Но второй репортер негромко выругался:

— Полиция, черт бы их подрал!

Из–за стеклянной перегородки, отделявшей заднюю половину вестибюля выскочили двое дюжих молодцов и бегом бросились в их сторону.

Перри Мейсон повысил голос:

— Это Рода Монтейн. Она отдает себя в ваши руки, джентльмены, как представителям «Хроники», надеясь, что та отнесется к ней честно и гуманно. По газетной фотографии она опознала ключ от своего гаража. И…

Двое детективов налетели на их группу. Один схватил Роду Монтейн за рукав. Второй вплотную приблизил побагровевшую от ярости физиономию к лицу Перри Мейсона.

— Так вот ты каков на самом деле, мерзкий интриган! — заорал он.

Адвокат воинственно вздернул подбородок. Глаза его приобрели стальной оттенок.

— Поосторожней на поворотах, молокосос, или твою глотку заткнет мой кулак!

Второй детектив предостерегающе дернул своего напарника за пиджак.

— Спокойнее, Джо! Это же порох. Главное, мы взяли девчонку. Больше нам ничего не нужно.

— Черта лысого вы взяли! — возмутился репортер. — Рода Монтейн сдалась «Хронике» еще до того, как была вами обнаружена.

— Идите к дьяволу! Ее задержали мы, проследив до аэропорта, и сейчас произведем арест. Приоритет наш!

21С

Один из репортеров вошел в телефонную будку.

— Минут через пятнадцать вы, голубчики, сможете купить газету, и тогда посмотрим, чей приоритет!

Глава 8

Перри Мейсон шагал по своему кабинету с тревогой запертого в клетку тигра. Подготовительное время, когда он мог с философским терпением ожидать очередных известий, кончилось. Сейчас это был неутомимый борец, который старался таким вот образом израсходовать излишек физической энергии.

Усевшись в кожаном кресле, Пол Дрейк изредка делал в записной книжке пометки об информации, которая интересовала адвоката в первую очередь.

В противоположном углу пристроилась Делла Стрит с карандашом наготове. С нескрываемым восхищением она смотрела на шефа.

— Они таки упрятали ее, — поворчал Мейсон, хмуро поглядывая на молчащий телефон. — От них этого следовало ожидать.

Пол Дрейк взглянул на часы.

— Возможно, они…

— Говорю тебе, упрятали. Я условился, что меня предупредят, если она попадет в управление или к окружному прокурору. Ее не привозили ни туда, ни сюда. Значит, запихнули в какой–то дальний полицейский участок.

Повернувшись, он распорядился:

— Делла, поройся в справочниках. Найди–ка мне дело Бен—Йи. Я там ссылался на «хабэас корпус». Чтобы не тратить понапрасну времени, перепечатай оттуда текст апелляции. Тут уж им придется действовать в открытую до тех самых пор, пока не нанесут нам ощутимый вред.

Делла моментально исчезла из кабинета.

Перри же Мейсон уже взялся за детектива:

— Вот что еще, Пол. Окружной прокурор намерен опекать и муженька.

— Как основного свидетеля?

— Возможно, как соучастника. Во всяком случае, позаботится, чтобы мы до него не добрались. Придется найти какой–то окольный путь. Мне необходимо его увидеть.

— Мы могли бы состряпать телеграмму, будто в Чикаго заболел его отец. Ему разрешат повидаться, если будут уверены, что об этом не знаешь ты. Без сомнения, он полетит самолетом. Я отправлю одного из моих ребят тем же рейсом. По дороге оперативник вытянет из него все возможное.

Перри Мейсон обдумал предложение и отверг его.

211

— Нет, не пойдет. Слишком рискованно. Нам пришлось бы подделывать подпись на телеграмме. Представляешь, что поднимется, если об этом узнают?

— А мне думается, все пройдет без сучка без задоринки…

— Отец принадлежит к таким типам, которые любят всюду диктовать свою волю. Уверен, он явится сюда без нашего приглашения, а если нет, тогда уж я кое–чем его выманю.

— С какой целью?

— Хочу получить от него деньги.

— Думаешь, он заплатит за то, что ты, Твое Величество, будешь защищать Роду? Так нет же.

— Заплатит как миленький.

Он возобновил свои хождения по кабинету, потом снова остановился.

— Вот еще что. Они должны использовать показания Карла Мон- тейна для возбуждени дела против Роды. Карл Монтейн ее муж. Как такового его не могут сделать свидетелем в уголовном разбирательстве, особенно против жены. Только если она даст согласие.

— Ну что ж, к этому можно придраться.

— К сожалению, нет. Ибо они начнут стараться аннулировать брак Роды и Карла Монтейна. На том основании, что он с самого начала был незаконным.

— И смогут это сделать?

— Безусловно. Если докажут, что первый муж Роды был жив, когда она выходила за Карла Монтейна, то ее второе замужество в глазах закона будет недействительно.

— Значит, муж сможет свидетельствовать против нее?

— Да. Так вот, я хочу, чтобы ты раскопал всю подноготную Грегори Моксли, все его прошлые художества. Несомненно, кое–что известно окружному прокурору. Мне надо знать гораздо больше. Нужно получить полный список его жертв.

— Ты имеешь в виду женщин?

— Да. Особенно тех, с которыми он регистрировал брак. Даст Бог, Рода окажется не первой. Это был привычный для него способ. У каждого мошенника постепенно вырабатывается свой излюбленный стиль.

Пол Дрейк сделал пометку в записной книжке.

— Следующее. Телефонный звонок, который разбудил Моксли. Звонили раньше двух часов. На два у него была договоренность с Родой. В беседе он об этом упомянул, сказал, что она должна дать ему денег. Попробуй что–нибудь выяснить в этом направлении. Вдруг тебе посчастливится проследить говорившего.

— Значит, по–твоему, разговор состоялся до двух?

— Да, почти уверен. Понимаешь, Моксли прилег на пару часиков до прихода Роды. Его разбудил телефон.

212

— Ну ладно. Что еще?

— Вопрос о «хвосте». Я имею в виду того человека, который следил за Родой, когда она приходила ко мне в контору. Пока мы о нем ничего не выяснили. Он мог быть и профессиональным детективом. Но если это так, значит, его наняли. Вот тебе и предстоит узнать, кто не пожалел денег, чтобы быть в курсе дел Роды.

Дрейк кивнул.

В кабинет вошла Делла Стрит.

Адвокат сразу же повернулся к ней.

— Делла, я хочу подготовить почву для дискуссии. Если первая газетная информация сообщит, что эта женщина — бывшая медсестра, которая пыталась одурманить наркотиками собственного мужа, плохо будет наше дело. Нам надо выпятить на передний план то зло, которое муж причинил ей, а не она ему. Одна из утренних газет имеет специальный отдел писем читателей. Доставь–ка туда это письмецо. Только смотри, не печатай его на машинке, по которой они смогут найти автора.

Делла кивнула и приготовилась стенографировать.

Перри Мейсон диктовал, не переставая ходить по кабинету:

«Я всего лишь супруг с устоявшимися взглядами. Возможно, они несколько устарели. Не знаю, куда движемся мы, если бережливого человека, сумевшего скопить путем строгой экономии маленькое состояние, чураются, как прокаженного, если в кино приобретает наибольшую популярность тот герой, который щелкает свою возлюбленную по носу, в то время как я когда–то поклялся любить, оберегать и почитать свою супругу до конца дней своих. И я стараюсь изо всех сил выполнять это обещание. Вот сейчас в газете печатают материалы о муже — почитателе закона, который вычитал в репортажах уголовной хроники нечто такое, что заставило его предположить, будто его супруга имела какое–то отношение к убитому мужчине. Вместо того чтобы постараться защитить свою жену, отвести от нее подозрения, вместо того чтобы по–хорошему объясниться с ней, этот «почитающий законы» муж бросается в полицию и заставляет арестовать несчастную женщину, обещая первой всяческую помощь, чтобы можно было сфабриковать дело против его собственной жены. Возможно, таково веяние времени. Возможно, я слишком долго живу на свете. Но лично я придерживаюсь другого мнения: современное общество вступило в новый период истории.

Не является ли грубейшей ошибкой стремление опрокинуть вековые традиции, привычные моральные нормы, уважение к семье, к женщине, жене, матери наших детей?

Мне кажется, что самого сурового наказания заслуживает тот муж, который из каких–то корыстных побуждений дает согласие

213

арестовать женщину, хранителем которой он должен быть до самой своей смерти.

Таково мое глубокое убеждение, но ведь я всего лишь

муж с устаревшими взглядами».

Перри Мейсон умолк; Пол Дрейк поднял на него глаза и спросил своим немного тягучим голосом:

— Ну и что это даст, Перри?

— Очень многое. Начнется дискуссия.

— В отношении мужа?

— Конечно.

— А зачем упоминание о сбережениях?

— Чтобы разгорелись споры. Понимаешь, сразу же поднимется волна сетований на нынешнюю дороговизну, неправильную политику правительства, падение нравственности и так далее. Одной истории Роды и Карла маловато. Что касается лейтмотива «ну и времена», он дорог сердцу каждого обывателя. Ну а мы в свое время используем эту притчу о муже, предавшем интересы собственной жены.

Дрейк задумчиво кивнул.

— Пожалуй, ты прав.

— Так, а что в отношении фотографии? Тебе не удалось раздобыть снимков комнаты, где произошло убийство?

Пол Дрейк лениво потянулся к папке, которая стояла на полу, прислоненная к ножке кресла, вытащил из нее порядочный конверт из толстой бумаги и извлек оттуда четыре глянцевых снимка.

Мейсон принялся рассматривать фотографии через увеличительное стекло.

Спустя несколько минут он сказал:

— Посмотри–ка сюда, Пол.