— Не важно! — сердито пробурчал я. — Просто подождите минутку здесь. Сейчас вернусь.

Я пошел в гостиную, взял ключ там, где его оставил, и снова вернулся в холл. И протянул ей:

— Расстегнете, а?

Ее рот расплылся в насмешливой улыбке.

— С этими скованными руками вы выглядите, словно вечный мученик. Не уверена, что вам это не идет, мистер.

— Да расстегните же наконец эти проклятые наручники!

— Не знаю, стоит ли это делать? — Она неторопливо провела языком по нижней губе. — А может быть, следует заставить тебя встать на колени и попросить меня об этом?

Я почувствовал, как мускулы на моем лице напряглись и на нем застыло нечто, мало похожее на улыбку.

— А что ты скажешь, если я стукну сейчас этим рым-болтом по твоему черепу? — прошипел я.

Она слегка побледнела и быстро расстегнула наручники. Осчастливленный, я позволил тяжелой металлической цепи опуститься на пол, с облегчением потер запястья.

— Я Аманда Пикок, — произнесла посетительница. — Дафне Талбот-Фрит рассказала мне о вас, Дэнни Бойд.

— Она всем обо мне рассказывает, — подтвердил я. — А что вы делаете здесь?

— Эдуард позвонил мне рано утром и сказал, что ему необходимо меня увидеть. Я ответила, что приду в четыре, но меня задержали, вот почему я так опоздала. Кстати, где сам Эдуард?

— Ваше недоумение похоже на мое. Мне тоже кажется, что он в какой-то мере чудак. Я не пробыл в этом доме и пяти минут, как он наставил на меня пушку и пригрозил ею, говоря, будто бы я пытаюсь повесить на него кражу драгоценностей вдовы. Потом стукнул меня по голове и…

— И это сделал Эдуард? — недоверчиво воскликнула она.

— Да. А когда я очнулся, то оказался внизу, в подвале, с наручниками на запястьях, прикованный к рым-болту, ввинченному в стену.

— Эдуард приковал вас?..

— А кто же еще, дьявол побери! — уставился я на нее. — Но мне удалось вырвать болт из стены и через некоторое время вернуться сюда. Уоринг, по-видимому, вышел куда-то, оставив меня в подвале, потому что дом пуст. Я обнаружил ключ в его столе и попытался придумать, как ими воспользоваться, но тут постучали в дверь вы.

— Не понимаю. — В голосе ее звучало сомнение. — Почему Эдуард ушел после того, как сказал, что должен срочно со мной увидеться?

— Может быть, он беспокоился, что вас долго нет, и пошел вас искать? — на ходу сымпровизировал я.

— Вероятно. — Она кивнула. — Я сейчас позвоню в гостиницу и справлюсь, нет ли его там.

— Забудьте об этом, — сказал я. — Хватит мне рисковать! Чтобы он снова вернулся сюда с пистолетом в руке?! До тех пор пока я не почищу свой костюм и не уйду из этого дома, не желаю его видеть!

— Но я о вас не упомяну ни словом, когда буду с ним разговаривать, — пообещала она.

— Я был бы рад вам поверить, но, повторяю, не хочу больше рисковать. — Я открыл входную дверь, взял ее за локоть и вежливо выпроводил на улицу. — Увидимся, Аманда!

— У Дафне на вечеринке в ближайший уик-энд. — Она посмотрела на меня своими холодными серыми глазами. — Вы мне явно не понравились, Дэнни Бойд!

— Ну, значит, вы не в своем уме. — Я с сожалением посмотрел на Аманду и захлопнул дверь перед самым ее носом.

Отнеся железки в подвал, я убрал наручники с цепью в шкаф кедрового дерева, туда, где был свален весь остальной таинственный хлам, и бросил болт на пол под двумя продырявленными отверстиями. Затем поднялся на два пролета по лестнице и вошел в спальню Уоринга. Там, на туалетном столике, обнаружил щетку. Взял ее с собой в ванную комнату, влез в душевую кабину, чтобы счистить белую пыль с костюма. Снял с себя все, принял душ, смыл остатки пыли и снова оделся. Мимолетный взгляд в зеркало успокоил меня: к Дэнни Бойду вернулась его первозданная красота с прекрасным, как всегда, профилем.

Тело Уоринга, когда я вошел в ситцевую гостиную, все еще оставалось на кресле в прежнем скрюченном состоянии, и это, очевидно, было неплохо, потому что главное, чего мне не было нужно сейчас, — это исчезновения трупа.

Я обнаружил изумрудное ожерелье с бриллиантовой застежкой в нижнем левом ящике стола и сунул его в карман своего пиджака. В ящиках стола я не нашел больше ничего существенного, представляющего хоть какой-то интерес. Тогда я осмотрел одежду Уоринга и нащупал в заднем кармане его брюк пистолет. Похоже, ему оно больше уже не понадобится, — это оружие тридцать восьмого калибра. К тому же заряженное, подумал я и, взяв пистолет в руку, почувствовал, как внушительный вес пушки, который оттянул мой карман, подействовал успокаивающе.

В бумажнике Уоринга обнаружились кое-какие деньги, правда, незначительная сумма, кредитные карточки и всякая мелочь. Кроме того, я вынул оттуда сложенный пополам лист дорогой писчей бумаги, развернул его и увидел, что это фирменный бланк клуба «Вуду».[1] Там был указан также и его адрес в Сохо. В письме говорилось: «Дорогой Эдуард, в среду вечером, в восемь тридцать, здесь будет удобно». Письмо было подписано: «Марвин».

Сегодня была как раз среда, и на моих часах было четверть седьмого. Если Марвин, подписавший письмо, был тем самым Марвином Рейнером, стоило не срывать назначенной Уорингу встречи.

Через пару минут я уже был на улице. Она выглядела оживленной в этот час; по ней к метро и в противоположном направлении двигались многочисленные леди в мини-юбках. Был прекрасный летний вечер, и было приятно пройтись пешком шесть кварталов, созерцая все это, пока я не добрался до места, откуда мне показалось более безопасно взять такси, чтобы доехать до отеля.

Во время поездки я подумал о Сорче Ван Халсден, причем подумал в коротких и крепких выражениях. Дамочка наняла меня, чтобы я нашел вора, а теперь мне придется разыскивать еще и убийцу! А найти его нужно быстро, пока я сам не оказался в числе подозреваемых. Ради этого, конечно, не стоило пытаться стирать отпечатки моих пальцев в доме Уоринга, поскольку, помимо всего прочего, я не мог бы и вспомнить, где их оставил. В досье Скотленд-Ярда моих отпечатков не хранилось, поэтому можно было потерпеть, пока убийство не свяжут с именем Дэнни Бойда. Все обстояло не так уж и плохо, если только Аманда Пикок и Дафне Талбот-Фрит не раскроют свои большие рты. Слабая надежда!

Глава 4

Сохо представляет собой лондонскую Гринвич-Виллидж или нечто подобное. Такси пробиралось через лабиринт забитых людьми маленьких переулков, которые казались настолько узкими, что по ним трудно было пройти даже пешеходу. Наконец мы остановились перед ветхим зданием, видевшим, вероятно, лучшие времена в те дни, когда Кромвель поступал с Англией по-рыцарски.

В доме был книжный магазин, к этому часу уже закрытый. Но в его витринах был выставлен полный комплект развлекательных книг с такими названиями, как «Садомазохизм для начинающих», «Женщина, принадлежащая женщине» и т. п.

Рядом с магазином запертая дверь была украшена медной дощечкой с надписью: «Клуб «Вуду». Вход только для членов клуба».

Я нажал кнопку звонка и в ожидании, пока мне откроют, закурил сигарету. Примерно через десять секунд дверь открылась и появился тип в вечернем костюме. Лицо его под великолепной шапкой седых волос выглядело величественно. Я подумал: уж не посол ли это Раритании,[2] прибывший на эту ночь в город.

— Добрый вечер, сэр. — Ласково голос пропел. — Вы член клуба?

— Нет, — признался я, на что он тактично покачал головой:

— Сожалею, сэр, но в клуб допускаются только его члены. Правила на сей счет весьма строги.

— У меня здесь назначена встреча с мистером Рейнером, — объяснил я.

— С мистером Марвином Рейнером? — Он мгновение подумал. — Я спрошу, сэр. Вы не будете любезны, сэр, назвать свое имя?

— Бойд. Меня прислал мистер Уоринг.

— Мистер Бойд, представляющий мистера Уоринга. — Он слегка склонил голову. — Я не задержу вас, сэр.

Дверь захлопнулась перед моим носом, и до того, как она снова открылась, я докурил сигарету.

— Мистер Рейнер будет счастлив видеть вас, сэр. Пожалуйста, следуйте за мной.

Он тщательно закрыл дверь, и я заметил, что на ней несколько тяжелых задвижек, а также двойной замок и цепочка, набрасываемая на ночь. Я последовал за ним по крутой лестнице вниз, которая как две капли воды напоминала ту, которая вела в подвал в доме Уоринга. Примерно на расстоянии пятнадцати футов от начала лестницы находилась арка, прикрытая тяжелой бархатной портьерой. Посол Раритании откинул ее и жестом пригласил меня войти. Помещение, куда я ступил, представляло собой нечто вроде вестибюля. Ноги мои погрузились в высокий мягкий ворс ковра, и портьера за моей спиной опустилась.

Стены прямоугольной гостиной были выложены панелями из темного дуба, а затемненные лампы создавали теплое, интимное освещение. Одну из стен украшало изображение тициановской чувственной обнаженной. Низкие, слишком мягкие кресла, расставленные тут, явно представляли собой ценную реликвию менее функционального века. В дальнем конце открылась дверь, и высокая, сложенная как статуэтка блондинка направилась ко мне. На ней было длинное, доходившее до щиколоток платье изысканного цвета зеленых листьев.

Пока она не подошла ко мне совсем близко, я не мог разглядеть, что платье совершенно прозрачно и под ним ничего не надето. Это производило такое эротическое впечатление, что захватывало дух, как если бы вы увидели средь белого дня идущую по Парк-Лейн обнаженную девицу.

— Мистер Бойд? — Голос ее звучал приятно, но как-то отстраненно, и это почему-то еще более усиливало эротический эффект. — Мистер Рейнер приглашает вас присоединиться к нему в столовой. Будьте любезны следовать за мной.