Агата Кристи - Тайна семи циферблатов

– Им было приказано схватить и задержать всякого, кто попытается покинуть поместье.

– И все же… они не сделали этого?

– И все же они пока не сделали этого, – серьезным тоном согласился Баттл.

Сэр Освальд посмотрел на него так, словно слова эти серьезно озадачили его, и резким тоном спросил:

– A все ли известное вам вы рассказываете мне, суперинтендант Баттл?

– Из того, что знаю, – все, сэр Освальд. Но вот в отношении того, что думаю, – нет. Возможно, мне приходят в голову некоторые интересные перспективы – однако пока размышления не привели тебя к конкретным выводам, о них нет нужды говорить.

– И все же, – неторопливо проговорил Кут, – мне хотелось бы знать, что вы думаете, суперинтендант Баттл.

– Ну, к примеру, сэр, я думаю о том, что в этом поместье слишком много плюща – простите меня, сэр, но и к вашему пальто прицепилась целая веточка. Это несколько усложняет положение дел.

Сэр Освальд уставился на него, однако ответить, если он уже обдумал ответ, ему помешал явившийся сверху Руперт Бейтмен.

– Ах, вот вы где, сэр Освальд… Очень рад. Леди Кут только что обнаружила, что вас нет в спальне, – и решила, что вас убили грабители. И мне кажется, сэр Освальд, что вам лучше подняться к ней. Она ужасно расстроена.

– Мария – невероятно глупая женщина, – проговорил сэр Освальд. – С какой стати кому-то меня убивать?.. Но пойдемте, Бейтмен.

И он вышел из библиотеки вместе со своим секретарем.

– Очень разумный молодой человек, – заметил Баттл, проводив их взглядом. – Как его имя… Бейтмен?

Джимми кивнул.

– Бейтмен… Руперт. Но друзьям и знакомым он известен под кличкой Понго. Я учился вместе с ним в школе.

– В самом деле? А это интересно, мистер Тесайгер… И каким он показался вам в те годы?

– Ну он всегда оставался таким же ослом.

– Я бы не назвал этого молодого человека ослом, – кротко промолвил Баттл.

– O, ну вы, конечно, поняли меня. Естественно, настоящим ослом он не был. Целая тонна мозгов и вечная зубрежка. Но всегда смертельно серьезен. Никакого чувства юмора.

– Вот как! – воскликнул суперинтендант. – Жаль. Джентльмены, лишенные чувства юмора, подчас начинают воспринимать себя слишком серьезно – a это может привести к разного рода шалостям.

– Я просто не способен представить себе, какую шалость может учинить Понго, – проговорил Джимми. – Пока он на редкость преуспевает – пристроился к старине Куту и, похоже, на постоянной основе.

– Суперинтендант Баттл, – проговорила Бандл.

– Да, леди Эйлин?

– А вам не кажется очень странным то, что сэр Освальд так и не сказал, что он делал в саду посреди ночи?

– Ах, это! – проговорил Баттл. – Сэр Освальд – великий человек, а подобные люди лучше прочих знают, что кое-что лучше не объяснять до тех пор, пока от него не потребовали прямого ответа. Заниматься объяснениями и искать оправдания… это всегда свидетельствует о слабости. Что сэр Освальд знает не хуже меня. Так что он не намеревается объяснять и извиняться – это не для него. Он просто является и подвешивает меня над угольями. Он – большой человек, сэр Освальд.

Голос суперинтенданта наполняла настолько теплая, полная восхищения интонация, что Бандл не стала далее развивать эту тему.

– А теперь, – заявил суперинтендант, оглядев присутствующих с некоторой искоркой в глазах, – теперь, когда мы собрались все вместе и находимся на дружеской ноге, мне хотелось бы услышать, каким образом мисс Уэйд удалось столь своевременно появиться на месте событий.

– Ей должно быть стыдно, – заявил Джимми. – Она обвела всех нас вокруг пальца.

– А почему я должна была сидеть дома? – с жаром воскликнула Лорен. – Я никогда не собиралась этого делать… не собиралась с самого первого раза, когда вы оба в твоей квартире объясняли, что спокойнее всего мне будет оставаться дома, подальше от всякой опасности. Я ничего вам не сказала, но уже тогда все для себя решила.

– Вообще говоря, я почти ожидала услышать нечто в подобном роде, – проговорила Бандл. – Слишком уж кротко вы отнеслись к подобному предложению. Мне следовало сразу понять, что вы задумали что-то такое.

– А я подумал, что ты на удивление разумная девушка, – сказал Тесайгер.

– И правильно, Джимми, дорогой, – отозвалась Лорен. – Обмануть тебя было совсем не сложно.

– Спасибо на добром слове, – отреагировал тот. – Но продолжай и не обращай на меня внимания.

– Когда ты позвонил мне и сказал, что будет опасно, моя решимость только укрепилась, – продолжила Лорен. – И я отправилась в «Хэрродс» и купила пистолет. Вот этот.

Она извлекла свое изысканное оружие. Баттл забрал у нее пистолет и осмотрел его.

– Смертоносная игрушка, мисс Уэйд, – проговорил он. – И много ли вы… э… практиковались в стрельбе из него?

– Ни разу, – призналась Лорен. – Но я подумала, что если возьму пистолет с собой… ну что мне будет спокойнее.

– Логично, – серьезным тоном согласился суперинтендант.

– Я хотела приехать сюда и посмотреть, что происходит. Оставила свой автомобиль на дороге, пролезла сквозь забор и подошла к террасе. И только начала оглядываться по сторонам, когда к ногам моим что-то упало. Я подняла эту вещь и посмотрела вверх. Тут я увидела какого-то мужчину, слезавшего вниз по плющу, и побежала.

– Именно так, – проговорил Баттл. – А теперь, мисс Уэйд… можете ли вы описать этого мужчину?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Для этого было слишком темно. Он показался мне рослым, но это всё.

– А теперь я хочу спросить вас, мистер Тесайгер. – Баттл повернулся к нему. – Вы с кем-то дрались… можете ли вы описать этого человека?

– Сильный был тип – но больше ничего не могу сказать. Он несколько раз что-то прошептал хриплым голосом – когда я вцепился ему в горло. Сказал что-то вроде: «Пусти меня, дядя».

– Значит, необразованный человек, так?

– Ну да, наверное, так. Говорил он как человек из простонародья.

– Но я кое-что не понимаю относительно пакета, – проговорила Лорен. – Почему его вообще бросили вниз? Потому что с ним было трудно спускаться?

– Нет, – проговорил Баттл. – У меня на сей счет существует совершенно другая теория. Этот пакет, мисс Уэйд, специально бросили вам… так, во всяком случае, я полагаю.

– Мне?

– Скажем так – персоне, за которую вас принял вор.

– Это уже, по-моему, чересчур сложно, – усомнился Джимми.

– Мистер Тесайгер, войдя в комнату, это вы включили свет?

– Да.

– И в комнате никого не было?

– Вообще никого.

– Но перед этим вам показалось, что здесь внизу кто-то ходит?

– Да.

– А потом, отойдя от окна, вы снова выключили свет и заперли дверь?

Джимми кивнул.

Суперинтендант Баттл неспешно осмотрел помещение. Взгляд его остановился на большой ширме из испанской кожи, загораживавшей один из книжных шкафов.

Решительным шагом перейдя комнату, он заглянул за нее.

И вдруг охнул, отчего трое молодых людей разом поспешили к нему.

На полу калачиком, без каких-либо признаков сознания, в глубоком обмороке лежала графиня Радски.

Сознание возвращалось к графине совершенно не так, как к Джимми Тесайгеру. Сей процесс в данном случае происходил много дольше и притом бесконечно более артистическим образом.

Артистическим его назвала Бандл, проявившая ревностное усердие в помощи болящей – в основном состоявшее в применении холодной воды, – на каковое графиня немедленно отреагировала, проведя белой трепетной ручкой по мраморному челу и что-то едва слышно пробормотав.

В такой-то ситуации в библиотеке появился Билл, наконец освобожденный от возни с телефоном и докторами, тут же (с точки зрения Бандл) сделав из себя самого жалкого идиота. Наклонившись к графине с озабоченным и даже встревоженным лицом, он обратился к ней с целой чередой абсолютно дурацких предложений:

– Прошу вас, графиня, лежите. Всё в порядке. Действительно всё в порядке. Не пытайтесь заговорить. Вам станет хуже. Просто лежите и не двигайтесь. И через минуту все пройдет. Сознание полностью вернется к вам. Не говорите ничего, пока не почувствуете себя полностью хорошо. Подождите. Закройте глаза и полежите спокойно. Через минуту вы всё вспомните. Выпейте воды. Выпейте бренди. Это зелье лучше всего. Бандл, тебе не кажется, что капелька бренди…

– Билл, ради бога, оставь ее в покое, – жестко проговорила мисс Брент. – С ней ничего не случится.

И опытной рукой еще раз облила холодной водой роскошный макияж на лице графини.

Та вздрогнула и села, с куда более осмысленным выражением на лице.

– Ах! – пробормотала она. – Теперь всё в порядке. Да, всё в порядке.

– Подождите, – еще раз посоветовал Билл. – Помолчите до тех пор, пока все окончательно не пройдет.

Графиня поплотнее закуталась в складки своего весьма прозрачного неглиже и пробормотала:

– Сознание возвращается ко мне. Да, возвращается.

Она посмотрела на собравшихся вокруг нее людей. Быть может, выражение, читавшееся на их лицах, показалось ей лишенным сочувствия. И оказавшись в подобной ситуации, Радски улыбнулась тому лицу, которое выражало совершенно противоположные чувства.

– Ах, мой большой англичанин, – произнесла она крайне негромко, – не расстраивайтесь. Со мной всё в порядке.

– Ох! Слава богу. Но вы не ошиблись? – с тревогой в голосе проговорил Билл.