Росс МакДональд - Тайна художника

— На вас напали; — спросил он официальным тоном полицейского.

— Я ударил одного из них… — признался Фред тихим голосом. — Он ответил тем же… — теперь в его голосе чувствовалась даже гордость от недавнего приключения. — В общем-то не стоит, по-моему, особенно говорить об этом происшествии…

Шериф Бротертон был явно разочарован таким оборотом дела. Ему, похоже, хотелось сразу же крепко прижать эту религиозную Общину, чтобы показать, кто здесь хозяин во всем районе.

— Вы отказываетесь написать на них жалобу? — спросил он с нотками удивления и досады в голосе.

— Да! — подтвердил Фред.

— Подумайте хорошенько над этим, — посоветовал ему шериф. — Ваш нос все еще кровоточит… Зайдите в дом, в нашу резиденцию. Мой помощник сделает вам первую перевязку.

Фред Джонсон покорно вошел в дом, а мы с шерифом поехали выручать девушку на служебной машине. Ехали мы быстро и уверенно и через некоторое время он уже затормозил вблизи ворот бывшего дома Хантри. Здесь все так же сиротливо стоял голубой «форд» Фреда Джонсона.

Большой дом в глубине участка тонул сейчас в глубокой тени. Лишь издали слышался храп нескольких мужчин и прерывистый плач девушки. Ею оказалась, как я и предполагал, Дорис Бемейер. Как только я ее позвал, Дорис сразу же вышла из двери дома. Она была одета в белую длинную фланелевую ночную рубашку. Ее лицо было очень бледным и измученным, а глаза широко раскрыты, как это бывает при виде чего-то страшного, а щеки все еще мокрые от недавно пролитых слез.

— Оденься быстренько, дорогая девушка, — сказал шериф ласковым и сочувствующим голосом. — Мы забираем тебя отсюда! — непреклонно добавил он.

Дорис радостно улыбнулась, кивнула головой и поспешила внутрь дома. Она быстро переоделась в свою обычную одежду и легко пошла вслед за шерифом к его машине.

Мы теперь уже не испытывали никакого сопротивления со стороны этого странного религиозного Общества. Похоже, они не хотели вступать в спор с представителем местной власти — шерифом Копер-Сити. Пастор общины молча стоял на крыльце темного дома.

Я задержался на некоторое время и медленно подошел к нему Его глаза и седые волосы, казалось, имели способность фосфоресцировать.

— Мы охотно бы разрешили бедной заблудшей девушке остаться в нашем святом пристанище… — хмуро проговорил он.

— За соответствующую плату, не так ли? — насмешливо спросил я.

— Мы все здесь вносим в общую кассу кто сколько может… Каждый платит, сколько в состоянии. Мой вклад, в основном, мифический. А некоторые зарабатывают себе на содержание обычным путем, как рабочие…

— Откуда же у вас взялись деньги на приобретение такого огромного дома и большого участка земли? — поинтересовался я с ехидной улыбкой. — Кажется, все это обошлось вам более ста тысяч долларов, не так ли?

Приветливая улыбка пастора мгновенно погасла при моих словах и он тихо спросил с явной тревогой в голосе.

— Вы что, ведете следствие по нашему делу?

— С той минуты, как мисс Бемейер благополучно вышла из вашего дома и вы не оказали никакого сопротивления, вы перестали меня интересовать, — откровенно признался я.

— Мы ведь ничего плохого ей не сделали, — поспешно возразил пастор.

— Поэтому я и не обвиняю вас… пока!

— А как шериф?.. Мы ведь только предоставили убежище дочери Бемейера…

— Надеюсь, он не будет чинить вам препятствий, — ответил я. — Если хотите, я могу заступиться за вас перед ним.

— Я был бы очень благодарен вам, — сказал пастор, отступив назад со вздохом облегчения, чтобы возвратиться в дом.

— Но за это вы должны кое-что для меня сделать, — твердо и непреклонно заявил я ему. — Надеюсь, вы согласитесь?

— Что же именно? — спросил он, видимо, опасаясь какого-то подвоха с моей стороны. «Не отступного ли куша?» — наверное, подумал он.

— Нет, не денег, конечно, не волнуйтесь об этом, — проговорил я, насмешливо улыбаясь. — Прошу лишь помочь мне установить связь с Милдред Меад, продавшей вам этот дом и землю.

— Но ведь я не знаю, как это сделать! У меня нет ее адреса, — покачал головой пастор Общества.

— Почему же нет? Ведь вы платите ей проценты за дом, не так ли?

— Не прямо, а через банк, — пояснил он. — Я ни разу не видел прежнюю владелицу с того времени, как она уехала в Калифорнию. А это было уже несколько месяцев назад.

— А какой банк обслуживал вашу сделку при купле-продаже?

— Юго-Западная компания, ее филиал в Копер-Сити, — ответил он, стараясь поскорее закончить со мной этот разговор.

Я удовлетворенно кивнул пастору и направился к ожидавшей меня машине шерифа.

Когда мы возвратились в Копер-Сити, отделение банка было еще открыто. Я подошел к сидевшей у отдельного окошка симпатичной служащей.

— Я разыскиваю знакомую даму по имени Милдред Меад, — пояснил я, представившись девушке. — Насколько я знаю, она ваша клиентка.

— Да, была нашей клиенткой, но сейчас она переехала в Калифорнию, — любезно ответила служащая.

— А куда именно она переехала? — спросил я. — Может быть, в Санта-Тереза? Она когда-то говорила о своем намерении или желании заглянуть туда… — солгал я на ходу.

— Кажется, она так и сделала…

— Вы не смогли бы сообщить мне ее новый адрес? Я как раз еду в Санта-Тереза, мистер Бемейер предоставил мне один из самолетов фирмы…

Девушка поднялась и вежливо сказала:

— Сейчас посмотрю по документам, могу ли я помочь вам в этом, — и отправилась в другую комнату, любезно мне улыбнувшись.

Возвратившись через несколько минут, она покачала головой с выражением разочарования на лице:

— Единственное место, известное нам, это Сиеста-Виггаге. Но это адрес двухмесячной давности, к сожалению.

— Значит, вы именно туда посылаете ей деньги за проданный ею дом и участок? — уточнил я.

— Нет. Я только что это проверила. Миссис Меад наняла для себя абонементный ящик N 121…

— В Санта-Тереза?

— Да, на главном почтамте в Санта-Тереза.

Я поблагодарил девушку за помощь в моих розысках адреса Милдред Меад. Затем поехал в аэропорт и возвратил там нанятую напрокат машину. Здесь меня уже поджидали Фред и Дорис. Прошло немного времени — и мы уже сидели в реактивном самолете, который стремительно взмыл над землей. Слева за окошком расстилались сухие саванны Мексики. Справа поднимался доминирующий над всей прилегающей к Поусону местности огромный пик. По мере нашего полета он отодвигался назад, напоминая ускользнувшую за горизонт громадную египетскую пирамиду или что-то ей подобное.

Я не заметил, как крепко уснул, вымотавшись за эти беспокойные часы. Когда я проснулся, мы уже делали круг над морем, направляясь в сторону аэродрома в Санта-Тереза. Через несколько минут самолет мягко приземлился и подрулил к зданию аэровокзала.

У выхода нас поджидал Джек Бемейер. Я предупредил их о нашем прибытии еще до вылета из Поусона. Из-за его спины, как только мы появились на выходе, быстро выскочила Рут Бемейер. Она бросилась к Дорис и обвила ее шею руками, не скрывая своих слез.

— О, мама! — воскликнула девушка, смущенная открыто выраженной нежностью матери.

— Я так рада, что с тобой все в порядке! — воскликнула Рут с радостью и облегчением в голосе.

Дорис посмотрела на меня из-за плеча матери: этот взгляд выражал растерянность и смущение. Я почему-то подумал о том, что так смотрит заключенный, выглядывающий наружу через тюремную решетку…

Джек Бемейер грозно подошел к Фреду Джонсону и начал его отчитывать раздраженным голосом. Через минуту он перешел на крик. Он обвинял Фреда во всех смертных грехах: в похищении, изнасиловании, надругательстве и тому подобное. Клялся, что постарается засадить его за решетку, обеспечив ему пожизненное заключение.

Фред Джонсон нервно дрожал всем телом. Его глаза заметно увлажнились, а лицо сильно побледнело. Он едва не плакал, лишь взволнованно грыз кончики своих рыжеватых усов.

Люди, выходившие из здания аэровокзала, с любопытством поглядывали в нашу сторону, невольно вслушиваясь в громкие угрозы и проклятия Бемейера.

Я забеспокоился, боялся, чтобы все это не вылилось во что-нибудь еще более серьезное. Возбужденный своими собственными криками, Джек Бемейер мог легко перейти к актам насилия. А это, в свою очередь, могло вызвать ответную реакцию запуганного его обвинениями Фреда.

Трудно было предсказать дальнейший ход событий. Поэтому я решил вмешаться в их достигшую накала ссору.

Бесцеремонно отодвинув в сторону разбушевавшегося Джека Бемейера, я взял Фреда Джонсона за плечо и быстро повел к зданию аэровокзала.

Но немного запоздал.

К нам уже спешила патрульная полицейская машина. Подкатив к нам, она остановилась рядом. Из нее вышли двое полицейских и сразу же арестовали Фреда Джонсона. Через пару минут машина скрылась с глаз.

Так закончился первый акт не совсем приятной сцены у аэропорта.

Я пересек центр города и подъехал к комиссариату полиции.

Это было крупное каменное здание, стоящее в центре большой заасфальтированной площадки.

В вестибюле мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить одетого в униформу вооруженного охранника пропустить меня по срочному делу в небольшой темный кабинетик капитана Маккендрина. Обставлен этот кабинет был очень скудно: большой шкаф у стены для официальных бумаг, двухтумбовый письменный стол и напротив него три жестких стула, один из которых занимал сам капитан. Единственное окно, пропускавшее в комнату уличный воздух и скудный свет, украшала решетка.

Сидя за столом, Маккендрин внимательно читал лежащее перед ним донесение. Он даже не поднял голову, чтобы отреагировать на шум открывавшейся двери.