— Бедный мой папочка, — сказала Юла. — Из тебя-то игрока в гольф не выйдет. Но, славу Богу, пока ты этим занят, ты хоть ничего не натворишь.

— Как это не выйдет! — обиделся лорд Катерхем. — Вчера мне удался такой удар, что даже профессионал, которому я рассказал об этом, удивился.

— Еще бы, — сказала Юла.

— Кстати о Кутах. Сэр Освальд играет вполне прилично. Ему, правда, не хватает стиля, он слишком скован. А удар прекрасный. Но забавно, как в гольфе сказывается его норов. Ни за что не будет загонять мяч в лунку с шести дюймов. Предоставит это вам. Вот это мне в нем неприятно.

— Вероятно, он из тех, кто любит действовать наверняка, — заметила Юла.

— Но это противоречит самому духу игры в гольф, — возразил ее отец. — И теорией он нисколько не интересуется. Говорит, что играет только ради здоровья, а стиль ему безразличен. А вот этот его секретарь — Бейтмен — тот другое дело. Того увлекает именно теория. Мне никак не давался удар снизу, так он мне все объяснил; оказывается, я слишком сильно действую правой рукой, и Бейтмен развил очень любопытную теорию: в гольфе все решает левая. Он говорит, что в теннис играет левой рукой, но в гольфе пользуется обычными клюшками, иначе его сильная левая рука сразу дает себя знать.

— И что он, действительно великолепно играет? — спросила Юла.

— Нет, этого не скажешь, — признался лорд Катерхем. — Правда, он, наверное, давно не практиковался. Но теорию знает прекрасно, а это уже залог успеха. О! Ты видела, Юла, как я отправил мяч прямо за рододендроны? Превосходный удар! Вот бы так каждый раз. Да, Тредвелл. В чем дело?

Тредвелл обратился к Юле:

— Звонит мистер Тесиджи, леди Эйлин. Он хотел бы поговорить с вами.

Юла бегом пустилась к дому, громко крича:

— Лорейн! Лорейн!

Та появилась как раз, когда Юла взяла трубку.

— Алло! Это ты, Джимми?

— Алло! Как вы там?

— Прекрасно, только здесь несколько нудно.

— А как Лорейн?

— Хорошо. Она рядом. Хочешь поговорить с ней?

— Сейчас. Сначала я должен обсудить кое-что с тобой. Во-первых, я еду на уик-энд к Кутам, — со значением произнес Джимми. — А потом, скажи, Юла, ты не знаешь, где бы мне раздобыть отмычки?

— Понятия не имею. А зачем тебе брать к Кутам отмычки?

— Ну, видишь ли, там они очень даже могут пригодиться. А ты не знаешь, в какой мастерской их могут сделать?

— Нет. Тебе надо обзавестись дружком — взломщиком, он введет тебя в курс дела.

— Твоя правда, Юла! Но, увы, такого дружка у меня нет. Я надеялся, меня выручит твоя хваленая смекалка. Но, видно, опять, как всегда, придется кланяться Стивенсу. Интересно, что он обо мне вообразит — сперва я просил его достать вороненый пистолет, теперь отмычки. Наверное, решит, что я записался на курсы совершенствования для преступников.

— Джимми! — прервала его Юла.

— Что?

— Послушай, будь поосторожней, обещаешь? Смотри, как бы сэр Освальд не углядел, что ты изучаешь его владения с отмычкой! Боюсь, он может быть крайне нелюбезным. Особенно, когда для этого есть основания.

— Молодой человек приятной наружности на скамье подсудимых! Ладно, буду соблюдать осторожность. А если серьезно, то я боюсь не его, а Шимпа! Так и шныряет всюду на цыпочках. Оглянуться не успеешь, а он уже тут как тут. А совать нос не в свои дела он всегда был мастер. Но будь уверена, юный герой не подведет.

— Хорошо бы нам с Лорейн быть там, уж мы бы тебя в обиду не дали.

— Спасибо, нянюшка. Между нами говоря, я составил кое-какой планчик на этот счет.

— Какой же?

— Как ты думаешь, не могли бы вы с Лорейн завтра утром попасть в небольшую автомобильную аварию? Где-нибудь поблизости от Лезербери? Вам это не слишком далеко?

— Сорок миль? Ерунда!

— Я знал, что тебе это нипочем. Только не убей Лорейн. Я к ней довольно-таки привязался. Ну ладно, значит, завтра, что-то между четвертью и половиной первого.

— Так, чтобы нас пригласили к ланчу?

— Вот именно. Слушай, Юла, вчера я столкнулся с этой Тапкой, и, подумай, она говорит, что Теренс О’Рурк тоже будет у Кутов.

— Джимми, ты что, подозреваешь…

— Ну, знаешь, как говорится, верить никому нельзя. О’Рурк вообще-то отчаянный, обожает рисковать. С него станется создать тайное общество. Может, они с графиней вдвоем там всем и заправляют. Кстати, в прошлом году он был в Венгрии.

— Но он-то мог стянуть эти документы в любую минуту.

— Как раз не мог! Ему нельзя было навлечь на себя даже тень подозрений. А подняться по плющу и укрыться в собственной кровати, это слишком бьет в глаза. Так, теперь слушай, что от вас с Лорейн требуется. После того, как вы обменяетесь любезностями с леди Кут, ваша задача — найти способ вцепиться мертвой хваткой в Шимпа и О’Рурка и обольщать их до самого ланча. Ясно? Таким красоткам, как вы, это раз плюнуть.

— Ого! Не скупишься на грубую лесть!

— Ничего подобного, просто констатирую факт.

— Ладно, во всяком случае, твои указания приняты к сведению. Хочешь поговорить с Лорейн?

Юла передала трубку подруге и тактично удалилась.

ГЛАВА XXVII

НОЧНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Джимми Тесиджи прибыл в Лезербери в осенний солнечный день. Леди Кут встретила его с ласковым радушием, сэр Освальд — с холодным осуждением. Чувствуя, что леди Кут наблюдает за ним пристальным взором свахи, Джимми из кожи вон лез, стараясь быть повнимательнее к Тапке Девентри.

О’Рурк тоже был здесь и в отличнейшем настроении. Тапка терзала его расспросами о таинственных происшествиях в Аббатстве. А он напускал на себя официальный вид и скрытничал, но скрытность эта носила особый характер — он так щедро расцвечивал свой рассказ невероятными подробностями, что никто уже не понимал, где у него правда, а где выдумка.

— Четверо в масках и с револьверами? Вы меня не обманываете? — требовательно допытывалась Тапка.

— Да что вы! Как сейчас помню, накинулось их на меня чуть ли не полдюжины, схватили и заставили глотать снотворное, а я-то ведь считал, что пью смертельный яд и что мне крышка!

— Ну а что они украли, вернее, собирались украсть?

— Как что? Драгоценности русской короны, разумеется! Их тайно вручили мистеру Ломаксу, чтобы он передал их на хранение в Английский банк.

— Ну и подлый же вы врун! — ничуть не обидевшись, сказала Тапка.

— Врун? Я? Да ведь эти драгоценности доставил на самолете мой лучший друг. И я рассказываю вам это, Тапка, сугубо по секрету. Не верите, спросите у Джимми Тесиджи. Хотя ему-то как раз слишком доверять не стоит.

— А правда, — осведомилась Тапка, — что Джордж Ломакс примчался в библиотеку без вставной челюсти? Вот что мне хотелось бы выяснить точно!

— У них там было два револьвера, — вставила леди Кут. — Отвратительные штуки! Я видела их своими глазами. Просто чудо, что бедняжку Джимми не застрелили.

— Дело в том, что мне на роду написано быть повешенным, — отозвался Джимми.

— Я слышала, там была русская графиня, изысканная красавица, — сказала Тапка. — Говорят, Билл втюрился в нее по уши.

— О, она рассказывала такие ужасы про Будапешт, — сказала леди Кут. — Никогда этого не забуду. Освальд, надо нам послать туда пожертвования.

Сэр Освальд что-то проворчал.

— Я возьму это на заметку, леди Кут, — пришел на помощь Руперт Бейтмен.

— Спасибо, мистер Бейтмен! Я считаю, мы должны чем-то отблагодарить судьбу. Просто ума не приложу, как сэр Освальд избежал пули. Не говоря уж о пневмонии.

— Перестань болтать глупости, Мария, — сказал сэр Освальд.

— Я всегда боялась грабителей, лазающих в окна, — продолжала леди Кут.

— Вот бы встретиться с таким лицом к лицу! Мечта! — пробормотала Тапка.

— Не скажите, — вмешался Джимми. — Это довольно неприятно. — И он осторожно похлопал себя по правой руке.

— Как ваша бедная рука? — спросила леди Кут.

— Сейчас уже в полном порядке. Но до чего муторно было со всем управляться левой. У меня никак не получалось.

— Каждый ребенок должен быть с детства приучен к амбидекстрии, — проговорил сэр Освальд.

— Ой, — воскликнула потрясенная Тапка. — Это что же такое? Что-то вроде тюленя?

— То амфибии, — пояснил мистер Бейтмен. — Амбидекстрия — это умение одинаково хорошо владеть обеими руками.

— Вот оно что, — сказала Тапка, почтительно глядя на сэра Освальда. — И вы владеете?

— Конечно! Я могу писать и правой, и левой.

— И двумя руками сразу?

— Это ни к чему! — отрезал сэр Освальд.

— Пожалуй, — задумчиво согласилась Тапка. — Это выглядело бы уж чересчур изысканно.

— Вот дорого бы дали в любом правительственном учреждении, если бы правая рука не знала, что творит левая, — заметил мистер О’Рурк.

— А вы тоже умеете все делать и правой, и левой?

— Я? Нет. Я работаю правой и только правой.

— А карты сдаете левой, — возразил наблюдательный Бейтмен. — Я заметил вчера вечером.

— Ну, это совершенно другое дело, — безмятежно сказал мистер О’Рурк.

Прозвучал довольно заунывный гонг, и все отправились наверх переодеваться к обеду.

После обеда сэр Освальд, леди Кут, мистер Бейтмен и мистер О’Рурк сели играть в бридж, а Джимми убивал время, флиртуя с Тапкой. Последнее, что он слышал, поднимаясь вечером к себе в спальню, были слова сэра Освальда:

— Ты никогда не научишься играть в бридж, Мария.

И ее ответ:

— Да, да, милый. Ты всегда это говоришь. Ты должен мистеру О’Рурку еще фунт. Вот так. Теперь правильно.

Двумя часами позже Джимми медленно и бесшумно (так, во всяком случае, он надеялся) спустился в холл, зашел в столовую, а потом направился в кабинет сэра Освальда. Там он несколько минут постоял, внимательно прислушиваясь, и принялся за работу. Почти все ящики письменного стола оказались запертыми, но причудливо изогнутая проволока, которой запасся Джимми, сделала свое дело. Ящики один за другим поддавались его манипуляциям.