— Откуда он узнал, что я держала вашу руку? — сказала она. — Ведь я отошла раньше, чем он успел войти.

— Выстрел вслепую, — безмятежным голосом пояснил адвокат, нимало не взволнованный шуточками Дрейка. — Наверное, заметил что–то особенное в выражении твоего лица… Знаешь, Делла, я собираюсь помочь этой особе. Поддержать ее. Уж коли мы приняли плату за услуги, то обязаны ее отработать.

— Но ведь мы не можем этого сделать! Вы даже не знаете, чего она от вас хотела.

Перри Мейсон кивнул и угрюмо сказал:

— Так–то оно так. Но она хотела получить мой совет по поводу какой–то личной крупной неприятности. Придется с ней связаться,

6 Э. — С. Гарднер, вып. 3

161

выяснить подробности и либо возвратить деньги, либо помочь. Где она живет?

Делла Стрит взяла со стола желтенькую регистрационную карточку из плотного картона.

— Ее зовут Элин Крокер. Живет в доме 496 по Ист—Пелтон–авеню. Телефон — Дрентон 6–89–42.

Не ожидая указаний Мейсона, она потянулась к аппарату и быстро набрала только что названный номер подстанции.

Послышалось гудение. Делла нахмурилась.

Наконец связистка ответила.

— 6–89–42, пожалуйста.

В трубке снова загудело. После короткого ожидания Делла Стрит опять заговорила:

— Мне нужен телефон абонента Крокер. Инициалов не знаю. Старый номер был: Дрентон 6–89–42. Он сейчас отключен.

Выслушав ответ, Делла Стрит добавила:

— Ист—Пелтон–авеню, 496. Какие телефоны по этому адресу?.. Большое спасибо. Возможно, я ошибаюсь в номере дома.

Повесив трубку, она объяснила адвокату:

— Дрентон 6–89–42 был зарегистрирован на имя Такера. Он отключен более месяца назад. По Ист—Пелтон дома 496 вообще не существует. Вся Пелтон–авеню длиной в два квартала. Самый большой номер на ней 298.

Распахнув дверь в свой кабинет, Перри Мейсон бросил через плечо:

— Так или иначе, она с нами свяжется. Она в спешке забыла про деньги. Так вот, когда бы она ни объявилась, тотчас же дай мне знать.

Войдя в кабинет, он недовольно посмотрел на большое кожаное кресло, в котором сидела недавно молодая женщина. Солнечный луч, струящийся через раскрытое окно, отражался на нем от какой–то металлической детали. На стене лихо отплясывал солнечный зайчик.

Перри Мейсон подошел к креслу и обнаружил, что за подушку завалилась коричневая дамская сумочка. Снаружи виднелся только хромированный замок с модными в этом сезоне украшениями. Перри Мейсон достал сумочку и подбросил на ладони, удивляясь ее порядочному весу.

Подойдя к двери, он громко позвал:

— Иди–ка сюда, Делла. Принеси свой блокнот. Наша посетительница оставила свою сумочку. Я хочу ее открыть. Тебе придется сделать инвентаризационную опись…

Перри Мейсон принялся диктовать:

— Один белый носовой платочек, обшитый кружевами. Один автоматический пистолет тридцать второго калибра системы «кольт», номер 3894–621.

162

Карандаш Деллы Стрит без заминок мелькал над листком бумаги, но она все же подняла на адвоката удивленные глаза.

Перри Мейсон продолжал так же монотонно:

— Обойма с патронами. Пистолет заряжен. Запаха пороха не чувствуется. Ствол как будто чистый… Кошелек, в котором находится: 152 доллара бумажками и 65 центов мелочью. Пузырек с таблетками ипрола. Пара коричневых перчаток, помада, пудреница, телеграмма на имя Р. Монтейн по Ист—Пелтон–авеню, 128. Содержание телеграммы следующее: «Жду вашего окончательного ответа пять часов сегодня крайний срок». Подписано: «Грегори». Пачка сигарет «Спек», коробка спичек, на которой напечатано рекламное объявление: «Кафе «Золотой орел», 43–я Западная улица, 25».

Перри Мейсон умолк. Он перевернул сумочку и постучал по дну.

— Пожалуй, это все.

— Великий Боже! — воскликнула Делла. — На что этой особе понадобился пистолет?

— Зачем людям вообще нужен пистолет?

Он взял носовой платок, тщательно протер им черный лак оружия и снова уложил в сумочку, потом, так же аккуратно вытирая вещи, на которых могли остаться отпечатки пальцев, привел в порядок и остальное.

Несколько раз неторопливо перечитал телеграмму и спрятал ее в карман.

— Делла, — сказал адвокат, — если она вернется, заставь ее подождать. Я ухожу.

— Надолго, шеф?

— Не знаю. Я позвоню тебе, если задержусь дольше часа.

— А вдруг она не захочет ждать?

— Я же сказал: заставь. Заговори ей зубы. Можешь даже объявить, что я очень сожалею о том, как с ней разговаривал. Эта особа попала в беду. И пришла ко мне за помощью. Единственно, я опасаюсь, что она больше не вернется.

Выйдя на улицу, он подозвал такси, проверяя одновременно, не торчит ли у него из кармана найденная сумочка.

— Ист—Пелтон–авеню, 128, — сказал он.

Когда машина через двадцать минут доставила его по названному адресу, он велел водителю не уезжать.

Сам же торопливо прошел по дорожке, поднялся по трем ступенькам и нажал на кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Мейсон вынул из кармана телеграмму и сложил ее так, чтобы в глаза сразу бросались имя и адрес.

Дверь отворилась. На пороге стояла молодая женщина и смотрела на адвоката каким–то удивительно усталым взглядом.

— Телеграмма на имя Р. Монтейн, — произнес Перри Мейсон, не выпуская листок из рук.

163

Женщина посмотрела на адрес и кивнула головой.

— Вы должны расписаться, — сказал Мейсон.

В ее глазах промелькнуло удивление, которое, однако, не переросло в подозрение.

— Вы не постоянный посыльный, — заметила она, посмотрев поверх плеча адвоката на такси, которое ждало возле обочины.

— Я управляющий этого отделения, — нимало не смутившись, соврал Мейсон. — Подумал, что сумею доставить телеграмму быстрее любого посыльного, поскольку должен был ехать по другим делам как раз мимо вашего дома.

Он вытащил из кармана записную книжку, вывинтил карандаш и протянул то и другое хозяйке.

— Распишитесь на верхней строчке.

Она написала «Р. Монтейн» и отдала книжечку назад.

— Одну минуту, — остановил ее Мейсон, — разве вы Р. Монтейн?

Смутившись, она ответила:

— Я получаю для нее корреспонденцию.

Адвокат снова показал на книжечку.

— В таком случае вам придется добавить собственное имя рядом с этой подписью.

— Раньше я так никогда не делала.

— Весьма возможно. Рассыльные экономят время и потому частенько не придерживаются инструкции.

Довольно неохотно женщина подписала строчкой ниже: «Нел Бринлей».

— А теперь, — сказал Перри Мейсон, убирая записную книжку и карандаш, — я хотел бы с вами поговорить.

И до того как быстрые пальцы девушки успели выхватить телеграмму у него из рук, спрятал ее к себе в карман.

Женщина тут же заподозрила что–то недоброе и панически перепугалась.

— Я вхожу, — заявил адвокат.

Женщина была не подкрашена, в простом домашнем платье и шлепанцах.

Перри Мейсон протиснулся мимо нее и первым двинулся по коридору, безошибочно правильно завернул в общую комнату и уселся в кресло, вытянув свои длинные ноги.

Нел Бринлей остановилась в дверях, прислонившись к косяку, как будто не решаясь войти в помещение, где так бесцеремонно расположился этот незваный гость.

— Входите же и присаживайтесь, — обратился к ней Мейсон.

Она еще постояла пару секунд, потом все же решилась приблизиться.

— Кого вы из себя изображаете? — спросила она голосом, который бы должен был звенеть от возмущения, а на деле дрожал от страха.

164

Зато в голосе Мейсона звучала напористость и уверенность:

— Я интересуюсь деятельностью Р. Монтейн. Расскажите мне все, что о ней известно.

— Я ничего не знаю.

— Но вы же расписались за телеграмму.

— Просто подумала, что имя Монтейн написано там по ошибке. Я сама ждала известий, решила, что это мне, и хотела прочитать. Если бы она оказалась не для меня, я бы ее возвратила.

Мейсон улыбнулся, не скрывая иронии.

— Придумайте что–нибудь более удачное.

— Мне незачем ничего придумывать. Я говорю правду.

— Эта самая телеграмма была сегодня доставлена сюда в девять пятьдесят три утра. Вы за нее расписались и передали Р. Монтейн.

— Ничего подобного!

— Факты доказывают обратное.

— Здесь же стоит подпись Р. Монтейн.

Да, да, но сделанная вашим почерком. Образец такой подписи у меня имеется в записной книжке. Ниже написано: «Нел Бринлей». Это ваше имя?

— Да.

— Послушайте, я друг Р. Монтейн.

— Вы даже не знаете, женщина это или мужчина!

— Женщина, — сказал он, не спуская с нее глаз.

— Если вы ее друг, почему бы вам не связаться с ней самой? — спросила Нел Бринлей.

— Именно это я и пытаюсь сделать.

— Друг сам должен знать, где ее найти.

— Я намерен разыскать ее через вас.

— Мне про нее ничего не известно.

— Вы отдавали ей эту телеграмму?

— Нет.

— Ах вот как. Я так и знал. Ну что же, я детектив, направленный сюда телеграфной компанией. К нам поступили жалобы, что посторонние люди получают и вскрывают телеграммы. Возможно, вы еще не понимаете, что это мошенничество, предусмотренное в уголовном кодексе нашего государства. Прошу вас немедленно собраться и пройти со мной в районную прокуратуру для дачи показаний.

Она испуганно задержала дыхание.

— Нет, нет! Это ошибка! Я действую по просьбе Роды. И телеграмму сразу же ей передала.

— А почему Рода не может получать телеграммы на свой адрес?

— Не может…