Делла открыла дверь в приемную и жестом пригласила мужчин войти.

На лице Карла Гриффина сохранились следы постоянного пьянства, но тем не менее это был совершенно уравновешенный, вежливый и светский в каждом жесте человек. Он поклоном попросил прощения у Деллы, что первым входит в кабинет, а Мейсону послал любезную, хотя и ни к чему не обязывающую улыбку.

— Добрый вечер.

Артуру Этвуду было около пятидесяти. Остатки волос создавали вокруг его головы как бы пушистый ореол. С губ не сходила профессиональная улыбка, от которой на лице образовались постоянные морщины — две глубокие борозды от крыльев носа к уголкам рта и «гусиные лапки» около глаз. На первый взгляд трудно было о нем что–то сказать, кроме того, что он опасный противник.

122

Мейсон указал на стулья, а Делла закрыла за ними дверь. Первым заговорил Карл Гриффин:

— Прошу меня извинить, господин адвокат, если я ошибочно оценил мотивы ваших поступков в начальной фазе расследования. Как я слышал, только благодаря вашим детективным способностям получено признание миссис Белтер.

В этот момент включился Артур Этвуд:

— Будь добр, предоставь разговор мне, Карл.

Гриффин мягко улыбнулся и сделал движение головой в сторону своего адвоката. Этвуд придвинул стул поближе к столу и уселся, глядя на Мейсона.

— По–моему, мы поймем друг друга, господин адвокат.

— Я не очень в этом уверен.

Губы Этвуда растянулись в профессиональной улыбке, хотя в глазах не было и следа веселости.

— Как адвокат миссис Белтер, вы опротестовали завещание и внесли прошение о назначении ее распорядителем имущества мужа. Если бы вы забрали оба эти документа, дело бы очень упростилось.

— Для кого оно упростилось бы? — спросил Мейсон.

Этвуд сделал ладонью жест в сторону своего клиента.

— Для мистера Гриффина, конечно.

— Я не являюсь адвокатом мистера Гриффина, — сухо ответил Мейсон.

Теперь глаза Этвуда усмехнулись одновременно с губами.

— Да, это неоспоримый факт, по крайней мере, в настоящий момент. Но если быть откровенным, то мой клиент находится под впечатлением редкой беспринципности, какую вы проявили. Конечно, дело приобрело неожиданный и болезненный оборот, ставший для моего клиента большим потрясением: Однако в данный момент не может быть сомнений относительно действительного хода событий, и моему клиенту потребуется много компетентных людей, которые помогут правильно распорядиться состоянием, оставленным мистером Белтером. Вы понимаете, что я имею в виду.

— А что вы имеете в виду? — опросил Мейсон.

Этвуд вздохнул.

— Если говорить яснее, то. не исключено, что руководство газетой, я имею в виду «Пикантные ведомости», окажется делом, превышающим компетенцию моего клиента. А так как я буду должен распорядиться остальной частью имущества, то мой клиент считает, что было бы неплохо заручиться поддержкой профессионального адвоката как помощника, по делам газеты. На деле это означает взять на себя руководство редакцией, пока дело о наследстве не будет закончено;

Этвуд остановился и многозначительно, посмотрел на адвоката. Так как Мейсон ничего не ответил, он продолжил:

123

— Конечно! Это дело потребует большого количества вашего времени. Ваш труд будет вознагражден и достаточно хорошо оплачен.

Мейсон не церемонился:

— Что тут играть в прятки. Вы хотите, чтобы я отказался от всяких притязаний на наследство и допустил мистера Гриффина к кормушке. Он в благодарность постарается, чтобы и мне что–то с этого перепало, так?

Этвуд надул губы.

— Однако, господин адвокат, трудно согласиться с такой неосторожной формулировкой, но если вы захотите обдумать мое предложение, то вы наверняка придете к выводу, что оно не выходит за границы профессиональной этики и в то же время является достаточно широким…

— Втиранием очков, — заявил Мейсон. — Я не собираюсь участвовать ни в каких махинациях и буду говорить без обиняков, нравится вам это или нет. Мы находимся на противоположных сторонах баррикады. Вы адвокат Карла Гриффина и хотите наложить руку на наследство. Я, как адвокат миссис Белтер, заявляю вам, что буду оспаривать это завещание. Это подделка, и вам это хорошо известно.

Улыбка не сходила с губ Этвуда, но его глаза были холодными и безрадостными.

— Ничего у вас не получится. Не имеет никакого значения — поддельное это завещание или нет. Миссис Белтер уничтожила оригинал, сама в этом призналась. Мы докажем подлинность его содержания и получим наследство согласно уничтоженному завещанию.

— Это означает судебный процесс. Вы считаете, что вы его выиграете, а я считаю, что нет.

— Впрочем, — продолжал Этвуд, — миссис Белтер и так не может быть наследницей. В законе есть положение, согласно которому убийца не может наследовать имущество убитого, невзирая на завещания и тому подобные распоряжения.

Мейсон молчал. Этвуд обменялся взглядами со своим клиентом.

— Я надеюсь, против этого вы не будете возражать?

— Нет, буду. Но не собираюсь делать это сейчас и дискутировать с вами, свои документы я приберегу для суда. Что вы воображаете? Что я только сегодня появился на свет? Я прекрасно понимаю, к чему вы стремитесь. Речь идет о том, чтобы Ева Белтер была осуждена за умышленное убийство, и вы хотите, чтобы я вам помог найти доказательства, указывающие на мотив преступления. Если вам удастся получить приговор за умышленное убийство, тогда миссис Белтер не сможет наследовать. Таков закон, убийца не наследует. А если она будет осуждена за неумышленное убийство, тогда может наследовать. Речь идет о наследстве, и вы стараетесь меня перекупить. Это вам не удастся.

124

— Если вы будете так упорно придерживаться такой позиции, мистер Мейсон, вы сами можете оказаться перед судом присяжных.

— Да? Как это называется в обыденном языке? Угроза?

— Вы не сможете быть преградой на пути к наследству, — сказал Этвуд. — А как только мы его получим, должны будем принять несколько существенных решений. Некоторые из них могут быть небезразличными для вашей практики.

Мейсон поднялся с места.

— Не нравятся мне эти недомолвки. Я выкладываю карты на стол и говорю, что хочу сказать.

— А что именно вы нам хотите сказать? — спросил Этвуд любезно.

— Ничего. Я с вами не согласен.

Карл Гриффин дипломатично кашлянул.

— Может быть, вы позволите мне вмешаться для того, чтобы уладить дело?

— Нет, — возразил Этвуд, — разговор я закончу сам.

Гриффин усмехнулся, глядя на Мейсона.

— Стоит ли так возноситься, господин адвокат? Речь идет об имущественном деле.

— Я прошу тебя, — прервал Этвуд, испепеляя его взглядом.

— Ну хорошо, хорошо, — уступил Гриффин.

Мейсон указал рукой в сторону дверей.

— Мне кажется, конференция окончена, господа.

Этвуд попробовал еще раз:

— Если бы вы решились забрать внесенные вами документы, господин адвокат, это сэкономило бы массу времени. Вы же должны признать, что у нас выигрышное дело. Речь идет только о времени и ненужных расходах.

Мейсон смотрел на него с каменным выражением лица.

— Вы можете считать, что у вас выигрышное дело, но, пока я нахожусь в седле, не позволю себя из него выбить.

Этвуд вышел из себя.

— Вы в своем седле сидите недостаточно крепко, чтобы продержаться хотя бы двадцать четыре часа.

— Вы так думаете?

— Мне хотелось бы обратить ваше внимание, господин адвокат, что вы сами можете быть привлечены к ответственности за помощь миссис Белтер. Теперь, когда мой клиент — законный наследник, полиция, несомненно, более внимательно выслушает наши претензии по этому делу.

Мейсон сделал шаг в его сторону.

— Если мне потребуется вспомнить о своем положении, я вам позвоню, Этвуд.

125

— Ну хорошо, — заявил Этвуд. — Если вы не захотите пойти нам навстречу, у нас с вами будет другой разговор.

— Отлично. Я не захочу пойти вам навстречу.

Этвуд кивнул своему клиенту, и они направились к двери. Этвуд вышел не оглядываясь, а Карл Гриффин задержался у двери, как будто хотел что–то сказать. Но вид у Мейсона был слишком неприступный, поэтому он пожал плечами и вышел из кабинета следом за своим адвокатом.

Когда дверь за ними закрылась, на пороге появилась Делла Стрит.

— Пришли к соглашению?

Мейсон покачал головой. Он выглядел постаревшим лет на десять.

— Послушайте, Делла, я стараюсь тянуть время. Если бы у меня было побольше времени и свобода действий, я бы уже все уладил. Но нет, этой женщине надо было крепко впутать меня в историю, так что мне остался только один выход: отправить ее за решетку, чтобы самому сохранить свободу действий.

— Вы не должны мне ничего объяснять, шеф. Прошу простить меня, если была излишне критично настроена. Все это так неожиданно, так непохоже на вас, что немного вывело меня из равновесия. Прошу вас, забудьте об этом.

Она по–прежнему не смотрела ему в глаза.

— Конечно, забуду. Я пойду к Полу. Ищите меня там, если вдруг будет что–нибудь важное, но никому не говорите, где я.

Глава 17

Пол Дрейк сидел за обшарпанным столом в клетушке, служащей ему кабинетом, и ухмылялся, глядя на Мейсона.

— Это была отличная работа! Ты что, все время держал это в заначке или начал импровизировать, когда почувствовал, что у тебя земля горит под ногами?

В глазах Мейсона было беспокойство.

— Я в общем–то догадывался, но догадываться и иметь доказательства — это разные вещи. Теперь я должен ее спасать.