Ксавье исчез.

Инспектор снова поставил предохранитель, убрал оружие в карман, вытер губы и быстро вышел на террасу. Он перелез через перила и с трудом спрыгнул на землю.

Эллери тоже очнулся, выбежал из комнаты и устремился вслед за отцом в темноту.

Их движения заставили прийти в себя и всех остальных. Миссис Карро положила голову на плечо Френсиса. Мисс Форрест, без кровинки в лице, издала приглушенный крик и рванулась вперед, в то время как доктор Холмс, с трудом переставляя свои ставшие свинцовыми ноги, направился к балконной двери. Миссис Ксавье с раздувающимися ноздрями опустилась в кресло. Близнецы как бы приросли к полу.

Неподвижное тело Ксавье нашли на самом краю скалы. Эллери встал на колени, прослушивая его сердце.

— Он... Он...— шептала мисс Форест, заикаясь.

Инспектор пристально вглядывался в распростертого на земле человека.

— Он еще жив,— беззвучно сказал он,— я испачкал в крови пальцы.— Он встал на ноги, рассматривая свои руки при слабом свете.— Доктор, займитесь им,— спокойно попросил инспектор.

Доктор Холмс, стоя на коленях, ощупывал Ксавье.

— Ничего нельзя сделать,— сказал он,— вы повредили ему позвоночник, Квин. Он пока еще в сознании, я думаю. Скорее, помогите мне.

Ксавье застонал, и снова послышалось бульканье. Его ноги судорожно дергались. Трое мужчин осторожно подняли его и понесли через террасу в игровую комнату. За ними быстро последовала мисс Форрест, бросив через плечо испуганный взгляд в темноту.

Молча положили они раненого на диван около рояля, лицом вниз. При ярком свете комнаты им хорошо была видна его широкая спина. Немного ниже правой лопатки был темный кружочек с растекающимся вокруг него красным пятном.

Не спуская глаз с этого пятна, доктор Холмс снял пиджак, завернул рукава сорочки и сказал:

— Мистер Квин, моя хирургическая сумка на столе в лаборатории. Миссис Уири, пожалуйста, принесите большой кувшин горячей воды. Женщинам лучше уйти отсюда.

— Я могу чем-нибудь помочь,— быстро проговорила мисс Форрест,— я ведь работала сестрой, доктор.

— Ну, хорошо. А остальные, пожалуйста, уходите. Инспектор, у вас есть нож?

Миссис Уири ушла, спотыкаясь. Эллери пошел в лабораторию, несколько раз наткнулся там на мебель в поисках выключателя. Включив свет, он увидел на одном из столов маленькую черную сумку с инициалами П. X. Стараясь не смотреть на холодильник, он схватил сумку и быстро побежал в игровую комнату.

Несмотря на приказание доктора Холмса, никто оттуда не ушел. Казалось, все были зачарованы работой доктора и тихими стонами Ксавье. Доктор Холмс разрезал пиджак адвоката острым ножом инспектора. Сняв пиджак, а затем сорочку и нижнюю рубашку, он оголил спину Ксавье с пулевой раной под лопаткой.

Эллери, пристально наблюдавший за лицом Ксавье, увидел, как его левая щека дернулась. На губах показалась кровавая пена, глаза слегка открылись.

Доктор Холмс открыл сумку, миссис Уири принесла огромный кувшин горячей воды. Энн Форрест взяла его из дрожащих рук старушки и поставила на пол около стоявшего на коленях доктора. Он оторвал большой кусок стерильной ваты и намочил ее водой.

Вдруг глаза Ксавье полностью открылись, и он окинул комнату бессознательным взглядом. Дважды он беззвучно пошевелил губами и, наконец, они услышали его шепот: «Я не убивал. Я не убивал. Я не убивал» — опять и опять, как будто он заучивал урок в школе.

Инспектор вздрогнул, наклонился к доктору Холмсу и спросил шепотом:

— Состояние тяжелое?

— Довольно тяжелое,— коротко ответил Холмс.— Кажется, попало в правое легкое.— Он быстрыми, но осторожными движениями промывал рану, вытирая кровь. Остро запахло дезинфицирующими средствами.

— Можно... разговаривать с ним?

— В обычных условиях я бы сказал вам «нет». Ему нужен только покой. Но в данном случае...— Англичанин, не прекращая своей работы, пожал плечами.

Инспектор быстро подошел к изголовью дивана, на котором лежал Ксавье, и встал около него на колени.

— Я не убивал. Я не убивал,— с утомительной настойчивостью повторял адвокат.

— Ксавье,— строго спросил инспектор.— Вы слышите меня?

Бормотание прекратилось, и голова слегка дернулась. Глаза Ксавье остановились на лице инспектора, в них появилось сознание и выражение боли. Он прошептал:

— Зачем вы стреляли в меня, инспектор? Я не убивал. Я не убивал.

— А почему вы убежали?

— Просто потерял голову. Я думал... Я так испугался. Это глупо... Я не убивал. Я не убивал.

Эллери судорожно сжал руки в кулаки. Он наклонился к Ксавье и отчетливо произнес:

— Вы в очень тяжелом состоянии, Ксавье. Зачем лгать теперь? Мы знаем, что это сделали вы. Вы единственный левша в этом доме, только вы могли таким образом разорвать шестерку пик.

Губы Ксавье задрожали.

— Я говорю вам, я не убивал.

— Но это вы разорвали пополам шестерку пик и вложили в руку умершего брата половинку для того, чтобы оклеветать невестку?

— Да...— прошептал Ксавье,— это правда. Это сделал я. Я оклеветал ее. Я хотел... но...

Миссис Ксавье медленно поднялась. В ее глазах застыл ужас. Она прижала руку ко рту и долго, пристально смотрела на деверя, будто видела его впервые.

Доктор Холмс быстро работал с помощью мисс Форрест, но промытая рана продолжала кровоточить.

Глаза Эллери сузились, губы подрагивали, на лице появилось странное выражение:

— Но тогда...— начал он медленно.

— Вы не понимаете,— задыхался Ксавье,— я не мог спать в ту ночь. Я метался из стороны в сторону. Потом решил взять книгу внизу, в библиотеке. О, что это такое? Эта дикая боль в спине?

— Продолжайте, Ксавье, продолжайте...

— Я... надел халат и спустился вниз...

—  В котором часу это было? — спросил инспектор.

— Два тридцать... когда я шел в библиотеку, то увидел, что в кабинете горит свет. Дверь была закрыта, но неплотно... Я вошел и увидел Джона... холодный, застывший, мертвый... И я... решил оклеветать ее, я оклеветал ее...

— Почему?

Он начал метаться.

— Но я не убивал, я не убивал Джона. Он уже был убит, когда я вошел туда, уверяю вас, он, мертвый, сидел за столом, застывший, как камень...

Рана уже была перевязана, и доктор Холмс собирался сделать подкожное впрыскивание.

— Вы лжете! — дребезжащим голосом сказал инспектор.

— Клянусь Богом, я говорю правду. Он уже был убит... когда я вошел к нему... я не убивал его.— Он слегка приподнял голову.— Но... я теперь знаю... кто это сделал... Я знаю, кто... сделал это...

— Знаете? — прорычал инспектор.— Откуда вы знаете? Кто это? Говорите немедленно.

В комнате воцарилось глубокое молчание. Как будто все перестали дышать, казалось, время тоже остановилось.

Марк Ксавье предпринимал отчаянные, нечеловеческие усилия. На него больно было смотреть. Левой рукой он старался помочь себе встать. Глаза, ставшие еще более красными, почти остановились.

Доктор Холмс сделал ему укол.

— Я...— Это все, что он смог произнести. Бледное лицо приняло землистый оттенок, на губах показалась кровавая пена, и он вновь потерял сознание.

Все снова начали дышать и двигаться. Инспектор поднялся на ноги, вытер влажные щеки носовым платком.

— Умер? — спросил Эллери, облизывая губы.

— Нет,— доктор Холмс тоже поднялся, печально смотря на распростертую фигуру Ксавье.— Потерял сознание. Я ввел ему морфий. Дозу совершенно достаточную, чтобы он отдохнул и успокоился.

— Как его состояние? — спросил инспектор.

— Очень опасное. Но, должен сказать, шанс у него есть. Все зависит от организма. Пуля попала в правое легкое...

— И вы не извлекли ее? — с ужасом спросил Эллери.

— Извлек? — приподнял бровь доктор.— Мой дорогой, это почти наверняка повлечет за собой фатальный исход. Как я сказал, все зависит от организма. По правде говоря, организм у него не очень крепкий, хотя он никогда не обращался ко мне за медицинской помощью. Он был склонен к обжорству, а следовательно, и к ожирению, имел нездоровый вид. Но...— Он пожал плечами и повернулся к мисс Форрест. Его лицо смягчилось.— Благодарю вас... Энн. Вы мне очень помогли... А теперь, господа мужчины, помогите мне отнести его наверх, только очень осторожно, а то можно вызвать внутреннее кровоизлияние.

Четверо мужчин — Смит продолжал сидеть в углу — подняли безжизненное тело и отнесли его наверх в спальню, выходящую окнами на автомобильную дорожку. Остальные, столпившись, последовали за ними. Казалось, никто не хотел оставаться в одиночестве. Миссис Ксавье все еще не покидало выражение изумления и ужаса.

Мужчины раздели Ксавье и осторожно положили в постель. Ксавье хрипло дышал, его лицо больше не дергалось, глаза были плотно закрыты.

Потом инспектор открыл дверь.

— Войдите все, но не шумите. Я хочу кое-что сказать, и надо, чтобы вы все это слышали.

Все послушно вошли в спальню, устремив любопытные взгляды на спокойную фигуру под простынями. Настольная лампочка, стоявшая на тумбочке около кровати, бросала тусклый свет на левую щеку и левый бок Ксавье.

— Кажется,— сказал инспектор спокойно,— мы опять вытянули пустой номер. Но я не могу уверенно сказать, лгал ли нам Марк Ксавье или нет. Мне приходилось видеть людей, которые продолжали лгать за три минуты до смерти. Нет никакой гарантии в том, что даже если человек знает, что он умирает, он обязательно будет говорить правду. В то же время было что-то... довольно убедительное в том, что он сказал. Если он действительно только оклеветал миссис Ксавье, а сам не убивал брата, значит, убийца кто-то другой и он находится в этом доме. И я предупреждаю вас,— его глаза зловеще сверкнули,— что в' следующий раз ошибки не будет.