— Я-то нет, сэр, — улыбнулся инспектор, — ни на минуту. Не скажу, что хоть на мгновенье такая мысль возникала у меня в голове. Но подождите-ка! — и он, все еще улыбаясь и немного помолчав, предположил: — Так вот. Мы знаем, что мисс Уильямсон расставляет на доктора силки…

Роджер, затаив дыхание, пристально воззрился на инспектора, но тот ответил совершенно невинным взглядом.

— Однако при этом она знает, что не сможет его поймать, или думает, что не сможет, пока не удастся убрать с дороги миссис Вэйн. Вы видели эту леди и, наверное, поняли, как понял и я, что если мисс Уильямсон заберет себе что-нибудь в голову, то все будет, как хочет мисс Уильямсон. В тот вторник она ушла из дома после ленча подышать свежим воздухом в скалы и там увидела миссис Вэйн, которая в одиночестве направлялась к дому Расселов. Ни единой души вокруг. "Вот подходящий момент", — говорит она себе, присоединяется к миссис Вэйн и под каким-то предлогом с легкостью убеждает ее составить ей компанию и прогуляться по узкой дорожке вдоль скалы. А там ей остается всего лишь столкнуть миссис Вэйн с обрыва. Пока это все не противоречит собранным вами фактам, не так ли?

— Но разве мисс Уильямсон выходила из дому после ленча во вторник?проницательно возразил Роджер.

— Ну конечно, сэр, — инспектор даже слегка удивился, — а вы разве об этом не знали?

— Нет, — пришлось сознаться Роджеру, — я не знал.

— Да, да, она выходила именно для того, как я уже сказал, чтобы подышать свежим воздухом. Днем было жарко, и в лаборатории стало душновато. Она прогуливалась наверху у скал примерно с полчаса и потом говорила, что никого не видела. Гуляла она незадолго до убийства, но кроме ее слов у нас нет никаких доказательств этого. Если никто не видел, как она вышла из дома и как вернулась, откуда нам знать, что она говорит правду? Я попытался прояснить этот момент в беседе с доктором, но он не мог сказать ничего определенного. Он все твердил, что, насколько помнит, она выходила в первую половину дня. А кроме того, его самого не было днем в лаборатории — об этом я узнал от горничной, которая принесла ему туда чай, а доктор отсутствовал.

— Ну хорошо, а что же — пуговица? Каким образом соотнести ее со всем, что тогда случилась и учитывая факт прогулки мисс Уильямсон?

— Мисс Уильямсон, когда спускалась вниз, — весело ответил инспектор. увидела на земле пуговицу, узнала ее и, будучи особой точной и аккуратной, подобрала, сунула ее в карман и решила, что потом отдаст пуговицу мисс Кросс. Но после того как произошло убийство, она подумала: "Да, все похоже на самоубийство, однако, если возникнут подозрения, надо себя обезопасить", и тогда она спустилась вниз, где лежит тело (ведь мисс Уильямсон сильная, деятельная женщина, и спуститься ей было не слишком трудно), и вложила пуговицу в руку мертвой женщины. Ну а что касается следов, то они в равной степени могут принадлежать и ей, и любому другому человеку.

— Схема действий очень убедительная, — одобрил Роджер, — но куда тут деть башмаки, а? Что вы скажете о них?

Инспектор почесал сбоку нос, а в глазах снова мелькнула искорка.

— Ну, я смог бы предложить несколько вариантов появления на сцене башмаков, и вы бы тоже смогли.

— То есть вы хотите сказать, что уже успели сделать пару интересных дедуктивных выводов на этот счет, но решили зажать их? — рассмеялся Роджер. Ладно, не бойтесь, не стану наседать на вас и требовать, чтобы вы их выложили.

— Я бы не стал так далеко заходить в своих предположениях, сэр, осторожно возразил инспектор, не прояснив, из соображений такта, что он имеет в виду, — но, мистер Шерингэм, вы теперь видите, как обстоят дела и как легко извратить факты, когда их так мало, и представить таким образом, какими нам желательно их видеть, и сделать все, чтобы их не поняли так, как следует понимать. Иначе бывает лишь в рассказах, где сыщик Скотленд-Ярда всегда попадает впросак, потому что из всей цепи фактов он делает один-единственный вывод и этот вывод оказывается неверным, а вывод его соперника всегда неукоснительно правилен. А дело в том, сэр, — прибавил инспектор в припадке доверительности, — что все, сказанное мной о мисс Уильямсон, полностью приложимо к любому другому человеку. Если есть мотив, любой человек, принадлежащий к данному семейству, мог это совершить!

— Да, пожалуй, это так, — согласился задумчиво Роджер, — и, Бог свидетель, перед нами достаточно широкое поле для поисков. Однако я уверен, что нахожусь на правильном пути, и останусь в этом убеждении, как бы вы ни старались сбить меня с толку. Так что следующий этап в моих собственных разысканиях — попытка узнать путем рас спросов, не видел ли кто-нибудь в скалах незнакомого мужчину в промежуток между тремя и половиной четвертого пополудни в прошлый вторник.

— Ну что ж, вреда от этого не будет, — ответил инспектор, немного умаляя своими словами рвение Роджера.

— Ну а вы что собираетесь предпринять?

— Я, сэр? — простодушно переспросил инспектор.

— Да, вы, инспектор, ну давайте же, выкладывайте начистоту. Вы же заранее спланировали весь ход действий. Будьте же другом.

Инспектор улыбнулся:

— Ну, если хотите знать, сэр, я собираюсь навести справки насчет этого башмака.

— Ах вот оно что, — коварно заметил Роджер, — ведь от этого тоже не будет вреда, а?

И оба рассмеялись.

— Инспектор, — тихо спросил Роджер, — вы можете иногда забыть, что представляете официальное учреждение, и быть просто человеком? Ведь это я нашел для вас башмак. Неужели вы не познакомите меня с результатом ваших расспросов? Не для публикации, конечно, пока вы этого не разрешите.

Инспектор с минуту боролся со сдержанностью, предписанной служебными обязанностями.

— Очень хорошо, мистер Шерингэм, это будет лишь справедливо.

— Ну, вы настоящий честный спортсмен, — одобрительно воскликнул Роджер, и соперники расстались. Однако не прошли они и пятидесяти шагов в противоположных направлениях, как Роджер бросился догонять коллегу.

— Инспектор! — крикнул он. — Полминуточки!

Инспектор обернулся и подождал его:

— Да, сэр?

— Есть одна вещь, о которой я хотел бы узнать мнение настоящего полицейского инспектора, — задыхаясь сказал Роджер. — Я все время забываю спросить: что именно люди из Скотленд-Ярда думают о детективных романах и рассказах?

— Ну, сэр, — немного поразмыслив и все же уклончиво ответил инспектор, у всех должна быть возможность поразвлечься, и у нас тоже.

И на этот раз они действительно расстались.

Инспектор не вернулся в гостиницу к ленчу, и Роджер и Энтони ели почти в полном молчании, так как у каждого было о чем подумать. Роджер решал вопрос, не стоит ли передоверить Энтони часть работы по наведению справок, которая в настоящее время грозила принять гигантские масштабы, но, поразмыслив как следует, пришел к выводу, что подобное занятие требует более деликатного подхода, чем можно ожидать от кузена, вследствие чего сей молодой человек снова оказался не у дел на весь предстоящий день и поэтому как бы случайно обмолвился, что, очевидно, не вернется к чаю, а после этого стал наводить осторожные справки о возможности нанять в Ладмуте двухместный экипаж, в случае если вдруг кому-то захочется осмотреть окрестности. И Роджеру пришлось сделать сверхчеловеческие усилия, чтобы не позабавиться на сей счет.

Сразу же после ленча он снова отправился в утомительный поход. Было уже почти восемь вечера, когда он вернулся. Лицо его выражало радость, а походка была упругой и эластичной, как у человека, к которому наконец пришла удача, тем более сладостная, что на успех он почти не рассчитывал. Энтони и инспектор, уже наполовину покончившие с ужином, с изумлением взглянули на недостающего участника трио, так широко он ухмылялся и вообще пребывал в радостном исступлении, как безумный дервиш.

— Я свершил это, — кричал дервиш, — один, без помощи, без почестей и невоспетый, под неодобрительным взглядом полицейских властей, сопровождаемый насмешками всех малолетних мальчишек Ладмута, да, я это свершил!

С этими словами Роджер вынул из кошелька клочок бумаги и с торжествующим видом положил его рядом с тарелкой инспектора.

— А это подарочек специально для вас, инспектор Морсби, — это отпечаток большого пальца человека, который убил миссис Вэйн. Энтони, ну-ка отрежь мне, пожалуйста, двойную порцию пирога с говядиной и ветчиной.

Глава 17

Потрясающее невежество священника

— Но, разумеется, — сказал Роджер, отправляя в рот большой кусок пирога, — разумеется, когда я говорю "убил", я могу немного и преувеличивать.

— Но, сэр, вы до сих пор не сказали мне, кто же именно является убийцей, — заметил спокойно инспектор. Он уже седьмой раз задавал этот вопрос, но до сих пор не удовлетворил своего любопытства.

— Точнее было бы сказать, что это отпечаток большого пальца человека, которому известно, каким образом миссис Вэйп встретила свою смерть, продолжал злорадно Роджер, которому было приятно подчеркнуть недостаток профессиональной въедливости со стороны своего соперника. — Но, как бы то ни было, свидетельство налицо.

— Вы, кажется, сказали, что этот человек живет в деревне? — простодушно осведомился инспектор.

— Тот, кто ищет, тот всегда найдет, — непоследовательно ответил Роджер, а того, кто идет правильным путем, всегда ожидают на этом пути волнующие открытия. Ему, как говорится, воздастся сполна. Энтони, отрежь мне еще кусочек этого вкуснейшего пирога. Нет, в два раза больше…

— Кто же этот человек, мистер Шерингэм, сэр? — уже с отчаянием в голосе спросил инспектор.

Роджер поглядел на него невидящим взглядом:

— Инспектор, я вам не скажу! Вы можете меня арестовать за то, что я чиню препятствия полиции, которая исполняет свои обязанности спустя рукава, а также арестовать за поджог, мошенничество, мелкое правонарушение, одним словом — за что угодно, но я не собираюсь вам об этом рассказывать. Как я сейчас понимаю, вы сегодня утром обманом вторглись в мое доверие и очень аккуратно присвоили то, что хранилось в моих мозговых извилинах, ничего не дав взамен. Ведь я поделился с вами всеми плодами моих поисков, а что получил в награду? На этот раз я буду хранить молчание.