Агата Кристи - Тайна семи циферблатов

– Я не могу этого сделать, – напрямик проговорила она.

– Не стоит торопиться с ответом. – Ей почему-то представилось, что Мосгоровский под маской многозначительно ухмыляется в бороду. – Вы, леди Эйлин, пока еще не знаете, от чего отказываетесь.

– Нетрудно догадаться, – проговорила Бандл.

– В самом деле? – прозвучал голос Седьмого, пробудивший какую-то струну в памяти Бандл. Неужели она уже слышала его?

Седьмой неторопливым жестом поднес руку ко лбу, прикоснулся к удерживавшей маску завязке. Бандл затаила дыхание. Наконец… наконец она все узнает.

Маска сползла с лица Седьмого.

И Бандл увидела перед собой бесстрастное, словно вырезанное из дерева лицо суперинтенданта Баттла.

– Правильно, – проговорил Баттл, заметив, что Мосгоровский поднялся с места и подошел к Бандл. – Подставьте леди стул. Вижу, наша гостья только что перенесла легкое потрясение.

Бандл опустилась в кресло. Неожиданность буквальным образом лишила ее сил. Между тем Баттл продолжил характерным для него спокойным и располагающим к себе тоном:

– Вы не рассчитывали увидеть меня в этом кресле, леди Эйлин. Как и некоторые из тех, кто сейчас сидит за этим столом. Мистер Мосгоровский исполнял обязанности моего, так сказать, лейтенанта. Он с самого начала был в курсе дела. Однако остальные по большей части получали распоряжения непосредственно от него.

Бандл, как и прежде, молчала. Она находилась в совершенно непривычном для нее состоянии, то есть не могла произнести даже слово.

Явным образом понимая, в каком состоянии она находится, Баттл с пониманием кивнул девушке.

– А теперь, леди Эйлин, боюсь, что вам придется отказаться от парочки предвзятых идей. В частности, относительно этого общества. Я понимаю, что подобное явление часто присутствует в детективах – тайное преступное сообщество с таинственным суперпреступником во главе, которого никто никогда не видит. Подобные организации действительно могут существовать на практике, однако могу сказать только то, что мне лично никогда не приводилось сталкиваться с чем-то подобным, хотя я располагаю внушительным опытом в том или ином отношении.

Однако мир любит романтику, леди Эйлин. Люди, в особенности молодые, любят читать о подобных вещах и еще больше любят реально заниматься ими. И я намереваюсь представить вас достойной высшего уважения компании любителей, проделавших изумительную работу для моего департамента, причем такую работу, с которой не мог бы справиться никто другой. И если они избрали столь романтическую обстановку для встреч… что ж, почему бы и нет? Они проявили желание стать перед лицом настоящей опасности – самой серьезной опасности, – и сделали это по простой причине: из любви к опасности как таковой. Что, на мой взгляд, в наше время озабоченности собственным благополучием является признаком здоровья – и честным желанием послужить своей стране.

Итак, леди Эйлин, я намереваюсь представить вас. Во-первых, вот мистер Мосгоровский, с которым вы уже в известном смысле знакомы. Как вы понимаете, он руководит делами здешнего клуба, и не только ими. Он является самым ценным агентом по борьбе с большевизмом. «Номер пять» принадлежит графу Андрашу из венгерского посольства, близкому и преданному другу покойного Джеральда Уэйда. Под «номером четыре» числится мистер Хейвард Фелпс, американский журналист, весьма симпатизирующий Британии и обладающий исключительным чутьем на «новости». «Номер три»… – Суперинтендант молча улыбнулся, и ошеломленная Бандл увидела перед собой невинно ухмыляющуюся физиономию Билла Эверсли.

– Теперь «номер два», – продолжил Баттл посуровевшим голосом. – Сейчас его место свободно. Оно принадлежало мистеру Рональду Деврё, отважному молодому джентльмену, погибшему за родину так, как подобает любому мужчине. Далее, «номер один» – им был мистер Джеральд Уэйд, еще один отважный джентльмен, принявший смерть подобным же образом. Место его было занято – не без серьезных опасений с моей стороны – дамой… дамой, подтвердившей свою пригодность к нашему делу и оказавшей нам большую помощь.

На этих словах «номер первый» сняла свою маску, и Бандл без особого удивления увидела перед собой прекрасное лицо темноволосой графини Радски.

– Мне следовало бы понять, – с сожалением проговорила девушка, – что вы – слишком подлинная иностранная авантюристка, чтобы оказаться ею на самом деле.

– Однако ты еще не знаешь самого смешного, – проговорил Билл. – Бандл, это и есть Бейб Сент-Мор. Помнишь, я рассказывал тебе о ней, о том, какая она потрясающая актриса, и она доказала это.

– Именно так, – произнесла мисс Мор с подлинно заатлантическим гнусавым прононсом. – Однако моей заслуги в этом немного, потому что мои папа и мама родом из той части Юрропы – так что особенно стараться мне не пришлось. Правда, в аббатстве я однажды едва не выдала себя, когда разговаривала о садах… – Недолго помолчав, она вдруг произнесла: – Только… только все это не так чтобы весело. Видите ли, я была вроде как помолвлена с Ронни, и когда он получил мат – ну я решила, что обязана отыскать этого скунса, который убил его. Вот и всё.

– Я потрясена… целиком и полностью, – объявила Бандл. – Все оказалось совершенно не так, как я думала.

– Все очень просто, леди Эйлин, – сказал суперинтендант Баттл. – История эта началась с нескольких молодых людей, желавших волнующих переживаний. Первым ко мне обратился мистер Уэйд. Он предложил организовать группу людей, которых вы вправе назвать любителями, для выполнения какого-нибудь задания секретных служб. Я предупредил его о том, что подобное дело может оказаться опасным, – однако он не посчитал важным этот аргумент. Я постарался довести до него, что любой его будущий сотрудник должен иметь это в виду. Однако, к счастью или нет, это не остановило друзей мистера Уэйда. Тут все и началось.

– Однако какая же была поставлена перед ними цель? – спросила Бандл.

– Нам был нужен один человек – притом очень нужен. Это был не обычный преступник. Он вращался в мире мистера Уэйда, представляя собой какое-то подобие Раффлза[24], однако подобие куда более опасное, чем мог бы оказаться любой Раффлз. Он работал по-крупному, в международном масштабе. Дважды оказались украдены ценные секретные изобретения, причем похититель явно располагал внутренней информацией. Профессионалы пробовали найти его, но потерпели неудачу. Тогда за дело взялись любители – и преуспели.

– Преуспели?

– Да – но без потерь не обошлось. Человек этот опасен. Он убил двоих, и это сошло ему с рук. Однако Семь Циферблатов взялись за дело. И, как я уже сказал, добились успеха. Благодаря мистеру Эверсли преступник наконец был взят с поличным.

– И кто же это? – спросила Бандл. – Я с ним знакома?

– Вы прекрасно знаете его, леди Эйлин. Это мистер Джимми Тесайгер, который был арестован сегодня днем.

Суперинтендант Баттл приступил к объяснениям. Говорил он уютно и утешительно.

– Я довольно долго не подозревал его. Первым намеком для меня стали последние слова мистера Деврё. Естественно, вы истолковали их как указание на то, что мистер Деврё пытался предупредить мистера Тесайгера относительно смертельной опасности, исходящей от Семи Циферблатов, что как будто бы и означали его слова. Но, конечно, я-то знал, что этого не могло быть. Мистер Деврё, напротив, пытался сообщить Семи Циферблатам что-то важное о Джимми Тесайгере.

Сперва это показалось мне невероятным, потому что мистер Деврё и мистер Тесайгер являлись близкими друзьями. Однако тут я вспомнил нечто другое – что кражи совершались глубоко осведомленным человеком. Кто-то – возможно, и не являясь сотрудником Форин-офис, – имел возможность знакомиться с тамошними сплетнями. Кроме того, я так и не смог обнаружить, откуда мистер Тесайгер берет средства к существованию. Отец оставил ему не слишком большой доход, однако он жил не считаясь со средствами. Так откуда же он брал свои деньги?

Я знал, что мистер Уэйд был очень взволнован своим открытием, и не сомневался в том, что оказался на правильном пути. Подробностей он никому рассказывать не стал, однако же сообщил мистеру Деврё о том, что находится на пороге истины. Это случилось как раз перед тем, когда оба они отправились в Чимниз на тот уикенд. Как вам известно, мистер Уэйд скончался там – предположительно от передозировки снотворного. Объяснение казалось достаточно очевидным. Однако мистер Деврё ни на минуту не допускал его справедливости. Он был уверен в том, что мистера Уэйда очень тонким образом устранили и что в доме орудует именно тот преступник, которого все мы ищем. На мой взгляд, он едва не сообщил мистеру Тесайгеру о своих подозрениях, поскольку не имел никаких оснований сомневаться в нем. Однако что-то все-таки остановило его. Тогда он сделал довольно странную вещь – выстроил на каминной доске семь будильников и выбросил восьмой из окна. Это означало, по его мнению, что Семь Циферблатов отомстят за смерть одного из своих членов. Затем мистер Деврё принялся ждать того, что кто-то выдаст себя или обнаружит признаки беспокойства.

– Так значит, Джерри Уэйда отравил Джимми Тесайгер?

– Да, он подсыпал зелье в бокал виски с содовой, когда мистер Уэйд находился внизу, прежде чем отойти ко сну. Именно поэтому у него закрывались глаза, когда он писал свое письмо мисс Уэйд.

– То есть этот лакей, Бауэр, не имеет никакого отношения к делу? – спросила Бандл.

– Бауэр был одним из наших людей, леди Эйлин. Мы сочли вероятным, что наш подонок заинтересуется изобретением герра Эберхарда, и Бауэру следовало проникнуть в дом, чтобы наблюдать за течением событий с нашей стороны. Однако ему не удалось много сделать. Как я уже говорил, мистер Тесайгер без особого труда смог подлить смертельную дозу, а потом, когда все уснули, поставить стакан и пустую бутылочку из-под хлоралгидрата возле постели мистера Уэйда. Последний к этому времени уже потерял сознание, и, должно быть, преступник прижал его пальцы к стакану и бутылочке, на тот случай, если их будут обследовать на предмет получения отпечатков. Не знаю, какое впечатление семь выстроившихся на каминной доске будильников произвели на мистера Тесайгера. Уж он-то, конечно, ничего не сказал мистеру Деврё. И тем не менее я все же считаю, что размышления на эту тему время от времени доставили ему пяток неприятных минут. Кроме того, на мой взгляд, после этого он стал относиться с особой настороженностью к мистеру Деврё.