Или взять дело Бронсона. Это она разоблачила его работу на две разведки. И опять таинственная смерть при попытке к бегству, — он был сбит моментально скрывшимся автомобилем с фальшивым номером.

И Нейланд и Бронсон нанесли огромный вред службе безопасности, но оба подозревались еще до разоблачения, сделанного Джанин. О'Халлаген уже наложил на них лапу. Почему же Джанин побледнела, когда он упомянул о русских?

Глаза Кермана сузились, он весь напрягся. Неужели Джанин — тоже двойной агент? Что за бредовые фантазии? Но тогда почему она возражала, чтобы он поселился в «Гор»? Может быть, там что-то происходит, а она хочет от него это скрыть?

Шофер сбавил скорость и обратился к пассажиру:

— Въезжаем в Дакар, сэр. Куда вас отвезти?

— Куда-нибудь в центр, к приличному отелю.

В отеле «Континенталь» Керман попросил номер с душем и расписался в регистрационном журнале. Затем прошел к администратору и заказал на завтра, к восьми утра, автомобиль.

В номере, сняв костюм и переодевшись, он не переставал думать о Джанин. Невозможно поверить в это: Джанин Долней — и русские, он слишком подозрителен… И тем не менее завтра надо поехать в отель «Гор» и разобраться во всем этом. Он не успокоится, пока не очистит Джанин от вкравшихся подозрений.

Самба Дьен приблизился к бунгало. Из темноты бесшумно возникли два африканца.

— Это я, Дьен, — сказал он, — я с рапортом к мистеру Джонсону.

Один из африканцев провел руками по его одежде и отступил в сторону, разрешая пройти.

Малих сидел за столом, склонившись над картой. Позади него стоял плотный, кряжистый, совершенно лысый человек. Его звали просто Павел. Они были неразлучны с Малихом. По знаку Павла Дьен подошел к столу. Он был неспокоен. Ему ничего не удалось разузнать за вечер, и он теперь опасался, как бы Малих не отказался заплатить обещанные деньги.

— Я следил за ним, как вы мне приказали. Он подъехал к ночной коробке «Флорида» на Рю Карно. Там он провел вечер: пил, танцевал, потом вернулся в отель.

— И все? — спросил Малих на своем гортанном французском.

Дьен покорно опустил свои узкие плечи.

— Все американцы пьют и танцуют, когда приезжают в Дакар. Этот не был исключением.

— С кем он танцевал?

— С одной африканкой. Ее зовут Ава.

— Она там бывает регулярно?

— Да, она проститутка и всегда бывает там.

— Она дружила с Розой Арбо?

— Да. Роза тоже была проститутка…

— Он еще с кем-нибудь танцевал?

— Нет, только с Авой.

— И долго он там был?

— Около двух часов.

— Ты все время наблюдал за ними?

— Весь вечер. Я наблюдал за ними в зеркало, он этого не заметил.

— Давал ли он ей деньги?

— Нет.

— Выходит, она без пользы провела вечер?

Дьен почесал себя за ухом.

— Выходит, ты ничего интересного не сообщил…

— Я сделал все, что мог, но ничего не произошло.

Малих недовольно пожал плечами, затем достал из кармана тысячефранковый билет и протянул его Дьену.

— Ты хорошо знал Розу?

— Я часто с ней разговаривал. Она очень гордая. У нее был очень богатый и могущественный покровитель.

— Покровитель?.. — Малих подался вперед. — Кто он?

— Я не знаю его лично, но знаю, что он очень богатый.

— Ты с ним когда-нибудь встречался?

— Когда Роза бывала в клубе, он всегда приходил.

— Как он выглядит?

— Он португалец. Толстый, носит усы.

Малих встал со стула.

— Ладно, можешь идти, — сказал он, подходя к стальному сейфу, стоящему у стены. Дьен вопросительно посмотрел на Павла, и тот сделал ему знак удалиться.

Когда Дьен вышел, Павел спросил:

— Ну, что?

Малих открыл сейф и взял с полки толстую папку.

— Мне кажется, в досье Кейри я что-то встречал по этому поводу, — сказал он, перебирая многочисленные бумаги.

Павел выпил водки и снова наполнил стакан.

Минут двадцать они молчали. Все это время Малих просматривал различные документы, стараясь что-то найти. Вдруг он стукнул кулаком по столу.

— Вот оно! — воскликнул он. — В 1925 году Кейри работал инженером по производству искусственного льда в Дакаре. Завод принадлежал Энрико Фонтецу — португальцу. Они дружили и жили в Дакаре в одном доме. — Он посмотрел на Павла. — Этот Фонтец мог быть тем самым, кто финансировал поездку Розы в Париж. Он также может знать, где скрывается Кейри. Хотя с тех пор прошло немало лет…

— Может быть, его уже давно нет в Дакаре? — спросил Павел.

Малих потянулся за телефонным справочником, который лежал на кипе газет. После длительных поисков он сказал:

— Его фамилии нет в книге, — он провел пальцем по нужной странице, — но завод есть. Завтра поедем в Дакар и наведем справки. — Он посмотрел на Павла. В глазах его зажегся зловещий огонек, линия губ приняла жесткие очертания. — Это может быть началом твоего конца, Кейри…

Джанин медленно просыпалась от неспокойного сна. Она открыла глаза и сощурилась от яркого света, ворвавшегося в комнату. Затем, подняв руку, посмотрела на маленькие часики. Было 7.07. Джанин повернула голову и увидела спящего Гирланда. Она пристально вглядывалась в него, тщательно изучая каждую черточку его лица, пытаясь представить его настоящий вид, без этого камуфляжа. Как бы почувствовав, что кто-то наблюдает за ним, он повернулся во сне и, обняв ее одной рукой, притянул к себе. Джанин продолжала, упершись локтем в его грудь, всматриваться в черты лица. В ее жизни было немало мужчин, она просто не могла без них обходиться. Физическая близость была ей необходима как пища. Но чаще она разочаровывала ее. Все мужчины циничны и эгоистичны, берут все, что им нужно, совершенно не думая о женщине, оставляя ее неудовлетворенной и опустошенной…

С Гирландом все было иначе. Никто еще не доставлял ей такого наслаждения, как он. Он умел взвинтить темп, всколыхнуть ее желания, довести их до дикого апофеоза и момента высшего, неземного слияния, когда оба, забыв, где они и кто они, стремительно летят в бездну экстаза, а затем томятся в ней, обессиленные и разбитые, но удовлетворенные… Она ничего подобного не переживала раньше.

Ночь была бурной. Все повторилось не один раз…

И вновь мысли ее вернулись к действительности. Уже не первый раз с того момента, как она начала работать на Дорна, и позже, работая на русских, она горько сожалела, что позволила вовлечь себя в эту опасную двухстороннюю игру. И она ведь вовсе не нуждалась в деньгах. То, что она сказала Гирланду, было правдой: ее отец, сделавший состояние на фондовой бирже в Париже, оставил ей немалые деньги. Пустая бесцельная жизнь опустошила ее, она искала встряски. И тут появился Дорн. Они встретились где-то на званом обеде. Он понравился ей. В разговоре выяснилось, что у нее много знакомых среди важных лиц. Благодаря тому, что ее мать была американка, а сама она богата, красива и известна, Джанин часто бывала на званых вечерах и коктейлях во многих посольствах.

Через несколько дней Дорн пригласил ее пообедать и предложил выполнить для него маленькое поручение. Она согласилась. Это было нетрудно: бывая на разных вечерах, все слушать и запоминать и еженедельно посылать ему отчеты. Сначала ей это немного нравилось, но потом вновь наскучило. Она жаждала остроты, даже опасности и риска, а Дорн не давал важных поручений. Затем ей как-то позвонил человек, назвавшийся Дюпоном. Они встретились, покатались на лодке по Сене и поговорили. Он был худощав, с темными волосами и глубоко запавшими глазами. Голос у него был какой-то гортанный. Оказалось, что он все о ней знает. Он сказал, что Дорн никогда по-настоящему ее не оценит, так как не поручает настоящих дел. Кстати, как она относится к русским?

Джанин не питала враждебных чувств ни к одной нации. Время от времени она, по поручению Дорна, собирала информацию о России, теперь она не возражала передавать русским информацию об Америке… Она занималась этим ради забавы и от скуки, ведь в конце концов ее родиной была Франция!

Со временем ей пришлось заниматься этим уже профессионально. Именно Дюпон подбросил ей информацию, которая помогла разоблачить Нейланда и Бронсона. Все было проделано так тонко, что Дорн ни о чем не догадался. Он искренне верил, что только благодаря тонкой работе Джанин удалось разоблачить двух матерых предателей. Так началась новая карьера Джанин. Она стала лучшим агентом Дорна, но русские тоже усилили нажим на нее. Теперь ей приходилось выполнять сложные и опасные задания, а не просто передавать обрывки какой-то информации. Однажды она попыталась отказаться. Дюпон пытливо посмотрел на нее.

— Ваша безопасность, мадемуазель, в ваших руках. Не забывайте Нейланда и Бронсона. Они тоже были перевербованными агентами. — Это уже была не шутка. Ловушка захлопнулась, и выхода не было…

Неожиданный звонок оборвал течение ее мыслей. Гирланд лежал на том краю кровати, возле которого стоял телефон. Он пошевелился, намереваясь взять трубку, но она, быстро перекатившись через него, успела схватить ее первой.

— У меня в девять, — услышала Джанин голос Малиха.

— Это очень рано, — жалобно сказала она. — Я не смогу!

— В 9.00, — повторил он и повесил трубку.

Джанин села, прижимая к груди одеяло.

— Ой, — воскликнула она, — я совсем забыла! Это Хильда, моя подруга. Мы собирались с ней вместе покататься в машине в 9 утра.

Гирланд уже совсем проснулся.

— Она что же, поет баритоном в хоре? Мне показалось, что это был мужской голос.

— Да нет, она просто немного простудилась и охрипла…

— Бедная Хильда! — Гирланд обнял Джанин и начал нежно целовать ее в глаза. Она задрожала и прижалась к нему. Его губы настойчиво искали ее шею. Она попыталась отстранить его.