— Да. Ты узнал что–то о ней?

— Представь себе, она тоже приехала из Джорджии.

Мейсон свистнул.

— Это еще не все, — продолжал Дрейк. — Девица регулярно получает деньги от Локка, каждые две недели приходит чек. Выплаты идут не с приватного счета Локка, а со специального счета «Пикантных ведомостей». Нам удалось развязать язык кассиру отеля.

— Попробуйте точнее узнать, откуда она приехала и не была ли там замешана в чем–нибудь. Может быть, она не сменила имени.

— Уже этим занимаемся. Я дал поручение агентству в Джорджии. Сказал, чтобы сразу телеграфировали, как только что–нибудь узнают, и еще, чтобы не ждали подтверждения фактов, а просто сообщали о каждой новой мелочи по этому делу.

— Отлично, — похвалил Мейсон. — Ты можешь мне сказать, где вчера вечером был Локк?

— С точностью до минуты. У него всю ночь был ангел–хранитель. Тебе нужен счет?

— Да. Сейчас же.

— Куда прислать?

88

— Выбери кого–нибудь надежного, пусть проверит, не следят ли за ним. Пусть отнесет это в отель «Рипли» для Фреда Б. Джонсона из Детройта.

— Хорошо. Будь со мной в контакте. Можешь мне понадобиться.

— Понятно, — ответил Мейсон и положил трубку.

Вернувшись в отель «Рипли», он спросил, не прислали ли пакет для мистера Джонсона. Ничего не было. Он поднялся наверх и нажал ручку двери своей комнаты. Дверь была не заперта, и он вошел.

На краю кровати сидела Ева Белтер. Она курила папиросу, на столике около нее стояли рюмка и бутылка виски. Бутылка была опорожнена на одну треть. В мягком кресле сидел с несчастным видом плечистый мужчина с обеспокоенными глазами.

— Хорошо, что вы пришли, — сказала Ева Белтер. — Вы не хотели мне верить, — а у нас есть доказательство.

— Доказательство чего? — спросил Мейсон.

Он смерил взглядом мужчину, который встал с кресла и неуверенно смотрел на него.

— Того, что завещание подделано. Это мистер Дагетт из банка, который вел дела Джорджа. Он знает много его частных дел и утверждает с полной уверенностью, что это не его почерк.

Дагетт поклонился с улыбкой.

— Адвокат Мейсон, правда? Рад с вами познакомиться, — сказал он, но руки Мейсону не подал.

Мейсон заглянул в его беспокойные глаза.

— Она держит вас в руках, не правда ли? Иначе вы вряд ли явились сюда в такое время. Наверное, вы звоните горничной и оставляете сообщение о какой–нибудь шляпке или о чем–то в этом роде. И не надо выкручиваться, потому что меня это совершенно не интересует. Меня интересуют только факты. Забудьте о том, что она велела вам сказать. Вы окажете ей самую большую услугу, если будете говорить правду. Итак, как все обстоит на самом деле?

Банкир изменился в лице. Он сделал полшага в сторону адвоката, остановился, сделал глубокий вдох.

— С этим завещанием? — спросил он.

— Да.

— Это факт. Я рассмотрел его со всех сторон. Оно подделано, и, что самое удивительное, подделано не слишком старательно. При ближайшем рассмотрении видно, что почерк в нескольких местах меняется. Как будто кто–то подделывал его в спешке и в ходе работы устал.

— Где это завещание? — прервал его Мейсон.

Ева Белтер подала ему документ.

— Может, еще рюмочку, Чарли? — спросила она банкира с улыбкой.

Дагетт протестующе покачал головой.

89

— Нет, — буркнул он.

Мейсон внимательно рассматривал завещание. Глаза у него заблестели.

— Боже мой, вы совершенно правы.

— Вне всякого сомнения, — подтвердил Дагетг.

Мейсон резко повернулся к нему.

— Вы готовы подтвердить это в суде?

— О, Господи, нет! Впрочем, в этом нет никакой необходимости. Это совершенно очевидно.

Мейсон присмотрелся к нему.

— Хорошо. Этого достаточно.

Не говоря ни слова, Дагетг подошел к двери и вышел из номера. Мейсон повернулся к Еве Белтер.

— Я просил вас прийти сюда для выяснения некоторых обстоятельств, но не предлагал вам гостить здесь сколько вздумается. Вы не думаете о том, как это будет выглядеть, если нас кто–нибудь застанет в отеле в такое время?

Она пожала плечами.

— В некоторых обстоятельствах приходится рисковать. Я хотела, чтобы вы поговорили с Дагеттом.

— Как вы вытащили его сюда?

— Позвонила и попросила его прийти. Дело очень важное. Вспомните лучше, что вы ему тут наговорили! Фу, как вы мерзко себя вели!

И она захохотала пьяным голосом.

— Мне показалось, что вы достаточно близко знакомы.

— Что вы хотите этим сказать?

Он стоял и смотрел на нее.

— Вы все прекрасно поняли. В разговоре вы обращались к нему просто «Чарли».

— Конечно, раз его так зовут. Он приятель, как мой, так и Джорджа.

— Я понимаю.

Мейсон подошел к телефону и попросил соединить его со своей конторой.

— Говорит Джонсон, — сказал он. — Мистер Мейсон вернулся?

— Еще нет, — ответила Делла Стрит. — И боюсь, что он будет очень занят, когда придет, мистер Джонсон. Прошлой ночью что–то произошло, я не знаю точно, что именно, но речь идет об убийстве, а мистер Мейсон представляет интересы одного из главных свидетелей. Сюда постоянно приходят репортеры на разведку, а один сидит в приемной и не хочет уходить. Мне кажется, он из полиции. Поэтому если вы рассчитываете поймать мистера Мейсона в конторе, то вас ждет неудача.

— Это очень плохо. Мне нужно продиктовать некоторые документы. Я хотел, чтобы мистер Мейсон их прочитал и подписал.

90

Не могли бы вы мне прислать стенографистку, которая под мою диктовку смогла бы их написать?

— А что вы скажете обо мне?

— А можете ли вы уйти со своего места при таком положении дел в конторе?

— Положитесь на меня.

— Я нахожусь в отеле «Рипли», — сообщил он.

— Хорошо, — сказала она и положила трубку.

Мейсон хмуро посмотрел на Еву Белтер.

— Раз уж вы пошли на такой риск и остались, то вам придется посидеть еще немного.

— Что вы собираетесь сделать?

— Собираюсь составить прошение о назначении распорядителя наследством Джорджа Белтера. Это заставит их открыть карты и выступить с заявлением о признании завещания. Мы тотчас оспорим его подлинность и подадим следующее прошение о признании вас распорядителем наследства.

— И что все это значит?

— Это значит, что вы возьмете бразды правления в свои руки и, надеюсь, не выпустите их.

— Много я с этого получу! По этому завещанию я осталась лишенной наследства. Мы должны сначала доказать, что это завещание подделано. Я не получу ни цента до тех пор, пока не будет проведено судебное разбирательство и не будет вынесен приговор.

— Я имел в виду немедленное распоряжение наследственным имуществом, в которое входят и «Пикантные ведомости».

— Понимаю.

— Приготовим сразу все нужные бумаги, — продолжал Мейсон, — и моя секретарша будет их по мере надобности направлять в суд. А вы должны будете отнести завещание. Полиция, по всей вероятности, охраняет кабинет наверху, и вй не сможете положить его туда, откуда взяли. Подбросьте его где–нибудь в другом месте.

Она снова засмеялась.

— С этим не будет проблем.

— Вы дьявольски рискуете. Я отказываюсь понимать, зачем вы вообще взяли это завещание. Если его обнаружат у вас, то дело может приобрести очень неприятный оборот.

— Пусть у вас не болит об этом голова. Я не дам себя сцапать. Разве вам никогда не приходится рисковать?

— Бог мой! Я пошел на страшный риск, взявшись за ваше дело! Иметь дело с вами — это все равно что жонглировать динамитной шашкой.

Она соблазнительно улыбнулась.

— Вы так считаете? Я знаю мужчин, которым нравятся такие женщины.

91

Он хмуро смотрел на нее.

— Вы слишком много пьете. Оставьте эту бутылку в покое.

— Но–но, вы начинаете со мной разговаривать, как муж.

Он подошел к столику, взял бутылку и, закупорив ее, сунул в ящик комода. Ящик запер, ключ сунул в карман.

— Вы думаете, это очень красиво? — спросила она.

— Думаю, вполне.

Зазвонил телефон. Мейсон поднял трубку. Портье уведомил его, что только что посыльный принес ему письмо. Мейсон попросил принести его наверх. Он ждал у двери и отворил сразу, как только раздался стук, дал бою чаевые и забрал конверт. Это был отчет детектива, который следил за Фрэнком Локком прошлым вечером.

— Что это? — спросила Ева Белтер.

Он покачал головой, отошел к окну и, открыв конверт, начал читать. Отчет был простым. Локк снова побывал в тайном питейном заведении, где провел около получаса, зашел к парикмахеру, где побрился и сделал массаж, после чего поднялся в номер 946 отеля «Вилрайт». Через пять или десять минут он вышел и пошел ужинать с проживающей в этом номере Эстер Линтен. Они ели и танцевали до одиннадцати, после чего вернулись в отель. Велели бою принести имбирное пиво и лед, и Локк оставался в номере до половины второго. Затем вернулся домой.

Мейсон спрятал отчет в карман и начал барабанить пальцами по подоконнику.

— Вы действуете мне на нервы, — сказала Ева Белтер. — Может быть, вы все–таки скажете, что это значит?

— Я уже сказал вам.

— Что это за бумаги?

— Это мои служебные дела.

— Какие дела?

Мейсон засмеялся.

— Вы считаете, что раз я веду ваши дела, то должен держать перед вами отчет о делах своих остальных клиентов?

Она недовольно посмотрела на него.

— Вы ужасный человек.

Он пожал плечами, не переставая барабанить пальцами по подоконнику. Раздался стук в дверь.