Берджес затряс головой, не столько отрицая подобную возможность, сколько выражая свое искреннее огорчение.

— Просто невероятно, сэр… — пробормотал он.

— Невероятно, что он мог убить?

— Да все это, сэр. И этот сундук…

Берджес посмотрел в противоположный конец комнаты.

— Так это и есть тот знаменитый испанский сундук?

Пуаро увидел огромный сундук очень темного полированного дерева, усеянный медными шляпками гвоздей, с большим медным запором.

— Замечательная вещь. — Пуаро подошел поближе.

Сундук стоял у стены возле окна, рядом со шкафчиком для граммофонных пластинок. По другую сторону его была дверь в спальню. Она была полуоткрыта и наполовину загорожена ширмой из расписной кожи.

— Это дверь в спальню майора Рича, — пояснил Берджес.

Пуаро кивнул, продолжая внимательно осматривать комнату. На низеньких столиках стояли две колонки от стереофонического проигрывателя, к которым, как змеи, тянулись провода, несколько кресел, большой стол; стены украшали копии с японских гравюр. Это была красивая уютная комната, без всяких излишеств.

Пуаро посмотрел на Уильяма Берджеса.

— Когда вы сделали это… э-э-э… открытие, — начал он как можно осторожнее, — ощущение у вас было, должно быть, не из приятных?

— Еще бы, сэр. Вовек этого не забуду. — Лакей, казалось, только и ждал вопроса — слова посыпались как горох. Видимо, ему казалось, что, чем больше он будет говорить об этом, тем скорее ему удастся забыть ту кошмарную картину.

— Я прибирался в комнате, сэр, собрал стаканы и тарелки со стола. Смотрю — на полу две маслины, кто-то обронил. Ну я нагнулся — а рядом, смотрю, темное пятно. Ковра нет, он сейчас в чистке. Отдали, когда разрешила полиция. «Откуда это пятно?» — подумал я про себя, ну и говорю себе в шутку: «А что, если это кровь, черт побери?» И себе же отвечаю: «Откуда ей здесь взяться? Должно быть, что-то пролили». А потом вижу, что-то натекло из сундука вот с этой стороны, где щель. Я еще тогда подумал: «Черт возьми, что там может быть?» Поднял крышку — вот так (Берджес продемонстрировал, как он это сделал), смотрю — человек, лежит на боку, ноги поджал, словно во сне. А в горле у него торчит нож. В жизни этого не забуду, сэр. Меня словно кто обухом по голове хватил…

Берджес перевел дух.

— Я захлопнул крышку и бросился вон из дома. Надо, думаю, позвать полицейского. Мне повезло, я нашел его за углом.

Пуаро вдумчиво разглядывал Берджеса. Что ж, если все это не правда, то Берджес неплохой актер. Однако, похоже, что все именно так и было.

— А вы не подумали о том, что прежде следовало разбудить майора Рича?

— Нет, сэр, мне это как-то в голову не пришло. Я был так ошарашен… хотел поскорее убраться из дома… — Берджес сглотнул слюну, — и позвать кого-нибудь на помощь…

Пуаро сочувственно кивнул.

— Вы узнали в этом человеке мистера Клейтона? — спросил он.

— По правде Говоря, сначала нет. Должно быть, от страха, сэр. Но потом, когда я привел полицейского, у меня сразу вырвалось: «Господи, да ведь это мистер Клейтон!» А полицейский спрашивает: «Какой такой мистер Клейтон?» Тогда я ему сказал, что он, мол, заходил к нам вчера вечером.

— Ага, — промолвил Пуаро, — значит, он заходил… Вы помните точно время, когда это было?

— Ну не так, чтобы до минутки, сэр. Примерно без четверти восемь…

— Вы хорошо знали мистера Клейтона?

— Он и миссис Клейтон довольно часто бывали у майора. А я у него полтора года служу.

— Как вам показалось? Мистер Клейтон не был несколько странным в тот вечер?

— Да нет, сэр. Разве что немного запыхался, и я подумал, что он, должно быть, торопится. Выяснилось, что он действительно опаздывает на поезд.

— В руках у него был чемодан? Он ведь должен был уехать в Шотландию.

— Нет, сэр, чемодана не было. Наверное, он оставил его в такси.

— Он был очень огорчен, что не застал майора дома?

— Да вроде бы нет. Просто сказал, что в таком случае оставит записку. Он прошел вот сюда, к столу, а я вернулся на кухню — мне надо было еще приготовить яйца с анчоусами.[6] Кухня у нас в конце коридора, оттуда почти ничего не слышно. Я и не слышал, когда он ушел и когда вернулся хозяин, да мне это было и ни к чему.

— Что было потом?

— Потом меня позвал майор Рич. Он стоял вот здесь, в дверях, сказал, что совсем забыл про турецкие сигареты для миссис Спенс, и велел мне быстренько за ними сбегать. Я принес их сюда, в гостиную, и положил на стол.

Мистера Клейтона уже, ясное дело, не было, я тогда подумал, что он давно ушел, чтобы успеть на свой поезд.

— И никто больше не приходил сюда? Пока отсутствовал майор Рич, а вы были на кухне?

— Нет, сэр, никто.

— Вы уверены в этом?

— Как тут будешь уверен, сэр. Но, думаю, я услышал бы как звонят.

Пуаро покачал головой. Действительно, разве можно быть уверенным? В любом случае, никто из остальных приглашенных не мог быть этим таинственным визитером.

Макларен в это время был с приятелем в клубе; к Спенсам пришли друзья, а после их ухода они сразу отправились в гости к майору Ричу; Маргарита Клейтон болтала с подругой по телефону. И потом, разве кто-нибудь из них рискнул бы идти за Клейтоном в квартиру, где находился слуга и куда с минуты на минуту мог вернуться хозяин? Нет, их Пуаро не подозревал… Он все еще надеялся, что в последнюю минуту обнаружится таинственный незнакомец, кто-то из безупречного прошлого мистера Клейтона. Скажем, случайно увидел его на улице, прокрался за ним сюда и зарезал его кинжалом. А потом спрятал труп в сундуке и попросту ушел, никем не замеченный. В общем, настоящая мелодрама, такое встречается разве что в приключенческих романах. Словом, история под стать самому испанскому сундуку.

Пуаро подошел к злополучному сундуку и стал открывать крышку. Она поднималась легко и бесшумно.

— Сундук вымыт внутри, сэр. Я распорядился, — робко промолвил Берджес.

Пуаро, наклонившись, заглянул внутрь и вдруг издал легкое восклицание. Нагнувшись еще ниже, он провел рукой по стенкам сундука.

— Вот эти отверстия в задней стенке! И с этой стороны. Похоже, что их проделали совсем недавно.

— Какие отверстия, сэр? — Слуга тоже заглянул в сундук. — Не знаю, сэр. Я их никогда раньше не замечал.

— Они действительно почти незаметны. Их кто-то специально просверлил. Как вы думаете, зачем?

— Не знаю, сэр. Может, тут завелся какой-нибудь жучок — из тех, что портят мебель.

— Жучок? — пробормотал Пуаро. — Что-то непохоже.

Он снова отошел в другой конец комнаты.

— Когда вы вернулись с сигаретами, то не заметили никаких перемен в комнате? Скажем, передвинутого стула, стола или еще чего-нибудь?

— Странно, сэр, теперь, когда вы это сказали, я вспомнил… Ширма, которой прикрывают дверь в спальню — чтобы не было сквозняков. Она была сдвинута немного влево.

— Вот так? — Пуаро тут же передвинул ширму.

— Еще левее, сэр… Вот так. — Ширма, ранее лишь наполовину скрывавшая сундук, теперь закрыла его почти полностью.

— Как вы думаете, зачем была передвинута ширма?

— Я ничего не думаю, сэр, «Еще одна мисс Лемон!» — невольно подумал Пуаро.

Но тут Берджес неуверенно добавил:

— Очевидно, чтобы легче было пройти в спальню, если дамы, например, захотят оставить там свои накидки.

— Допускаю. Но могла быть и другая причина.

Берджес вопросительно смотрел на Пуаро.

— Ширма сейчас скрывает от нас сундук и ковер около сундука. Если бы майор Рич ударил ножом мистера Клейтона, то кровь сразу стала бы просачиваться через щели в дне сундука. Это мог бы кто-нибудь заметить, как заметили наутро вы. Поэтому ширму и передвинули.

— Мне это не пришло в голову, сэр.

— А какое здесь освещение, яркое или приглушенное?

— Взгляните сами, сэр.

Лакей ловко задернул шторы и зажег пару настольных ламп. Они бросали мягкий рассеянный свет, при котором едва ли можно было читать. Пуаро поднял голову, посмотрел на люстру.

— Нет, сэр, люстра в тот вечер не горела. Мы ее вообще редко включаем.

Пуаро окинул взглядом полутемную комнату.

— Мне кажется, сэр, при таком освещении пятно трудно было бы заметить, — сказал слуга.

— Пожалуй, вы правы. Итак, зачем же была передвинута ширма?

Берджес зябко поежился.

— Подумать только, сэр, что такой приятный джентльмен, как майор Рич, мог сделать такое.

— Значит, вы даже не сомневаетесь, что это сделал майор Рич? А почему он мог это сделать, Берджес?

— Он ведь был на войне. Может, его там ранили в голову. Говорят, такое бывает: спустя много лет что-то в мозгах разлаживается… Люди тогда сами не знают, что творят.

И говорят, что близким да родственникам достается от них больше всех. Может, так оно и было?

Пуаро посмотрел на Берджеса и, вздохнув, отвернулся.

— Нет, — сказал он, — это было не так. — С проворством фокусника он сунул хрустящую бумажку Берджесу в руку.

— О, благодарю вас, сэр, но, право, не стоит…

— Вы очень помогли мне, — сказал Пуаро, — я вам очень признателен за то, что вы позволили мне осмотреть эту комнату, мебель и этот замечательный сундук. И за ваш рассказ о том вечере. Невероятное никогда не бывает столь уж невероятным. Запомните это. Я считал, что только двое могли совершить это убийство, но я ошибался. Был еще и третий. — Он еще раз окинул взглядом комнату и слегка повел плечами, словно от холода. — Раздвиньте шторы. Пусть здесь будет больше света и воздуха. Это необходимо. А еще тут не мешало бы устроить основательную уборку. Немало понадобится времени, чтобы эта комната очистилась от скверны — от духа ненависти, который все еще здесь витает.