— Джо на борту нет, — уверенно отрезал Марио.

— Откуда это вам известно?

— У меня такое предчувствие.

Шрайбер встал и пожал своими широкими плечами.

— Вы лучше поезжайте домой, парень, и опять заползайте в теплый мешок. Не знаю, как вы себя чувствуете, но выглядите, видит Бог, ужасно.

Мы вернулись в машину и поехали в направлении города, который безмятежно расположил на террасах холмов в лучах заходящего солнца. Подобно ранним звездам, вспыхивали отдельные фонари. Белые африканские здания виднелись в розоватом тумане, как в цветных отражениях памяти. Все дышало покоем, за исключением моря, которое барабанило и стонало за нами под размеренный такт времени.

Мне доставило определенное удовольствие на время удалиться от океана и не слышать его однообразного шума. Но далеко уехать не удалось. Марио не захотел возвращаться домой.

Он попросил меня остановиться у бара на набережной и сказал, что был бы не прочь пропустить рюмочку. Я запарковал машину и вышел из нее. Я тоже был не прочь выпить. За стеной, которая отделяла другую сторону бульвара от океана, стонал и бился, как уставшее сердце, прибой. Толстая дверь бара заглушала наружные звуки.

К двери подошел полный пожилой официант, поздоровался с Марио за руку и по-матерински начал причитать, когда увидел его лицо. Он поместил нас в кабине, в глубине зала, и зажег на нашем столе красную свечу, вставленную в бутылку. На бутылке накопился толстый слой застывшего воска, похожего на запекшуюся кровь. Я вспомнил Дэллинга, лежавшего на полу в луже крови. Теперь он находится в морге или под ярким светом на прозекторском столе. Дэллинг казался мне чем-то очень далеким, миражем из прошлого.

Официант закончил поверхностную уборку стола кончиком грязной салфетки.

— Что-нибудь покушать, джентльмены? Или хотите просто выпить?

Я заказал себе бифштекс и бутылку пива. Марио попросил двойную порцию виски, без содовой.

— Не возьмете ли что-нибудь закусить? — спросил я. — Вас это свалит с ног.

— Марио, у нас сегодня макароны минестрони, — заметил официант. — Прекрасная вещь для разнообразия.

— Мне нельзя перебивать аппетит, — объяснил он. — Мама готовит мне обед.

— Не хочешь ли ты позвонить своей маме?

— Нет, не могу с ней сейчас разговаривать.

Официант побрел. Было видно, что у него плоскостопие.

— Что я ей скажу? — спросил Марио, ни к кому конкретно не обращаясь, — Мое судно погибло. Это скверно уже само но себе. Она всегда была против покупки яхты. Я оказался круглым дураком, что разрешил Джо уговорить себя сделать эту покупку. Я вложил в нее все наличные, и теперь с чем остался? Ни с чем. Я на мели. А ведь мог бы купить долю в этом заведении, известно ли вам это? Всю прошлую осень я проработал здесь в баре, у меня сложились хорошие отношения с посетителями. Я прекрасно ладил с Джорджем, старым приятелем. Он собирается отойти от дел, и я бы мог прекрасно устроиться и не зависеть больше от вышестоящих.

Он впадал в состояние нытика, как будто заказанное виски ударило по его эмоциям еще до того, как он выпил. Джордж принес напитки, и Марио замолчал. Я осмотрел зал, часть которого он мог приобрести. Тут было больше знаков отличия и украшений, чем у штабного генерала: цепочки цветных лампочек над баром, головы оленей и набитое чучело рыбы-меч, фотографии прежних бейсбольных команд, картины на картонных панелях, немецкие пивные кружки. На платформе, над кухонной дверью висел орел со сверкающими стеклянными глазами. Он как бы нападал на набитое чучело пумы. Для довершения коллекции не хватало только набитого чучела самого мастера, который их делал.

— Дело с судном само по себе плохо, — уныло повторил Марио. — Что я могу сказать ей о Джо? Джо всегда был ее любимчиком, она свихнется, если узнает, что он мог утонуть. Она сводила нас с ума в детстве, беспокоясь об отце, если тот не приходил домой. Мы почувствовали какое-то облегчение, когда старик умер в своей кровати…

— Вы сказали, у вас такое предчувствие, что Джо не находится на борту. Откуда оно?

Он осушил свой стакан с двойной порцией виски и постучал по столу, чтобы повторили.

— Джо ужасно ловкий. Он никогда не попадется. Он занялся воровством в магазинах еще в начальной школе и ни разу не попался. Для меня он всегда был смышленым младшим братом с выражением невинности на лице. Я один раз попытался что-то утащить, меня тут же отправили в колонию для малолетних преступников, а мама сказала, что я позорю нашу семью. Я, а не Джо.

Официант опять принес ему виски и сказал мне, что мой бифштекс скоро будет готов.

— К тому же, — продолжал Марио, — негодяй может плавать, как морской котик. Когда-то он работал спасателем на пляже. Он сменил много занятий, в большинстве паршивых. У меня довольно сильное подозрение, что Джо нет на «Королеве» и что он не на дне моря. Он опять улизнул и оставил меня расхлебывать эту кашу.

— Как он мог улизнуть, находясь в море?

— Если вы хотите знать мое мнение, то он бросил «Королеву». Оп вложил в нее пятьсот долларов, а я полторы тысячи. Негодяй вывел ее в море и там бросил ее, чтобы создалось впечатление, что он утонул. Возможно, он договорился с владельцем рейсового теплохода в Энсеньяде… — Марио поперхнулся, с опаской вглядываясь в мое лицо.

— Торрес? — спросил я как можно хладнокровнее.

Его ссадины скрывали обуревающие им чувства.

Он намеренно сразу осушил второй стакан виски и трясущимися губами начал отпивать чистую воду из другого стакана.

— Ни о каком Торресе я ничего не знаю. По ходу рассказа я все выдумывал, старался представить, как он отделался от яхты.

— Зачем ему понадобились все эти хлопоты?

— Посмотрите на мое лицо и постарайтесь догадаться сами. Они меня так разукрасили только потому, что я брат Джо. А что они сделают с ним самим? — Он сам ответил на свой вопрос пантомимой, повернув приставленные друг к другу кулаки, и рванул их в стороны, показав, как отрывают головы цыплятам.

Принесли бифштекс, и я запил то, что смог съесть, остатками пива. Марио выпил третью двойную порцию виски. Он проявлял признаки утомления, и я решил не давать ему больше пить. Но получилось так, что мне не пришлось вмешиваться.

Посетители прибывали по одному и по двое, большинство садились в передней части зала, у стойки бара, в линеечку, как куры на насест. Я старался сделать знак официанту, чтобы он подготовил счет, когда в парадную дверь вошел мужчина. Он остановился, положив руку на круглую ручку двери, осматривая облепивших стойку бара людей. Крупный мужчина в широкополой шляпе, похожий на хозяина ранчо в выходном субботнем костюме. Потом взгляд его остановился на забинтованной голове Марио, и он направился к нам.

Марио полуобернулся на своем стуле и увидел его.

— О, черт! — выругался он. — Помощник шерифа.

Полицейский положил руку на его плечо.

— Я подумал, что вы можете оказаться здесь. Что там с вашим братом? Отойдемте, а?

Марио неохотно подвинулся в угол кабинета.

— Я могу лишь гадать. Так же, как и вы. Джо не докладывает мне о своих планах.

Помощник шерифа тяжело опустился на сиденье рядом с ним. Марио отклонился в сторону, как будто боялся заразиться от представителя закона.

— У вас были какие-то неприятности с Джо, как я слышал.

— Неприятности? Какие неприятности?

— Посмотрите на себя в зеркало. Это может освежить вашу память.

— Я не видел Джо с вечера прошлой пятницы.

— Вечера пятницы, да? Было это до или после того, как измордовали вашу физиономию?

Марио дотронулся до своей скулы замасленным пальцем.

— У, дьявол, это был не Джо.

— А кто?

— Мой друг. У нас была дружеская потасовка.

— У вас симпатичные друзья, — произнес помощник шерифа с сарказмом. Кривая усмешка углубила морщины на его загоревшем лице. — А что же с Джо?

— Я вам сказал, что не видел его с вечера прошлой пятницы. Мы вернулись тогда с рыбалки, и он уехал в Лос-Анджелес. Он живет там вместе с женой.

— Если он не оказался на дне морском с русалками. Я слышал, что он исчез с глаз долой в прошлую пятницу и с тех пор здесь не показывался.

— Сегодня утром он вернулся, — заметил я. — Его привезла жена.

— Да. Я и хочу сказать: до сегодняшнего утра. Я связался с его женой, она едет сюда. Но она не видела другого человека.

— Какого другого человека?

— Вот это-то я и хочу выяснить, — отрезал он и повернул свое плоское красное лицо к Марио: — Сегодня утром вы были здесь? На борту своего судна?

— Я находился дома, в кровати. Моя мать знает, что я был дома, в кровати. — Марио выглядел сбитым с толку, слова его под воздействием виски звучали невнятно.

— Ах, так? Я разговаривал с ней по телефону. Она спала до семи утра. Ваше судно вышло в море примерно в четыре.

— Откуда вы знаете об этом?

— От Трика Кёэрли, ловца омаров. Он только что вернулся с острова. Вы его знаете?

— Встречался.

— Он сегодня на ногах с раннего утра. И видел, как ялик отплыл к «Королеве ацтеков». Кстати, ялик все еще там, привязан к швартовым. В нем сидели двое, когда ялик проплыл мимо лодки Трика.

— Джо?

— Он не мог определить. Было темно. Он поприветствовал их, но те ему не ответили. Он слышал, как они поднялись на борт, а затем яхта вышла в море. — Оп неожиданно рявкнул: — Почему вы не ответили ему?

— Я? Не ответил кому?

— Трику, когда он вас поприветствовал в ялике.

— Господи Иисусе! — Ужасное лицо выглядело действительно испуганным. — Я был дома, в кровати. Встал только в девять. Мама принесла мне завтрак в постель, спросите ее.

— Я уже сделал это. Но кто вам мог помешать тайком выбраться из дома в середине ночи и приехать сюда?