– Sissi, – сказал Делл’ Изола.

Рей видел перед собой яму, становившуюся все глубже и глубже. Он осторожно ответил:

– Я видел его один раз в ресторане. Сомневаюсь, что он заметил меня.

– Вы избегали его? Это очевидно. Почему?

– Боюсь, что я избегал всех.

– Но когда вы прибыли в Венецию, – продолжил Зордий, – вы встречались с Коулманом. Мадам Шнайдер – я недавно говорил с ней – сказала, что вы несколько раз с ним виделись. Что случилось потом?

Рей помедлил, хотел рассказать, как они говорили о Пегги, но тут Зордий продолжил:

– Что случилось в тот вечер, когда Коулман привез вас с Лидо на катере?

– Ничего. Мы… поговорили немного. Он высадил меня на набережной Дзаттере. В ту ночь я пребывал в гнетущем состоянии, поэтому пошел куда глаза глядят. Ночевал в маленьком отеле, а на следующий день снял комнату на несколько дней. У меня при себе не было паспорта.

– И где эта комната? – спросил Делл’ Изола по-итальянски.

– Это важно? – спросил Рей. – Я не хочу, чтобы у невинных людей из-за меня возникли неприятности. Налог на доходы…

Делл’ Изола улыбнулся:

– Хорошо. Вернемся к этому позднее.

– Вы поссорились с Коулманом в тот вечер на Лидо? – спросил Зордий.

– Нет. – Рей понимал, что в его словах отсутствует логика. – Мне только не удалось объяснить ему, почему… почему его дочь покончила с собой. Может, оттого, что я и сам этого не понимаю.

– Коулман обвинял вас… в ее смерти? – спросил Зордий.

– Он не мог понять, почему она так поступила, – с несчастным видом ответил Рей.

Он чувствовал усталость. Усталость от своих тщетных усилий.

– Я разговаривал с Коулманом и несколькими другими людьми о вашей жене. Все считают, что… она была немного не от мира сего. Витала в облаках. Я уверен, ее самоубийство стало для вас тяжелым испытанием. Должно быть, вы страдали.

Какое это имеет значение? Рей чувствовал, что Зордий как бы прощупывает его со всех сторон, пытается найти слабое место, в которое ударит точным вопросом.

– Я чувствовал себя глупцом, потому что не сумел предвидеть ее самоубийства.

– Коулман угрожал вам? – без всякого перехода спросил Зордий.

– Нет.

– Никаких заявлений типа «Я сведу с тобой счеты»?

– Нет.

Зордий заерзал на стуле всем своим мощным телом.

– Вы ведь приехали в Венецию специально, чтобы поговорить с тестем?

Рей начал бояться Зордия. Его работа, за которую заплатили родители Рея, закончилась. К чему все эти вопросы?

– У меня были еще кое-какие дела в Венеции, связанные с художественной галереей. Но я хотел его увидеть.

– С какой именно целью?

– Мне казалось, что мои объяснения относительно смерти его дочери не удовлетворили Коулмана.

– Он был разозлен? Иначе он бы не напал на вас с камнем на улице. – Зордий вдруг улыбнулся, блеснув здоровыми белыми зубами.

– Случались минуты злости. Он обожал дочь.

– Был ли он раздражен тем вечером на Лидо? Тот вечер прошел гладко?

– Без всяких происшествий, – сказал Рей с несвойственным ему спокойствием.

– Мистер Гаррет, откуда в вашем пиджаке взялись пулевые отверстия? В пиджаке, который вы оставили в пансионе «Сегузо»?

Рей отметил, что этот вопрос ничуть не удивил итальянского капитана.

– Если вы не возражаете… я не вижу, чтобы это было как-то связано с предметом нашего разговора. И я бы…

– Вы можете ничего мне не объяснять, признаю за вами такое право, – прервал его Зордий, снова улыбнувшись. – Может быть, вы мне скажете, где вы их получили? Здесь? В Венеции?

– Нет. Они… это случилось несколько недель назад.

– Кто-то в вас стрелял, – сказал Зордий. – Уж не Коулман ли?

– Нет, не Коулман.

– Эти пулевые отверстия не имеют никакого отношения к Коулману? – спросил Зордий.

– Нет.

– Хорошо… У вас есть враги, мистер Гаррет? – спросил Зордий, слегка улыбнувшись, словно скрытность Рея забавляла его. – Моя задача – защитить вас, а не обвинить или навести на вас подозрения.

– У меня нет врагов, – пробормотал Рей, покачав головой.

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом капитан Делл’ Изола спросил:

– Мистер Гаррет, как вы считаете, что могло случиться с синьором Колеманом?

Рей помедлил:

– Не знаю. Может быть… у него наступила краткосрочная потеря памяти. Или его мог ограбить кто-нибудь, кто столкнул его тело… я хочу сказать, убил его и столкнул тело в канал.

Рей уклонился от самого очевидного: возможно, Коулман решил спрятаться, чтобы на Рея пало подозрение в убийстве. Если это им не приходит в голову, зачем он будет подсказывать? На мгновение Рею показалось, что эмоционально он покончил с Коулманом. Но потом он понял, насколько это чувство может быть обманчивым или временным, как и другие чувства, которые он испытывал к Коулману.

– Вы сказали, что ударили его камнем? – продолжил Делл’ Изола.

– Я бросил камень в него. Кажется, попал в шею или в ухо.

Клерк продолжал записывать.

– Значит, он уже лежал на земле. Без сознания?

– Не знаю. Он только-только упал. – Рею приходилось вымучивать слова.

Зордий встал:

– Если позволите, синьор капитан, я бы хотел отправить телеграмму. Или позвонить с оплатой вызываемым абонентом.

– Прошу вас. Телефон в соседней комнате, – сказал Делл’ Изола.

Рей тоже встал, устав сидеть на стуле с прямой спинкой.

– Хотите поговорить с родителями, мистер Гаррет? Там часа четыре ночи, – с улыбкой сказал Зордий.

– Нет, не сейчас. Спасибо, – ответил Рей. – Пожалуйста, скажите им, что я в полном порядке.

– А рана на голове?..

– Так, слегка рассек кожу.

Когда Зордий вышел, Делл’ Изола сказал:

– Синьор Гаррет, для нашего отчета мы должны знать адреса, где вы останавливались. Обещаю вам, что никаких неприятностей у этих людей не будет.

Рей неохотно назвал имя синьоры Каллиуоли. Номера дома он не помнил, но сказал, что это на Ларго-Сан-Себастьяно. Делл’ Изола хотел знать и дни, когда Рей там оставался, и он сообщил: с двенадцатого по семнадцатое ноября.

– А где вы остановились сейчас?

– Заверяю вас, синьор капитан, я никуда не пропаду…

– Но это необходимо, – настойчиво сказал капитан.

Его терпение начало лопаться под грузом бюрократических требований, и Рей понял, что у него нет никакой надежды отмолчаться. Если он откажется говорить, то они установят за ним слежку.

– Его зовут синьор Чьярди, – сказал Рей. – Калле-Монтезино, Джудекка. Но номера дома я тоже не помню.

– Спасибо, – кивнул Делл’ Изола, глядя на клерка, который записывал слова Рея. – Синьор Гаррет, вы знаете синьору Перри, даму из Америки?

Рей покопался в памяти. Лидо. Дама, принимавшая их одиннадцатого числа.

– Я видел ее один раз.

– Я говорил с ней. И этот американец тоже. – Он махнул рукой в сторону комнаты, куда ушел Зордий. – Вчера вечером. Синьора Перри… в общем, мы наконец узнали от нее, что синьор Колеман питал к вам неприязнь.

Это слово на итальянском прозвучало весомо и тяжело – risentimento.

– Должен признаться, обнаружил это синьор Зордий. Нам она не сказала. Вы знаете, все мы подозревали, что синьор Колеман убил вас.

– Да, я знаю.

– Знаете?.. Вы хотели, чтобы мы так считали?

Рей нахмурился:

– Нет, я хотел быть самим собой. Забыть прошедшие недели, не видеть старых вещей… оставить паспорт.

Делл’ Изола то ли сомневался, то ли недоумевал.

– Но если синьор Колеман не любил вас, то и вы к нему не питали особо добрых чувств? Это так?

– Ни добрых, ни недобрых, – ответил Рей.

В этот момент в комнату вернулся Зордий:

– Извините, чтобы дозвониться, нужно слишком много времени. Я отправил телеграмму. А позвонить попытаюсь позже, – сказал он Рею.

– Мы говорили о том, что сообщила вам вчера синьора Перри, – сказал капитан Делл’ Изола. – Об отношении синьора Колемана к синьору Гаррету.

– О да. – Зордий посмотрел на Рея. – И сказала она не только об этом. Мадам Шнайдер тоже вынуждена была признать, что Коулман вас недолюбливал. Она будет рада услышать, что вы живы, мистер Гаррет. – Потом Делл’ Изоле: – Значит, ваша следующая задача – найти синьора Коулмана.

Делл’ Изола кивнул.

– У синьора Чьярди есть телефон? – спросил он у Рея.

– Нет.

– Я прошу вас, как только вы туда вернетесь, позвонить мне и сообщить номер дома. Он, конечно, будет в нашем отчете здесь, – он показал на канцелярские шкафы, – но похоронен под горами… – Еще один неопределенный жест.

– Я смогу позвонить вам через час, – кивнул Рей.

– Мистер Гаррет, я прошу вас подписать один документ, – сказал Зордий, вытаскивая из кармана пальто бумаги. – Что-то вроде подтверждения, что вы есть вы.

Это был бланк компании, в которой работал Зордий, его заполнение требовалось при розыске пропавших, а внизу страницы в плашке с надписью «образец» была воспроизведена подпись Рея. Рей должен был расписаться ниже. Зордий поставил дату и тоже расписался.

– Вы сразу же покидаете Венецию? – спросил капитан.

– Нет. В любом случае не сегодня, – ответил Зордий. – Если узнаю что-нибудь о Коулмане, немедленно вам сообщу.

Они попрощались, и Зордий вышел вместе с Реем. На улице Зордий сказал:

– Почему бы нам не посидеть в ресторане за ланчем, мистер Гаррет? У вас есть время?

Рей не хотел разговаривать с Зордием, хотя и понимал, что отказываться невежливо.

– Я обещал моему хозяину синьору Чьярди, что сегодня мы с ним сходим на ланч. Очень жаль.

– Мне тоже. – Зордий был дюйма на два-три выше Рея. – Слушайте, у вас есть какие-нибудь подозрения, где может скрываться Коулман? Честно?

– Ни малейших, – ответил Рей.

Зордий оглянулся на здание полиции, оставшееся в тридцати ярдах от них.

– А вы не могли прикончить его во время схватки? – спросил он, понизив голос. – Я задаю этот вопрос ради вашего же блага. Пытаюсь вас защитить. Со мной можете говорить совершенно свободно.