– Мистер Ломакс оставил ее для вас, милорд, – объяснил Тредуэлл. – Он был очень разочарован, обнаружив, что вы ушли.

Лорд Катерхэм разорвал конверт и издал страдальческое восклицание, повернувшись к дочери. Тредуэлл удалился.

– В самом деле, Бандл, тебе нужно было вести себя понятнее!

– Что?

– Вот, прочти это.

Бандл взяла записку и прочла:

«Мой дорогой Катерхэм, мне очень жаль, что я не смог поговорить с вами. Я думал, что выразился достаточно ясно о своем желании увидеться с вами еще раз после моего разговора с Эйлин. Она, милый ребенок, очевидно, совершенно не подозревала о чувствах, которые я питаю к ней. Она была, я боюсь, очень напугана. У меня нет ни малейшего желания торопить ее. Ее девичье смущение было очаровательным, теперь я испытываю к ней еще большее уважение, также высоко ценю и ее скромную сдержанность. Я должен дать ей время привыкнуть к этой мысли. Само ее смущение уже говорит о том, что я ей не совсем безразличен, и у меня нет сомнений в моем окончательном успехе. Верьте мне, дорогой Катерхэм. Ваш преданный друг

Джордж Ломакс».

– Да… – поразилась Бандл. – Да… Будь я проклята!

Дар речи оставил ее.

– Парень, должно быть, сошел с ума, – проворчал лорд Катерхэм. – Никто не мог бы написать о тебе такие слова, Бандл, находясь в здравом уме и твердой памяти. Бедняга! Но какая настойчивость! Неудивительно, что он пролез в кабинет министров… И поделом ему. Если ты и вправду выйдешь за него, Бандл, то поделом ему!

Зазвонил телефон, Бандл подняла трубку. В следующую минуту Джордж и его предложение были забыты, она яростно замахала рукой Лорейн, чтобы та приблизилась. Лорд Катерхэм удалился в свой кабинет.

– Это Джимми. И он чем-то ужасно возбужден, – сказала Бандл.

– Бандл, слава богу, я застал вас, – доносился из трубки голос Джимми. – Нельзя терять ни минуты. Лорейн с тобой?

– Да, она здесь.

– Хорошо. Слушай, у меня нет времени, чтобы все объяснить… Особенно по телефону. В общем, у меня был Билл с самой невероятной историей, которую мне когда-либо приходилось слышать. Если все правда… Да, если все правда, то это самая потрясающая сенсация века. Теперь слушай, что вы должны сделать. Сейчас же поезжайте в город. Вы обе. Поставьте где-нибудь машину и идите прямо в клуб «Семь Циферблатов». Как ты думаешь, вы сможете избавиться от твоего знакомого лакея, когда доберетесь туда?

– От Альфреда? Конечно. Предоставь это мне.

– Отлично. Избавьтесь от него и ждите меня с Биллом. Не высовывайтесь в окна, но, как только мы подъедем, сразу же впустите нас. Понятно?

– Да.

– Тогда все в порядке. Бандл, никому не говори, что вы едете в город. Придумай какое-нибудь другое объяснение. Скажи, что ты отвозишь Лорейн домой.

– Чудесно! Джимми, я уже вся дрожу от возбуждения!

– А еще тебе бы не мешало сделать завещание перед отъездом.

– Вот так раз! Но я хотела бы знать, в чем все-таки дело.

– Узнаешь, как только мы встретимся. Скажу тебе вот что: мы приготовим очень неприятный сюрприз для номера седьмого.

Повесив трубку и повернувшись к Лорейн, Бандл вкратце пересказала ей содержание разговора. Лорейн помчалась наверх и принялась спешно укладывать вещи, а Бандл просунула голову в кабинет отца:

– Папа, я отвезу Лорейн домой.

– Почему? Она не собиралась уезжать сегодня.

– Там хотят, чтобы она вернулась, – неопределенно ответила Бандл. – Только что позвонили. Пока!

– Эй, Бандл, подожди минутку! Ты когда будешь дома?

– Не знаю. Как приеду, увидимся.

После бесцеремонного прощания Бандл понеслась наверх, надела шляпку, нырнула в меховую куртку и была готова отправиться в путь. Она уже распорядилась заранее, чтобы «Хиспано» подали к дому.

Поездка в Лондон прошла без приключений, не считая тех незначительных мелочей, которые были присущи Бандл, управлявшей автомобилем. Они оставили машину в гараже и направились прямо в клуб «Семь Циферблатов».

Дверь им открыл Альфред. Бандл бесцеремонно прошла мимо него, Лорейн последовала за ней.

– Закройте дверь, Альфред, – велела Бандл. – Я приехала сюда специально, чтобы отплатить вам добром за добро. За вами охотится полиция.

– О, миледи! – Альфред смертельно побледнел.

– Услуга за услугу, Альфред! Потому и торопилась предупредить о грозящей вам опасности. Уже есть ордер на арест мистера Мосгоровского, и лучшее, что вы можете сделать, – исчезнуть отсюда так быстро, как только удастся. Если вас здесь не найдут, они не станут слишком беспокоиться. Вот десять фунтов, они помогут вам уехать подальше.

Через три минуты ошеломленный и насмерть перепуганный Альфред покинул Ханстентон-стрит, 14, с единственной мыслью никогда больше сюда не возвращаться.

– Кажется, удачно получилось, – обрадовалась Бандл.

– Стоило ли быть такой… ну, крутой? – возразила Лорейн.

– Так безопаснее, – ответила Бандл. – Не знаю, что затевают Джимми с Биллом, но нам совсем не нужно, чтобы в самый ответственный момент вернулся Альфред и все испортил. О! Вот и они! Да, времени даром не теряют. Наверное, ждали за углом, когда Альфред уйдет. Иди открой им дверь, Лорейн.

Лорейн повиновалась. Джимми Тесайгер выскочил с водительского места.

– Подожди здесь, Билл! – крикнул он. – Нажми на сигнал, если заметишь, что кто-нибудь следит за домом.

Он взбежал по ступенькам и захлопнул за собой дверь.

– Привет, Бандл! Ну, будем кончать с этим. Где ключ от комнаты, в которой ты была в тот раз?

– Это был один из ключей от комнат нижнего этажа. Лучше взять их все.

– Поторопись. Времени мало.

Ключ был найден быстро, обитая сукном дверь распахнулась, и все трое вошли в комнату. Она оставалась точно такой, как тогда, когда Бандл видела ее в последний раз – с семью стульями, расставленными вокруг стола. Джимми молча рассматривал комнату минуту-другую. Потом его взгляд перешел на два посудных шкафа.

– В каком из шкафов ты пряталась, Бандл?

– В этом.

Джимми подошел к нему и открыл дверцу. Та же коллекция разномастной посуды занимала все полки.

– Нужно убрать посуду, – пробормотал он. – Лорейн, беги вниз и позови Билла. Теперь уже не надо ему следить за домом снаружи.

Лорейн выбежала из комнаты.

– Что ты хочешь делать? – нетерпеливо поинтересовалась Бандл.

Джимми стоял на коленях, пытаясь что-то рассмотреть в щель дверцы другого шкафа.

– Подожди, сейчас придет Билл, и ты услышишь всю историю. Это дело – полностью его заслуга, и оно чертовски делает ему честь! Эй, что это Лорейн так летит по лестнице, как будто за ней гонится разъяренный бык?

Лорейн действительно мчалась по лестнице со всех ног. Она ворвалась в комнату с пепельным лицом и ужасом в глазах:

– Билл… Билл… о, Бандл… Билл!

– Что с Биллом? – Джимми схватил ее за плечо. – Ради бога, Лорейн, что случилось?

Лорейн все еще ловила ртом воздух.

– Билл… по-моему, он мертв… он в машине… но он не двигается и не говорит. Он наверняка мертв!

Джимми пробормотал ругательство и бросился на лестницу, Бандл кинулась за ним, сердце ее застучало неровно, в душе разлилось ужасное ощущение опустошения. «Билл мертв? О нет! О нет! Только не это! Боже, прошу, только не это!» Вместе с Джимми они подбежали к машине, Лорейн – следом.

Джимми заглянул под складной верх автомобиля. Билл сидел так же, как они оставили его, откинувшись назад. Но глаза его были закрыты, и никакой реакции не последовало, когда Джимми потянул его за руку.

– Не могу ничего понять, – пробормотал Джимми. – Но он не мертв. Не унывай, Бандл! Слушайте, нужно отнести его в дом. Будем надеяться, что нам повезет и нас не увидит ни один полицейский. Если кто-нибудь что-нибудь спросит, это наш заболевший друг, мы помогаем ему добраться домой.

Втроем они перенесли Билла в дом, не испытав больших затруднений и не привлекая ничьего внимания, если не считать одного небритого джентльмена, который сочувственно произнес:

– Джентльмен принял лишку, понимаю, – и глубокомысленно закивал.

– Занесем в маленькую заднюю комнату, вниз, – предложил Джимми. – Там диван.

Они осторожно положили Билла, и Бандл, опустившись перед ним на колени, взяла в свои руки его вялую кисть.

– Пульс есть, – сказала она. – Что же случилось с ним?

– Неужели кому-то удалось впрыснуть ему какую-то гадость?! Это было легко сделать – уколоть, и все. Наверное, у него спросили время, – предположил Джимми. – Мы можем сделать только одно. Я сейчас же побегу за врачом. Вы оставайтесь здесь и смотрите за ним.

Он подбежал к двери и остановился:

– Послушайте, вы только не бойтесь! На всякий случай оставлю вам свой пистолет. То есть… на всякий случай. Вернусь быстро, как только смогу.

Он положил револьвер на маленький столик рядом с диваном и поспешил из комнаты. Было слышно, как парадная дверь захлопнулась за ним.

Теперь в доме стало очень тихо. Обе девушки стояли около Билла, не двигаясь. Бандл все еще держала палец у него на пульсе, который, казалось, бился быстро и беспорядочно.

– Просто ужас! – шепнула она Лорейн.

Лорейн кивнула:

– Впечатление такое, что Джимми нет уже давным-давно, на самом деле прошло всего полторы минуты.

– Какие-то звуки, – насторожилась Бандл. – Шаги и скрип досок наверху… Может, всего лишь кажется.

– Интересно, зачем Джимми оставил нам револьвер? Нам угрожает опасность?

– Если им удалось добраться до Билла… – начала Бандл и остановилась. Лорейн передернуло.

– Но в дом никто не может войти незаметно. Кто попытается войти, нас пистолет выручит, – успокоила Бандл.

Внимание Лорейн опять вернулось к Биллу.

– Горячий кофе! Он бы помог Биллу, – размечталась Бандл.

– У меня в сумке есть нюхательная соль, – отозвалась Лорейн. – И немного коньяку. Где же она? Наверное, я оставила ее наверху.