Перри Мейсон взял эту картоночку носовым платком и опустил в карман.

Наконец наступила очередь последней, нижней квартиры.

Когда он выходил из дома, в нем не оставалось ни единого электрозвонка. Все были заменены зуммерами. Мейсон аккуратно завернул звонки в коричневую бумагу, послушал, не раздаются ли на улице чьи–нибудь шаги, и осторожно ступил на тротуар.

Глава 12

Перри Мейсон с удовольствием вдыхал свежий утренний воздух. Заглядывая в небольшую памятную книжку, он сверял номера домов на улице и остановился, когда взгляд его упал на небольшой магазинчик, украшенный сверху крупной вывеской: «Электрическая компания Отиса».

Мейсон открыл дверь.

В дальнем конце магазина раздался звонок. Он встал у прилавка, заваленного электролампами, выключателями, роликами и прочей арматурой. На потолке висели десятки люстр, бра, светильников, фонариков.

В глубине отворилась дверь. И ему приветливо улыбнулась молодая женщина.

— Я хотел бы видеть Сиднея Отиса, — сказал адвокат.

— Вы что–то продаете?

Улыбки теперь как не бывало.

— Передайте, что его хочет видеть Перри Мейсон, адвокат.

В задней комнате послышалась возня, что–то с грохотом полетело на пол, быстрые шаги направились к двери. Дородная фигура

236

человека в халате оттолкнула в сторону девушку и замерла на пороге. На добродушной физиономии толстяка появилась радостная улыбка.

Вне всякого сомнения, этот человек был самым настоящим добряком, и хотя его роба, по всей вероятности, никогда не встречалась со стиральной машиной, а голые по локоть руки покрывал мазут, смотреть на него было просто приятно.

— Перри Мейсон! Какая честь! Вот уж не думал, что вы обо мне помните!

Мейсон засмеялся.

— Отис, я не забываю своих присяжных. Ну, как поживаете?

Он протянул хозяину руку.

Тот страшно смутился, потом обтер ладонь о собственные штаны и обхватил пальцы адвоката сразу обеими руками.

— Просто до смерти рад, адвокат!

— У меня к вам просьба, — сказал Мейсон. При этом он бросил красноречивый взгляд на молодую особу.

— Испарись, Бетти. Мне нужно поговорить с мистером Мейсоном, — распорядился хозяин.

— Но, пап, я же не…

— Ты слышала? Испарись! — Его бас заполнил все помещение, но выражение лица осталось таким же мягким.

Девушка неохотно повиновалась.

Когда захлопнувшаяся за ней дверь известила, что она ничего не сможет услышать, Отис повернулся к адвокату.

— Где вы теперь живете, Отис?

— Раньше у нас была квартира наверху, но теперь жилье стало так дорого стоить, что мы освободили чулан и устроили там спальню для жены и дочки. А я сплю на раскладушке…

— Я арендовал на полгода целый дом, но получилось так, что сам в нем сейчас не могу жить. Мне бы хотелось, чтобы вы туда переехали.

— Да как же, адвокат! Это мне не по карману.

— Вы меня не поняли. Рента уплачена вперед. Там славные квартиры. Думаю, вы читали про этот дом. Апартаменты «Коллемонт» на Норвалк–авеню. Там убили человека по фамилии Карей. Это его настоящее имя. Последнее время он называл себя Моксли.

— Да, я об этом читал. Они взяли по подозрению какую–то женщину, так? Жену богача из Чикаго.

Мейсон кивнул. А через минуту продолжил, понизив голос:

— Конечно, Отис, вашей семье не обязательно знать, что там произошло убийство. Вероятно, позднее они могут узнать правду от соседей, но вы уже успеете переехать. Это очень удобная небольшая квартирка, в которой семья великолепно устроится. Окна выходят на юг, комнаты залиты солнцем.

237

— Это замечательно, — сказал Отис, — но почему вы такое делаете для меня?

— Потому что я тоже хочу кое–что от вас.

— А чего именно?

— Когда вы въедете в квартиру, неплохо, если бы это произошло завтра, замените, пожалуйста, дверной звонок своим собственным. Толстяк нахмурился.

— Заменить дверной звонок?

— Да, я не знаю, что там сейчас — звонок или зуммер. В любом случае снимите его и поставьте другой. Причем новый должен быть только что куплен, иметь на себе торговую бирку. Устанавливая его, позовите двух свидетелей. Пусть это будут даже члены вашей семьи, но они должны видеть, как вы снимаете звонок и ставите другой. Однако никому не говорите, зачем вы это делаете. Скажите, например, будто вам не нравится его звук или еще что- нибудь.

— Так вы не хотите, чтобы это был зуммер?

— Нет. Поставьте обычный серийный звонок из магазина. Электрик кивнул.

— Да, еще один важный момент. Снятый зуммер или звонок должен быть сохранен в целости и невредимости. Поставьте на нем какую- нибудь отметину, по которой его можно было бы узнать потом, если потребуется. Сделайте царапину, но пусть она выглядит случайной. Отколите кусочек эмали. Ясно?

Отис кивнул.

— Вполне. Только скажите, это законно?

— Абсолютно. Я арендовал дом на полгода, уплатив хозяевам вперед. Если вас спросят, как вам удалось снять эту квартиру, объясните, что когда узнали из газет о тамошнем убийстве, то сообразили, что площадь теперь будут сдавать по дешевке. Вот вам ключи и пятьдесят долларов на переезд. Квартира полностью обставлена, но там хватит места для всего, что вы пожелаете с собой захватить.

Толстяк сразу же оттолкнул деньги.

Адвокат настаивал.

— Отис, уверяю вас, это самая настоящая сделка. Вы — мне, я — вам. Никто из нас не будет внакладе.

Несколько минут Отис пребывал в нерешительности. Потом на лбу у него собрались морщинки.

— А не шла ли в этом деле речь о том, что соседи слышали, как во время убийства звонили в дверь?

Мейсон взглянул ему прямо в глаза.

— Да, Отис.

Тот усмехнулся, протянул руку к деньгам и сказал:

— Благодарю за доверие, адвокат. Мы сегодня же переедем.

238

Глава 13

Пол Дрейк сидел в приемной у Перри Мейсона и разговаривал с Деллой, когда адвокат толчком распахнул дверь, сорвал с головы шляпу и приветливо кивнул.

Детектив ткнул пальцем в газету, торчащую у того из–под мышки.

— Ты это читал?

Мейсон покачал головой.

— Нет, газеты я покупаю у мальчишки на углу и просматриваю их уже здесь, на месте. Там что–нибудь интересное?

Детектив молча наклонил голову. У Деллы Стрит было встревоженное лицо.

— Рассказывай, Пол.

— Похоже, окружной прокурор взял к себе в штат репортера- профессионала.

— Почему?

— Каждое утро он сообщает нечто драматическое о твоей клиентке.

— Ну, в ближайшие дни ему придется довольствоваться одной фантазией своего корреспондента. Так что же на этот раз?

— Он намерен эксгумировать труп человека, похороненного под именем Грегори Лортона. Намекает на возможность обнаружения яда. Продолжает цепляться за тот факт, что Рода Монтейн, будучи медсестрой, подсыпала ипрол в шоколад своему мужу, дабы он спал не просыпаясь. Вроде, если бы ей хотелось превратить его сон в беспробудный, она бы это просто устроила.

Мейсон усмехнулся.

— Они боятся, что не смогут использовать показания мужа на суде, вот и стараются пошире разрекламировать в газетах историю с ипролом. Понимаешь, Пол, мне–то кажется, в данном случае цель газетной кампании не столько в том, чтобы восстановить общественное мнение против самой Роды Монтейн, сколько в ежедневном публичном битье меня по физиономии. Ничего, отольются еще кошке мышкины слезки!

— А что ты можешь предпринять?

— Многое. Если ее намереваются судить объективно и честно, это одно дело. Но коли заранее пытаются создать у публики предубеждение, тогда и я стану относиться к ним иначе.

— Будьте осторожны, шеф, — сказала Делла, — возможно, окружной прокурор как раз и рассчитывает толкнуть вас на необдуманный шаг.

Перри Мейсон подмигнул девушке.

— Дорогая, ты ведь знаешь, что мне частенько доводилось проходить сквозь огонь, воду и медные трубы, даже не пострадав в пути!

— Твои методы работы нам известны: когда выходишь из себя, ведешь дело гораздо лучше, чем в спокойном состоянии, — кив¬

239

нул головой Дрейк. — Но сколько раз ты шагал по самой кромке пропасти!

— Послушайте, умники–разумники, я могу вам обоим пообещать…

— Что?

— Такую защиту, которой вы до сих пор еще не видывали.

— Иными словами, ты начал принимать контрмеры?

— Я буду действовать так быстро, что мои противники не успеют сообразить, нападение это или отступление. Вы еще не поняли, что борьба сейчас идет вовсе не с прокурором, а с человеком, который скрывается за его спиной… Пошли, Пол.

Они уселись в личном кабинете адвоката. Дрейк вытащил из кармана записную книжку.

— Ты что–нибудь разузнал, Пол?

— Думаю, да.

— А конкретнее?

— Ты мне велел проверить прошлое Моксли, насколько это возможно.

— Ну да.

— Это оказалось довольно сложно. Моксли действительно сидел в тюрьме, вышел из нее нищим. Ему страшно требовались деньги. Он был одиноким волком, поэтому трудно сказать обо всех его занятиях и художествах. Но все же, думается, кое–что мне удалось разведать.

— Не тяни, дружище!

— Мы узнали, что Моксли заказывал междугородный разговор с Сентервиллем. На его чемодане имеется наклейка тамошнего отеля «Палас». Тогда мы проверили регистрационную книгу этого отеля, Моксли в ней не значился. Но есть одна замечательная особенность в поведении Моксли: ты заметил, что он всегда меняет только фамилию, оставаясь по–прежнему Грегори?