— Повторяю, у вас неважный вид, — прервал его Мейсон.

— Конечно, неважный. Я чувствую себя совершенно разбитым. Разве только с ума не схожу!

— Что бы вы посоветовали пациенту, который бы имел такое вот состояние? Да еще и выглядел бы дурно?

— Куда вы клоните?

— Скорее всего, порекомендовали бы ему отправиться в длительное морское путешествие?

— Разумеется, перемена обстановки…

Милсоп не договорил, в его глазах блеснули хитроватые огоньки.

— В самом начале, — Перри Мейсон поднялся с кресла, — я заметил, что не хочу упоминания моего имени в связи с данным вопросом. Прежде всего, я не врач. Но для убедительности вы можете проконсультироваться у какого–нибудь знакомого доктора. Причем совершенно необязательно рассказывать ему, что именно вас беспокоит, надо просто охарактеризовать свое состояние и намекнуть на морскую прогулку.

— Короче говоря, вы советуете мне уехать в такое место, где им до меня не добраться? Но не станет ли это ударом в спину по отношению к Роде?

— Простите за откровенность, но ваше присутствие здесь способно причинить ей больше вреда, чем пользы. Лично я интересуюсь

только состоянием вашего здоровья. Выглядите вы неважно. Под глазами синяки. Нервничаете, вздрагиваете. Вам необходимо посоветоваться с каким–нибудь авторитетом в этой области. Пусть поставит диагноз. Ну а тем временем вот вам на всякий случай моя визитная карточка. Если произойдут какие–то непредвиденные события, милости прошу, обращайтесь ко мне.

Мейсон положил визитку на письменный етол врача.

Милсоп вскочил, схватил руку адвоката и с жаром потряс ее.

— Огромное вам спасибо. Прямо скажу, я бы такого не сообразил. Великолепно, лучше и не придумаешь.

Мейсон собрался что–то сказать, но промолчал, так как из приемной послышались приглушенные голоса, неясные шаги, хлопнула дверь. Зазвенел негодующий голос секретарши доктора Милсопа.

Перри Мейсон выглянул из кабинета. На адвоката круглыми от удивления глазами смотрели те самые два детектива, которые арестовали Роду Монтейн в аэропорту.

— Ну и ну, — произнес один из них, — а вы и вправду проворный малый!

Перри Мейсон слегка поклонился доктору Милсопу.

— Большое, спасибо за ваш совет, доктор. Если вам когда–нибудь понадобится адвокат, без колебаний обращайтесь ко мне. Вижу, эти два человека хотят с вами поговорить. Возможно, вы не знаете, что это детективы из отдела насильственных смертей. Не стану вас дольше задерживать. Между прочим, как юрист могу подсказать: если не желаете отвечать на их вопросы, это не обязательно делать. И…

— Хватит! — гаркнул один из детективов, с угрожающим видом делая шаг к Мейсону.

Но тот лишь смерил смельчака презрительным взглядом и продолжал ровным тоном:

— Также, если вам понадобится поверенный, на карточке записан номер моего телефона. Я не знаю, чего хотят эти люди, но на вашем месте не стал бы им говорить ничего.

Мейсон проследовал мимо детективов, даже не взглянув в их сторону. Они с минуту постояли на пороге, позабыв закрыть рты, потом одновременно шагнули в личный кабинет доктора.

В приемной горько рыдала медсестра, уронив голову на стол. Перри Мейсон на минуточку остановился возле, потом неслышно удалился через открытую дверь.

Глава 10

Утреннее солнце заливало кабинет Перри Мейсона. Зазвонил телефон. Сквозь матовое стекло двери, выходящей в коридор, проявилась чья–то темная фигура, ручка повернулась в тот

224

самый момент, когда проворные пальчики Деллы Стрит положили конец звонкоголосым призывам телефона, в комнату вошел Пол Дрейк.

Из внутреннего помещения появился Перри Мейсон.

— Это вас, шеф.

Адвокат неторопливо пошел к аппарату, одновременно дружески подмигивая Полу. Потом передумал.

— Узнай, Делла, что там еще.

Пол Дрейк вытащил из кармана газеты и устало махнул рукой.

— Кишка у нее тонка оказалась.

Перри Мейсон задумчиво улыбнулся.

Делла Стрит, не вытерпевшая чьих–то телефонных объяснений, сердито бросила трубку на рычаг.

— В чем дело, сестренка? — спросил адвокат.

— Это звонил какой–то нахал из отдела насильственных смертей. Надо было слышать, с каким триумфом он сообщил, что ваша клиентка уже подписала заявление в прокуратуре. Она обвиняется в совершении убийства первой степени, так что они будут рады предоставить вам свидание с ней в любое время. Ни о какой апелляции больше не может быть и речи.

На лице Перри Мейсона не дрогнул ни один мускул.

— Почему ты не дала мне с ним поговорить, Делла?

— Но он пытался посмеяться над вами!

— Э-э, дорогая, смеется тот, кто смеется последним. Во всяком случае, если кому–то еще придет в голову мысль вот так позабавиться, сразу же соединяй его со мной. Я не слабонервная барышня, меня нечего щадить.

Он повернулся к Дрейку.

— Пошли, надо поговорить.

Они вошли в кабинет адвоката и прикрыли дверь. Пол снова вытащил газету.

— Подробности? — спросил Мейсон.

— Куча. Здесь еще не сказано о подписании заявления, но дается понять, что это будет сделано с минуты на минуту.

— Что она объясняет?

— Говорит, Моксли пытался ее шантажировать и настоял на свидании в два часа ночи. Она тайком от мужа улизнула из дому и поехала к Моксли. Там несколько минут звонила, но, поскольку никто не ответил, повернулась и отправилась домой.

— Она ничего не сообщает о том, как именно звонила?

— Как же, сообщает. Долго держала палец на кнопке звонка, думая, что Моксли спит.

— А потом они ошарашили ее фактом обнаружения в комнате ключей и потребовали дать объяснение, как они могли туда попасть, правильно?

8 Э. — С. Гарднер, вып. 3

225

— Абсолютно. На это она соизволила ответить, будто была там днем и, видимо, обронила их случайно.

Мейсон усмехнулся. Впрочем, усмешка его больше походила на гримасу человека, откусившего лимон.

— А тем временем Карл Монтейн настаивает, что, загнав машину, дверь гаража запер, поэтому попасть в него Рода могла, только воспользовавшись ключом. Мало того, она сама рассказывала ему, что забыла в машине сумочку, поэтому поздно вечером пришлось бегать в гараж за ней и отпирать дверь, — ровным голосом добавил Мейсон.

— Будем надеяться, хоть кто–то из присяжных ей поверит…

— Нет, Пол. После того как обвинитель ознакомит суд со всеми фактами, ей не поверит никто. Они заставили ее сделать самое опасное признание.

— Не понимаю.

— Не понимаешь? Проще всего бы ей было напирать на необходимость обороняться. Тут никто бы не мог возразить, потому что единственный свидетель — мертв. И обвинение бы эту историю не опровергло. Если бы она изложила ее в психологически правильный момент и в нужной форме, то завоевала бы симпатии не только всех присяжных, но и публики. Теперь возможности ссылаться на необходимость самозащиты больше нет. Ей либо придется доказать, что в квартиру Моксли она не попала, либо ее поймают на всевозможных мелочах и обвинят в убийстве без смягчающих обстоятельств.

Дрейк кивнул головой.

— Да, с такой стороны я не думал над ее показаниями. Ты прав. Положение аховое.

В кабинет просочилась Делла Стрит и быстро прикрыла за собой дверь.

— Там дожидается отец.

— Кто?

— Филипп Монтейн, эсквайр, из Чикаго.

— Какой он из себя?

— Его с первого взгляда не раскусишь. Больше шестидесяти лет, но глаза зоркие и ясные. Чем–то напоминают птичьи. Стриженные бобриком седые волосы, маленькие усики, бесстрастное, ничего не выражающее лицо, тонкие губы. Прекрасно одет. Вид довольно представительный. Знает себе цену.

Мейсон перевел взгляд с Деллы Стрит на Пола Дрейка.

— К этому человеку надо подобрать ключик. Во многих отношениях в нем заключается разгадка сложившегося положения. Прежде всего, он контролирует финансы. Я хочу повернуть дело так, чтобы ему пришлось заплатить за защиту Роды. Между прочим, я представлял его совсем другим. Самодовольным эгоистом, при¬

226

выкшим командовать людьми в силу своего богатства. Рассчитывал напугать его скандалом в прессе, где будут склонять имя Мон- тейнов.

Мейсон внимательно посмотрел на молчащую Деллу Стрит.

— Скажи хоть словечко, Делла!

Она покачала головой и улыбнулась.

— Давай, давай, выкладывай. Ты хорошо разбираешься в человеческих характерах. Мне очень интересно, какое он произвел на тебя впечатление.

— Таким методом вы с ним не справитесь, шеф.

— Почему же?

— Это человек умный и уравновешенный. Он уже запланировал нечто свое, собственную кампанию. Не знаю, что ему надо, но могу поспорить, он продумал, какой ему подобрать ключик к вам, точно так же, как вы это теперь делаете по отношению к нему.

Глаза Мейсона блеснули.

— Хорошо, я сумею его раскусить, Делла.

Он повернулся к Полу Дрейку.

— Знаешь, Пол, ступай–ка ты через главный вход и посмотри на этого мультимиллионера. Возможно, впоследствии нам придется следить за ним, так что тебе не мешает познакомиться с его внешностью.

Дрейк кивнул. Плутовато подмигнув Мейсону, он подошел к двери, отворил ее, задержался на пороге и громко сказал:

— Большое спасибо, уважаемый адвокат. Если у меня возникнут новые затруднения, я обязательно снова обращусь к вам.

И дверь закрыл.

Мейсон взглянул на Деллу.

— Послушай, Делла, кажется, этот человек сразу же попытается внушить мне, какая он важная персона и…

Внезапно дверь из приемной с треском распахнулась, и в кабинет ворвался взволнованный Пол Дрейк, бормоча на ходу: