вмешалась мать.

— Вы думаете, что ее мать имеет к этому отношение?

— Нам известно, что во вторник у нее был долгий телефонный разговор с матерью. Потом около половины седьмого миссис Голдринг отправила телеграмму, в которой извещала дочь о своем приезде и просила встретить.

— О чем они говорили?

— Когда я спросил об этом миссис Голдринг, то она сначала попыталась уклониться, но потом рассказала. Мейбл позвонила ей и рассказала, что получила письмо, в котором говорилось, будто ее муж завел роман с горничной. Миссис Голдринг посоветовала ей уйти от Эверетта и забрать все деньги. Мейбл не была уверена, что это самый лучший вариант, потому что состояние вовсе не ее,

оно принадлежит мужу, и ей кажется, что этот вопрос можно как-то урегулировать. Это привело в бешенство миссис Голдринг. Некоторое время она спорила с Мейбл по телефону, потом решила сесть на вечерний поезд, а приехав к дочери, попытаться взять ситуацию под контроль. Она хотела устроить маленький переполох.

— Мейбл получила телеграмму?

— Получила. Когда пришла телеграмма, дома была Карлотта. Согласно записи телеграфной компании, телеграмма была передана по телефону, и миссис Белдер просила повторить ее, чтобы убедиться, правильно ли она расслышала номер поезда. Потом она сказала об этом Карлотте, и они договорились встретить поезд. Эверетт Белдер не имел представления, какая затевалась буря. Мейбл попросила его в тот вечер взять из ремонта машину, наполнить бак бензином, проверить шины и вернуть ее к одиннадцати часам утра.

— Подождите минуту, — сказала Берта. — Она не выходила из дома до одиннадцати двадцати двух в среду утром. Может быть, поезд должен был прибыть раньше?

— Он должен был прийти в одиннадцать пятнадцать, но опоздал,

— Почему Карлотта и миссис Белдер не отправились встречать поезд вместе?

— У Карлотты в городе были какие-то дела, а миссис Белдер любила утром поспать. Карлотта сказала, что проедется по магазинам и встретится с ней прямо на вокзале. Мы можем предположить, что миссис Белдер позвонила, чтобы уточнить прибытие поезда. Если она не выходила из дома до одиннадцати двадцати двух, то, возможно, знала, что поезд будет в двенадцать пятнадцать, и не могла запланировать слишком много дел до прихода поезда. Фактически поезд пришел только к часу дня.

Карлотта вышла из дома около девяти, выполнила некоторые поручения в городе и приехала на вокзал около одиннадцати. Там она узнала, что поезд прибывает в двенадцать пятнадцать и позвонила домой сестре сказать об этом, но никто не поднял трубку. Она звонила дважды^ А теперь представьте себе ситуацию. Время — около одиннадцати. Миссис Белдер сидела у телефона и ждала звонка от автора анонимного письма. Когда позвонила Карлотта, она не сняла трубку. Почему?

— Боже мой! — воскликнула Берта. — Есть только одна причина.

— Да? Давайте посмотрим, насколько наши версии совпадают.

— В этот мом, ент она, должно быть, убивала Салли Брентнер.

Селлерс кивнул.

— Так что же сделала Карлотта? — спросила Берта.

— Она подумала, что Мейбл уехала на вокзал. Карлотта осталась ждать поезда. Уже не было времени ехать в город, и она осталась ждать Мейбл. Поезд пришел только в час дня. Мейбл не приехала. Теперь сопоставьте все это и скажите, каков ответ?

— Единственное, что можно сказать — убийство совершено в одиннадцать часов.

— Мне тоже так кажется, — уныло произнес Селлерс. — Миссис Белдер могла позвонить в справочную и узнать, что поезд не придет до двенадцати пятнадцати. Она ждала звонка от автора письма и в одиннадцать не сняла трубку. Ей звонили, но, очевидно, не дозвонились до одиннадцати пятнадцати.

— Почему вы решили, что это произошло в одиннадцать пятнадцать?

— Вряд ли это произошло раньше- этого времени. Есть вероятность, что это было как раз в одиннадцать двадцать одну и что миссис Белдер успела за минуту выйти из дома и сесть в машину. Телефон зазвонил между одиннадцатью пятнадцатью и одиннадцатью двадцатью одной.

Берта осторожно произнесла:

— По-моему, у нее было мало времени для того, чтобы убить Салли Брентнер. Ведь это произошло между одиннадцатью и тем моментом, когда ей позвонили.

— Ей вовсе не обязательно было начинать убийство в одиннадцать часов. В это время она могла уже заканчивать свое черное дело.

— Но ее муж вернулся в одиннадцать, — заметила Берта.

— И, согласно вашему утверждению, он не входил в дом, а просто просигналил из машины.

— Вы предполагаете, что Мейбл убила Салли… а не Эверетт Белдер?

— Похоже, что так.

— Но вы же говорили, что это дело рук мужчины.

— Наверно, так оно и есть. Получив письмо, миссис Белдер чуть не сошла с ума от ревности. Она была так занята Салли, что не ответила на телефонный звонок в одиннадцать часов. После убийства Салли миссис Белдер сама попалась в расставленную для нее ловушку.

— Тогда кто ее убил? — спросила Берта.

Селлерс зажег спичку, поднес к сигаре, которой он пренебрегал, пока разговаривал стертой.

— Между одиннадцатью пятнадцатью и одиннадцатью двадцатью одной зазвонил телефон. Миссис Белдер предложили сесть в машину, выехать на бульвар, проехать мимо светофора, словно избавляясь от преследования, повернуть налево на Норт-Хэркингтон-авеню, заехать в гараж, закрыть дверь и, оставив включенным мотор, ждать условленного сигнала. В такой ситуации неизбежно отравление угарным газом. И чтобы убедить полицию в том, что так именно и было, убийца вошел в гараж и заткнул паклей все щели.

На лице Берты появилось испуганное выражение:

— Вы в этом уверены?

— На сто процентов.

Берта присвистнула.