Берта подошла к ним.

— Не знаете ли, — спросила, обращаясь к детям, — кто живет в доме через дорогу?

Ей ответила девочка:

— Мистер и миссис Катрин.

— Кажется, их нет дома.

Девочка поколебалась.

В разговор вмешался мальчик:

— Они уехали на десять дней в отпуск.

— Мама говорила тебе, чтобы ты ничего не рассказывал. Когда воры знают, что хозяев нет дома, то они приходят и уносят вещи, — сказала девочка.

Берта успокаивающе улыбнулась:

— Я слышала, что они хотят сдать свой гараж в аренду; вы ничего об этом не слышали?

— Нет, не знаем. У них есть машина, и они обычно ставят ее в гараж.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила их Берта. — Я только взгляну на гараж.

Она вернулась к дому, на этот раз более уверенно, и пошла по цементированной дорожке к гаражу. Некоторое время дети следили за ней, а потом вернулись к прерванной игре. Когда Берта подошла к гаражу, они полностью забыли о ней, и детские голоса зазвенели с утроенной силой, достигая ее ушей.

Дверь гаража мягко подалась на хорошо смазанных петлях.

Берта осторожно открыла ее на несколько дюймов. Она не собиралась входить, пока… не увидела в гараже машину.

Что-то смутно знакомое показалось ей в машине. Берта посмотрела на номера: они принадлежали автомобилю миссис Белдер.

Берта обошла машину и подошла к ней с правой стороны.

Мягкий вечерний свет, струящийся через дверь, которая открывалась на восток, и через окна, выходившие на север, давал достаточное освещение, чтобы она могла видеть находившиеся в гараже предметы; но все же потребовалось минуты две, чтобы ее глаза привыкли к полутьме.

Сначала Берта решила, что машина пуста. Она открыла дверцу и хотела уже пробраться к рулю. Вдруг ее нога натолкнулась на препятствие. Она опустила глаза вниз, рассматривая, что это могло быть. Глаза уже полностью привыкли к тусклому освещению гаража, и она разглядела обутую ступню и затянутую в чулок ногу. Тело же наполовину полулежало на сиденье, а наполовину сползло на пол.

Еще момент — и застоявшийся запах смерти ударил Берте в ноздри.

Берта выбралась из машины, пошла к двери гаража, но, подумав, вернулась, нащупала выключатель и включила свет.

Лампа находилась под самым потолком, и крыша машины бросала тень на труп, но для Берты это был единственный шанс, которым она могла воспользоваться.

Тело было одето в пальто из шотландской ткани, которое Берта так хорошо помнила; темные очки с блестящей оправой из белого металла, защищавшие глаза, придавали ему вид мистической совы, которая рассматривала Берту Кул круглыми черными глазами в белых ободках.

Свет, проникавший через переднее стекло машины, падал на лежавший на полу в кабине лист бумаги.

Берта подняла его.

Машинописный текст, насколько могла судить Берта, был напечатан на гой же самой портативной машинке «Ремингтон», что и анонимные письма.

«Я поверну с Вестмо-бульвара. Я должна буду притвориться, что ничего не подозреваю, и ни разу не поверну головы, чтобы посмотреть назад, но краем глаза я буду смотреть в зеркало заднего вида. Если я замечу, что за мной следят, то, проскочив на красный свет светофора на Доусон-авеню, я поеду со средней скоростью. Я поверну на Норт-Хэркингтон-авеню. Второй дом от угла — номер 709. Дверь гаража будет открыта. Я заеду в гараж, выскочу из машины, закрою дверь, вернусь в машину и, не выключая мотора, буду ждать, пока не услышу три автомобильных гудка. Тогда я открою дверь и выеду из гаража. Очень важно, чтобы я с точностью до запятой следовала инструкции.

М.Б.».

Берта опустила руку, и бумага снова оказалась на полу. Она наклонилась над телом, приложила палец к холодным губам, собралась с духом и отвернула их.

Съемный мост, на котором должны были находиться два зуба, пропал.

Берта выбралась из машины и поспешно захлопнула дверцу. Она закрыла дверь гаража и пошла почти на цыпочках — так велико было ее желание оставить все в тайне. Она была уже на полпути к своей машине, когда звук детских голосов заставил ее понять, что она допустила большую ошибку, начав расспрашивать детей, и ей теперь не оставалось ничего иного, как позвонить сержанту Селлерсу.

— Мне чертовски не везет! — проворчала она и распахнула дверцу Машины.

Глава 17

ДЬЯВОЛЬСКИЙ И ИЗОБРЕТАТЕЛЬНЫЙ

Берта Кул обратилась к офицеру:

— Пойдите скажите сержанту Селлерсу, что я не могу больше ждать. У меня много работы.

Полицейский только ухмыльнулся.

— Я говорю серьезно, — возмутилась Берта. — Меня здесь держат уже более двух часов, а я не собираюсь ждать, пока они там вдоволь наговорятся. Сержант Селлерс знает, где меня найти, если захочет.

— Так и есть, он обязательно захочет, — сказал офицер.

— Я не это имела в виду.

— А я это.

— Пойдите и передайте Селлерсу то, что я сказала.

— Он занят. Я не могу отрывать его от работы из-за всяких пустяков.

— Это не пустяки. Я ухожу.

— Мне приказали не выпускать вас.

— С какой стати я должна здесь сидеть только потому, что нашла для Селлерса труп?

— Это вам необходимо обсудить с самим сержантом.

— Но миссис Голдринг разрешили уйти.

— Она закатила истерику и она была нужна только для опознания тела.

— Хорошо, а что нужно от меня?

— Не знаю.

— Сержант Селлерс уже закончил расследование в гараже?

— Не знаю.

— Хорошо. Что выяснили о причине смерти?

— Этого я также не знаю.

— Кажется, вы не знаете чертову уйму вещей.

— Но так оно и есть.

— А что вы знаете?

Офицер усмехнулся:

— Я знаю, что мне приказали задержать вас здесь, и я это сделаю. В данный момент, миссис Кул, я ничего другого не знаю.

Берта погрузилась в негодующее молчание.

Внезапно дверь открылась, и на пороге появился сержант Селлерс. Подав едва заметный сигнал офицеру, он улыбнулся Берте Кул:

— Привет, Берта.

Берта хмуро взглянула на него.

— В чем дело, вы, кажется, чем-то огорчены?

— Огорчена! Если вы полагаете, что я… О черт!

Селлерс уселся на стул.

— Как вы узнали, что она мертва? — спросил он.

— Я дотронулась до тела. Оно было холодным. Кроме того, в машине стоял запах разлагающегося трупа. Я позвала ее. Она не ответила, не шевельнулась. Я поняла, что она уже несколько дней находится в машине. И тогда меня осенило, сержант, это было как вспышка — как то удивительное прозрение, которое находит на полицейских. И тогда я сказала себе: «Боже мой, она мертва!»

— Вы догадались, что она мертва, прежде чем вошли в гараж?

— Я не знала.

— Тогда почему вы туда пошли?

— Я терпеть не могу терять того, за кем слежу.

— Понятно. Когда вы теряете человека в среду в полдень и решаете, что вам не следовало этого делать, вы в пятницу вечером возвращаетесь на то место, где остановились. Очень похоже на движущиеся картинки в тире, которые замирают на месте, когда вы спускаете курок.

— Нет. Не так.

— Хорошо, тогда что же?

— Я только осматривала место.

— Вы должны были действовать более профессионально, Берта.

— К черту то, что я была должна. Я потеряла ее там, и у меня было право вернуться и поискать.

— Как вы узнали, что потеряли ее именно там?

— Она свернула на эту улицу, и больше я ее не видела.

— Тогда почему вы не остались там, когда следили за ней?

— Потому что я думала, что она проехала до следующего угла и повернула направо.

— А чт© заставило вас изменить свое мнение?

— Я доехала до следующего угла, увидела, что она не повернула направо, и тогда свернула налево.

— Вы сказали, что она не поворачивала направо. — Да.

— Как вы это узнали?

— Потому что, когда я начала поворачивать направо, улица была пуста. Я не думала, что она могла повернуть направо, а потом обогнуть квартал.

— Итак, вы передумали и повернули налево?

— Совершенно верно.

— Но с левой стороны улица тоже была пуста, не так ли? — Да.

— И по той же самой причине, по которой у нее не было времени повернуть направо и обогнуть квартал, у нее не могло быть времени повернуть налево.

— Вот почему я и вернулась туда.

Селлерс окинул ее любезным взглядом.

— Это великолепно, Берта. В будущем, когда вам захочется сделать саркастическое замечание насчет того, как много времени требуется полицейским, чтобы сделать правильный вывод, вы сможете вспомнить, что даже самому лучшему частному детективу понадобилось два или три дня, прежде чем такая простая догадка, вроде вашей, просочилась в голову. Как получилось, что вы заглянули именно в этот гараж?

— Я вышла, чтобы посмотреть, куда она могла деться… и что могло случиться. Я обнаружила, что улица имеет два тупика — справа и слева. Тогда я поняла, что она не могла повернуть за угол и заехать мне в тыл. Она должна была исчезнуть до того, как добралась до угла.

— А вы не заметили этого двумя кварталами раньше?

— Сказать по правде, нет, не заметила, — как-то при-стыженно призналась Берта. — Я думала, что это самое обыкновенное преследование, одна из тех вещей, которые имеют значение только для тех, кто за это платит. Когда мужчина нанимает незнакомого человека следить за его женой, это означает, что он поставил крест на своей супружеской жизни, и безразлично, флиртует ли она с Томом, Диком или Гарри.