— Огромное вам спасибо. Пожалуйста, отправьте эту телеграмму.

— А теперь, — улыбнулась телеграфистка, — мне придется попросить вас указать свой адрес.

— Разумеется! — спохватился Перри Мейсон, изображая крайнюю степень смущения, и написал: «Р. Монтейн, Ист—Пелтон–аве- ню, 128».

Потом расплатился, вышел с телеграфа и подозвал такси.

— Норвалк–авеню, 316, — сказал он.

Апартаменты «Коллемонт» оказались огромным двухэтажным зданием, которое когда–то было частным особняком. Поскольку спрос на такие большие помещения упал, владельцы поделили его на четыре просторных квартиры. Перри Мейсон обратил внимание на то, что три из них пустовали. Удивляться тут было нечему: по обе стороны улицы возвышались и более современные, и более удобные строения. Можно было не сомневаться, что в ближайшем будущем особняк снесут и на его месте выстроят дом посолиднее.

Мейсон позвонил в квартиру В; на пластмассовой дощечке, прикрепленной над кнопкой, было написано: «Грегори Моксли».

Послышалось жужжание механизма, который открывал дверь на расстоянии. Адвокат нажал на ручку и вошел в прихожую; почти у самого порога начиналась длинная лестница. Он стал подниматься на второй этаж. В это время на площадку вышел какой–то человек. На вид ему казалось лет тридцать шесть. У него были живые настороженные глаза, заготовленная улыбка, обходительные манеры. Несмотря на то, что день выдался на редкость теплым, он был одет в костюм, застегнутый на все пуговицы и придававший ему весьма

170

респектабельный и даже важный вид. От него так и веяло благополучием и полнейшим довольством.

— Добрый день, — сказал он, — боюсь, мы с вами не знакомы. Я ждал другого человека, с которым договорился о встрече!

— Вы имеете в виду Роду? — спросил Перри Мейсон.

На какое–то мгновение тот замер, как бы приготовившись к удару. Но почти тут же снова расплылся в благодушной улыбке.

— Ага, значит, в конце концов, я оказался прав. Поднимайтесь же и садитесь. Как вас зовут?

— Мейсон.

— Рад с вами познакомиться, мистер Мейсон.

Он схватил правую руку Перри Мейсона и крепко пожал ее.

— Вы — Моксли? — спросил адвокат.

— Да, Грегори Моксли. Давайте пройдем в помещение. Сегодня очень жарко, правда?

Он провел Мейсона в библиотеку и жестом показал на кресло.

Комната была обставлена довольно уютно, хотя вся мебель выглядела старомодной. Окна были распахнуты. В пятнадцати футах возвышалась стена соседнего современного жилого дома.

Мейсон уселся, скрестив по привычке ноги, и совершенно машинально потянулся за портсигаром.

— Это здание загораживает вам свет и мешает свободному доступу воздуха, — заметил он.

Моксли сердито посмотрел туда.

— Из–за этого проклятого ублюдка у человека нет ни покоя, ни вентиляции. В такие дни, как сегодня, моя квартира превращается в пекло.

Моксли добродушно подмигнул с видом человека, научившегося с философским спокойствием принимать превратности судьбы.

— Вы, если не ошибаюсь, единственный жилец в этом бывшем особняке?

Моксли рассмеялся с некоторым вызовом.

— Вы сюда пришли порассуждать о моем жилище?

Мейсон в свою очередь улыбнулся.

— Едва ли.

— Тогда зачем?

Мейсон взглянул прямо во встревоженные глаза Моксли.

— Я пришел как друг Роды.

Моксли кивнул.

— Да, я это понял. Не думаю, чтобы вы…

Его слова были прерваны прерывистым дребезжанием звонка, которое вспугнуло душную дрему жаркого дня.

Моксли нахмурился и посмотрел на Перри Мейсона.

— Вы здесь с кем–то назначили свидание?

Мейсон покачал головой.

171

Моксли как будто не знал, что делать. Сладкая улыбка исчезла с его физиономии. Перед адвокатом больше не было светского кавалера. Стоял угрюмый, настороженный тип, злобно сжимающий кулаки. Не соизволив извиниться, он какими–то крадущимися шажками пошел к дверям и остановился на площадке так, чтобы видеть и коридор, и Перри Мейсона.

Снова затрещал звонок.

Моксли нажал на кнопку автомата и в этой напряженной позе стал ждать, пока отойдет в сторону щеколда.

— Кто там?

Этот хриплый окрик ничем не напоминал недавнее бархатистое урчание «добродушного сибарита».

— Телеграмма, — ответил мужской голос. На лестнице раздались шаги, зашуршала бумажка, хлопнула входная дверь.

Моксли возвратился в комнату, надрывая конверт. Потом расправил листок, прочитал и бросил подозрительный взгляд на Мейсона.

— Это от Роды, — сказал он.

— Угу, — без всякого интереса буркнул адвокат.

— Про вас она ничего не сообщает.

— Она и не могла бы сообщить.

— Почему?

— Потому что не знала о моем приезде.

— Продолжайте, расскажите все до конца.

— Я ее друг, — повторил Мейсон.

— Вы уже об этом говорили.

— Я приехал сюда как друг.

— И в этом для меня нет ничего нового.

— Я адвокат.

— Вот теперь кое–что сказали.

— Именно поэтому я и повторил несколько раз, что приехал как ее друг.

— Не понимаю.

— Как друг, а не как адвокат. Теперь понятно? Рода меня сюда не посылала. И не знала, что я здесь окажусь.

— Тогда для чего вы заявились?

— Просто ради собственного удовольствия.

— Что вы хотите?

— Узнать, что вам нужно от Роды.

— Для друга, — сказал Моксли, помещая ладонь на ручку ящика стола, — вы слишком много говорите.

— Теперь я с большим удовольствием стану слушать.

Моксли издевательски расхохотался.

— То, что вы хотите, и то, что будете делать, — вещи разные.

В Моксли больше не чувствовалось ни радушного хозяина, ни рубахи–парня. Все это заменили озлобленность и недоверие.

172

— Может быть, вам рассказать, что меня сюда привело?

— Расскажите.

— Я адвокат. Случилось нечто, заставившее меня заинтересоваться Родой. Думаю, детали не имеют значения. К сожалению, я не могу связаться с ней, но мне известно, что вы иногда видитесь. Вот я и решил приехать к вам, чтобы узнать, где можно ее найти.

— Для того чтобы помочь?

— Чтобы я мог ей помочь.

— Вы говорите не как адвокат, а как самый настоящий болван.

— Очень может быть.

Помолчав с минуту, Моксли спросил:

— Значит, Рода излила вам свои горести?

— Я говорю чистую правду.

— Вы не отвечаете на мой вопрос.

— Я не обязан этого делать. Но если вы ничего не намерены рассказывать, тогда я скажу.

— Валяйте!

— Рода Монтейн — симпатичное существо.

— Не вам об этом судить!

— И я намерен ей помочь.

— Вы уже много раз это повторяли.

— Около недели назад Рода вышла замуж за Карла Монтейна.

— Это не новость.

— До замужества Рода была Лортон.

— Продолжайте.

— В брачном свидетельстве указано, что она вдова. А ее первого супруга звали Грегори.

— Продолжайте.

— Вот мне и пришло в голову, — совершенно бесстрастно проговорил адвокат, — уж не ошиблась ли Рода?

— В чем?

— В то, что она вдова. Если, например, тот человек, за которым она была замужем, в действительности не умер, а всего лишь исчез на семь лет, что создало презумпцию его смерти, но сейчас появился, он по–прежнему остается ее мужем.

Теперь в глазах Моксли сверкали такие злобные огоньки, что становилось страшно.

— Для простого друга вы хорошо осведомлены, — сказал он.

— С каждой минутой мои сведения пополняются, — сказал адвокат, не спуская глаз с физиономии Моксли.

— Вам еще многое предстоит узнать!

— Например?

— Например то, что бывает с человеком, сующим нос в дела, которые его не касаются!

173

Пронзительно и нудно зазвонил телефон. Его треск казался особенно громким и раздражающим в эту напряженную минуту.

Моксли облизал пересохшие губы, потом, поколебавшись, обошел вокруг адвоката и левой рукой потянулся к аппарату.

— В чем дело? — спросил он неприятным голосом.

В трубке что–то забормотали.

— Не сейчас, — рявкнул Моксли, — у меня посетители. Вы должны догадываться, кто именно. Я говорю, должны! Не хочу называть никаких имен, но вам–то можно пораскинуть мозгами. Это адвокат… Да, Мейсон.

Перри Мейсон вскочил.

— Если это Рода, я хочу с ней поговорить.

Он двинулся к телефону.

Моксли перекосило от ярости, он сжал правую руку в кулак и рявкнул:

— Назад!

Мейсон продолжал спокойно идти. Моксли торопливо бросил трубку на рычаг.

И все же раньше Мейсон успел громко крикнуть:

— Рода! Позвоните ко мне в контору!

— Черт бы вас побрал! Какого дьявола вы вмешиваетесь в наши дела?

Москли не помнил себя от злости.

Мейсон пожал плечами.

— Поскольку я уже сказал все, что хотел, разрешите откланяться.

Он взял шляпу и начал неторопливо спускаться по бесконечным

ступенькам длинной лестницы. Все это время он чувствовал на своем затылке ненавидящий взгляд Моксли, но ни разу не обернулся. Первым делом он доехал до ближайшей аптеки и позвонил оттуда Делле Стрит.

— Что нового?

— Проверили данные о Роде. Она была Родой Лортон, женой Грегори Лортона, а тот умер в феврале 1929 года от воспаления легких. Лечил его доктор Клод Милсоп. Им подписано и свидетельство о смерти.

— Где он живет?

— Апартаменты «Терезита», Вичвуд–стрит, 19/28.

— Так. Что еще?