Агата Кристи - Тайна семи циферблатов

– Как любопытно, – воскликнул Билл. – Оказывается, что Понго всегда прав… Безумие какое-то.

– Итак, как я уже говорил, – продолжил суперинтендант Баттл, – мы заставили мистера Тесайгера встревожиться своими Семью Циферблатами, и он уже не представлял, откуда ему грозит опасность. Однако то, что мы в конечном итоге взяли его, является личной заслугой мистера Эверсли. Он знал, на что идет, и без колебаний рисковал жизнью. Впрочем, он и помыслить не мог, что вы, леди Эйлин, окажетесь втянутой во всю эту историю.

– О боже, конечно же нет, – с чувством проговорил Билл.

– Мистер Эверсли явился к мистеру Тесайгеру домой по придуманному поводу, – продолжил Баттл. – Он должен был изобразить, что какие-то бумаги мистера Деврё попали в его руки. Причем бумаги эти способны были бросить тень на мистера Тесайгера. Естественно, как искренний друг мистер Эверсли заторопился на встречу, нисколько не сомневаясь в том, что мистер Тесайгер даст ему необходимые объяснения. Мы сочли, что в том случае, если мы не ошиблись, мистер Тесайгер попытается убрать мистера Эверсли со своего пути, и не испытывали при этом особых сомнений в отношении того способа, к которому он прибегнет. Вполне понятным образом мистер Тесайгер угостил своего гостя виски с содовой. Когда хозяин дома на пару минут отлучился, мистер Эверсли вылил отраву в кувшин на каминной доске, однако, конечно же, изобразил, что она производит на него свое действие. Он знал, что эффект проявляется не сразу. Мистер Эверсли начал свой рассказ, и мистер Тесайгер поначалу все с негодованием отрицал, однако как только он увидел – или как только ему показалось, – что зелье производит свое действие, то все признал и сообщил мистеру Эверсли, что тот станет его третьей жертвой.

Когда мистер Эверсли будто бы начал терять сознание, мистер Тесайгер помог ему спуститься к автомобилю и сесть внутрь. Верх машины был поднят. Должно быть, незаметно от мистера Эверсли мистер Тесайгер успел уже позвонить вам и сделать умное предложение. Вы должны были сказать дома, что отвозите мисс Уэйд домой. Вы не упомянули о сделанном им звонке. Потом, когда ваше тело нашли бы здесь, мисс Уэйд присягнула бы в том, что вы завезли ее домой и направились в Лондон, чтобы самостоятельно проникнуть в этот дом.

Мистер Эверсли продолжал исполнять свою роль – роль потерявшего сознание человека. Могу сказать, что как только оба молодых человека покинули Джермин-стрит, один из моих людей проник в дом и обнаружил остатки виски, содержавшие дозу гидрохлорида морфия, достаточную для того, чтобы убить двоих человек. Кроме того, за машиной, в которой они ехали, тоже следили. Мистер Тесайгер прямо из города направился к хорошо известному гольф-клубу, где провел несколько минут, рассказав, что хочет сыграть круг. Естественно, это было сделано ради алиби – на тот случай, если таковое потребуется. Автомобиль, в котором находился мистер Эверсли, он оставил в некотором отдалении от ворот. Потом вернулся в город, в клуб «Семь Циферблатов». Увидев на улице уходящего Альфреда, подъехал к двери, обратился к мистеру Эверсли на тот случай, что вы слушаете, вошел в дом и исполнил свою маленькую комедию. Сказав, что идет за доктором, на самом деле мистер Тесайгер только хлопнул дверью, а затем неслышно пробрался наверх и спрятался за дверью этой комнаты, куда мисс Уэйд должна была под каким-то предлогом послать вас. Увидев вас, мистер Эверсли, конечно, пришел в ужас, однако постарался все же исполнить свою роль до конца. Он знал, что наши люди следят за домом, и постарался убедить себя в том, что вам никакая опасность не грозит. Конечно, он мог «вернуться к жизни» в любой момент. И когда мистер Тесайгер оставил свой револьвер на столе и якобы вышел из дома, момент для этого казался самым подходящим. Что касается следующего шага… – Сделав паузу, суперинтендант посмотрел на Билла. – Быть может, теперь рассказ продолжите вы, сэр?

– Я все лежал на этом проклятущем диване, – начал тот, – пытаясь изобразить покойника и ощущая все большее и большее беспокойство. Затем я услышал чьи-то торопливые шаги на лестнице. Лорен встала и подошла к двери. Я услышал голос Тесайгера, но слов разобрать не сумел. Лорен ответила ему: «Молодец… правильно сделал». Потом он проговорил: «Помоги мне затащить его наверх. Нам придется попотеть, однако я хочу оставить их обоих там – сделаем маленький сюрприз этому Седьмому». Я не вполне понял, о чем распространяются эти двое, однако они каким-то образом все-таки занесли меня наверх. Им действительно пришлось потрудиться; я постарался расслабиться всеми членами. Они бросили меня на пол, и я услышал, как Лорен сказала: «Ты уверен в том, что всё в порядке? Она не придет в себя?» И Джимми – проклятый негодяй – сказал ей: «Не бойся. Я ударил ее изо всей силы». Потом они ушли и заперли за собой дверь. Тут я открыл глаза и увидел тебя… Бог мой, Бандл, надеюсь, что мне никогда не придется увидеть ничего более ужасного. Я подумал, что ты умерла.

– Наверное, жизнь мне спасла шляпка, – предположила девушка.

– Отчасти, – сказал суперинтендант Баттл. – Но, с другой стороны, вам помогла раненая рука мистера Тесайгера. Возможно, он сам не осознавал этого, однако смог ударить разве что в половину своей силы. Впрочем, все это свидетельствует не к чести моего департамента. Мы не позаботились о вас обоих, хотя должны были это сделать, леди Эйлин, – и это ложится черным пятном на всю операцию.

– Я девушка крепкая, – отозвалась Бандл. – И еще очень удачливая. Однако чего я не могу понять, так это роли Лорен во всей этой истории. Она же такая мягкая и маленькая…

– Ага! – воскликнул суперинтендант. – Как и убийца из Пентонвилля, лишившая жизни пятерых детей. Внешность ненадежна, на нее нельзя полагаться. У Лорен плохая наследственность – отец ее, по-моему, не один раз видел тюрьму изнутри.

– Значит, вы арестовали и ее?

Суперинтендант Баттл кивнул.

– Не думаю, что ее повесят: судьи мягкосердечны и снисходительны. Однако молодой Тесайгер попляшет на веревке – и по заслугам: настолько порочного и наглого преступника мне еще не приходилось видеть… Ну а теперь, – добавил он, – если головная боль не слишком сильно мучит вас, леди Эйлин, как насчет маленького праздника? Здесь за углом имеется неплохой ресторанчик.

Бандл от всего сердца согласилась.

– Я умираю от голода, суперинтендант Баттл. И к тому же, – она огляделась, – мне хотелось бы познакомиться со всеми моими коллегами.

– Ура Семи Циферблатам! – провозгласил Билл. – Ура! Теперь нам нужна хорошая доза шипучки. Баттл, в этом ресторане подают шампанское?

– Вам не на что будет пожаловаться, сэр. Предоставьте заботы мне.

– Суперинтендант Баттл, – сказала Бандл, – вы – удивительный человек. Как жаль, что вы уже женаты… В таком случае мне придется удовольствоваться Биллом.

– Папа, – проговорила Бандл, – у меня есть для тебя новости. Тебе предстоит потерять меня.

– Ерунда, – возразил лорд Кейтерхэм. – Только не говори мне, что страдаешь быстротечной чахоткой, сердечной недостаточностью или чем-нибудь еще в этом роде. Потому что я просто не поверю тебе.

– Я не собираюсь умирать, – продолжила Бандл. – Я выхожу замуж.

– Ничем не лучшая перспектива, – заметил лорд Кейтерхэм. – Насколько я понимаю, мне придется явиться на венчание в тесной и неудобной одежде и отдать тебя мужу. A Ломакс сочтет необходимым поцеловаться со мной в церкви.

– Боже небесный! Неужели ты и в самом деле способен подумать, что я намереваюсь выйти за Джорджа? – вскричала Бандл.

– Ну что-то подобное носилось в воздухе, когда я в последний раз видел тебя, – ответил ее отец. – Всего лишь вчера утром, если ты забыла.

– Я намереваюсь выйти за человека в сотню раз более приятного, чем Джордж, – возмутилась Бандл.

– Надеюсь, надеюсь на это, – заметил лорд Кейтерхэм. – Однако как знать… Мне кажется, Бандл, что ты не слишком хорошо разбираешься в людях. Ты отрекомендовала мне молодого Тесайгера как обаятельного бездельника – и, насколько я успел услышать, он оказался одним из самых удачливых преступников нашего времени. Печально, что я так и не повстречался с ним. Я как раз подумывал о том, чтобы начать сочинять собственные мемуары – в которых отдельная глава будет посвящена убийцам, с которыми мне доводилось встречаться, – и по чисто техническому недосмотру так и не познакомился с ним.

– Не говори глупости, – проговорила Бандл. – Ты же знаешь, что у тебя не хватит энергии на написание мемуаров или чего-то еще.

– Собственно говоря, я и не намеревался писать их самостоятельно, – поведал дочери лорд Кейтерхэм. – Так вообще никто не поступает. Однако на днях я познакомился с очаровательной девушкой, занимающейся именно такими делами. Она подбирает материалы и, собственно, сочиняет.

– А что при этом делаешь ты?

– Ну каждый день по половине часа сообщаю ей кое-какие факты. И ничего более. – Немного помедлив, лорд Кейтерхэм добавил: – Такая приятная девушка – очень спокойная и сочувствующая…

– Папа, – проговорила Бандл, – у меня возникло предчувствие, что, оставшись без моего общества, ты можешь попасть в большую беду.

– Разным людям и подобают разные беды, – заявил лорд Кейтерхэм. И, уже шагнув прочь, обернулся и спросил через плечо: – Кстати, Бандл, за кого именно ты выходишь?

– Я все ждала, когда ты спросишь меня об этом, – проговорила девушка. – Я выхожу за Билла Эверсли.

Старый эгоист целую минуту обдумывал это известие. А потом кивнул с полным удовлетворением.

– Великолепно. Он ведь тоже любитель, правда? Так что мы можем сыграть с ним парную партию в Осенней серии.