— Хочу задать вам еще несколько вопросов, — сказал Пуаро. — Давайте еще раз вернемся к тому мужчине в поезде. Вы видели графа де ла Роше. Вы сказали, что, возможно, это был он, но вы не уверены.

— Как я объяснила, сэр, я не видела лица этого джентльмена. Поэтому мне трудно сказать наверняка.

Пуаро просиял и кивнул.

— Действительно! Я представляю, как это трудно! Мадемуазель, вы служили у мадам Кеттеринг два месяца, не так ли? В течение этого времени как часто вы видели хозяина?

Немного подумав, Мейсон ответила:

— Только дважды, сэр.

— Издали или вблизи?

— Один раз, сэр, он пришел на Керзон-стрит. Я была наверху. Сквозь перила увидела его в холле. Растерялась, вы знаете, ведь они с миссис… — Мейсон закашлялась.

— А другой раз?

— Я гуляла в парке с Энни, другой служанкой, сэр, и она показала мне хозяина, который шел с какой-то иностранной леди.

Пуаро снова кивнул.

— Теперь внимательно слушайте меня, Мейсон! Не мог ли тот мужчина, которого ваша хозяйка встретила в поезде, быть мистером Кеттерингом?

— Хозяином, сэр? О, не думаю, что это был он.

— Но вы не уверены? — допытывался Пуаро.

— Я никогда не думала об этом, сэр.

Было видно, что Мейсон обескуражена.

— Вы же знаете, что ваш хозяин тоже был в поезде. Что может быть естественнее, если это именно он шел по коридору?

— Но джентльмен, которого встретила миссис, пришел с улицы, сэр. Одет-то он был по-уличному — пальто, шляпа.

— Конечно, мадемуазель, но подумайте минутку. Поезд только подъехал к вокзалу. Многие пассажиры вышли прогуляться. Ваша госпожа хотела сделать то же самое, и наверняка она надела свое норковое манто, да?

— Да, сэр, — согласилась Мейсон.

— И ваш хозяин мог сделать то же самое. В поезде топят, но на улице холодно. Он решил пройтись, оделся, вышел на платформу, увидел в одном из окон вашу госпожу. Он не знал, что она едет тем же поездом. Естественно, он вернулся в вагон и направился к ее купе. Она издала возглас удивления, увидев его, и закрыла дверь между своим купе и вашим; наверняка, их разговор носил интимный характер.

Откинувшись на спинку стула, он наблюдал за тем, какой эффект произвели его слова. Никто лучше Эркюля Пуаро не знал, что люди типа Мейсон туго соображают. Он должен дать ей время, чтобы она могла переварить подкинутые ей идеи. Минуты через три она заговорила:

— Конечно, сэр, могло быть и так. Я никогда об этом не думала. Хозяин тоже высокий и темноволосый, и фигура у него почти такая же. Увидев шляпу и пальто, я подумала, что этот джентльмен со стороны. Да, это мог быть и хозяин. Но я бы не стала утверждать наверняка.

— Большое спасибо, мадемуазель. Не смею вас больше задерживать… О, еще минуточку. — Он вынул из кармана портсигар, который уже показывал Катарин. — Это вещь вашей хозяйки?

— Нет, сэр, это не ее, но… — Она запнулась.

Видно было, что какая-то новая мысль посетила ее.

— Что же? — ободрил ее Пуаро.

— Я думаю, сэр, не уверена, но думаю, что госпожа купила это, чтобы подарить мужу.

— Гм, — бесстрастно хмыкнул Пуаро.

— Но не знаю, подарила она ему это или нет.

— Прекрасно, прекрасно! Думаю, это все. Всего доброго, мадемуазель.

Ада Мейсон бесшумно вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Пуаро посмотрел на миллионера с довольной улыбкой. Ван Алдин был ошеломлен.

— Вы думаете… вы думаете, это был Дерек? — заговорил он. — Но ведь все указывает на другого. Ведь графа уже поймали с рубинами!

— Нет.

— Но вы рассказали мне….

— Что я рассказал вам?

— Историю о рубинах. Вы показали их мне.

— Нет.

Ван Алдин уставился на него.

— Вы хотите сказать, что не показывали их мне?

— Нет.

— Вчера, на корте?

— Нет.

— Кто из нас сумасшедший, месье Пуаро, вы или я?

— Ни вы, ни я, — ответил детектив. — Вы задаете мне вопросы, я отвечаю. Вы сказали, что вчера я показал рубины? Я ответил: нет. То, что я показывал вам, месье Ван Алдин, первоклассная имитация, распознать которую смог только профессионал.

Глава 24. Пуаро дает совет

Миллионеру потребовалось несколько минут, чтобы осознать то, что сообщил ему Пуаро. Он ошарашенно смотрел на детектива. Маленький человек ласково кивнул ему.

— Это кое-что меняет, не так ли?

— Подделка! — Он подался вперед. — Месье Пуаро, вы это знали? Именно к этому вы и клонили все время? Вы никогда не верили, что граф де ла Роше убийца?

— Я сомневался, — спокойно ответил Пуаро. — Я говорил вам об этом. Наглое ограбление и убийство, — он энергично помотал головой, — нет, это трудно представить. Это не вяжется с обликом графа де ла Роше.

— Но вы верите, что он собирался украсть рубины?

— Конечно! В этом нет сомнений. Вот как я вижу это дело. Узнав о рубинах, граф сочинил романтическую историю о книге, которую якобы пишет, чтобы уговорить вашу дочь привезти камни. Запасся их точной копией. Понимаете, что должно было произойти потом? Ваша дочь не профессионал. И, наверное, прошло бы немало времени, прежде чем она обнаружила бы, что произошло. Поняв это… не думаю, что она стала бы преследовать графа. Слишком многое бы всплыло наружу. Наверняка он хранил ее письма. Да, совершенно безопасный план с точки зрения графа, и, наверняка, он и раньше проделывал подобные аферы.

— Теперь я все понял, — подавленно сказал миллионер.

— И это соответствует облику графа де ла Роше, — добавил Пуаро.

— Да, но теперь… — Миллионер вопросительно посмотрел на Пуаро. — Что же произошло на самом деле? Расскажите мне, месье Пуаро.

— Все очень просто! — Пуаро пожал плечами. — Кто-то опередил графа.

Наступила долгая пауза.

Казалось, Ван Алдин переваривает услышанное.

Когда он заговорил снова, то был вновь спокоен.

— С какого времени вы подозреваете моего зятя?

— С самого начала. У него были и мотив, и возможность. Все думали, что мужчина, вошедший в купе мадам, был граф де ла Роше. Я и сам так думал. Но однажды вы упомянули, что как-то ошиблись, приняв графа за своего зятя. Я заключил, что они одного роста, у них похожие фигуры и цвет волос. Это навело меня на некие забавные идеи. Служанка работала у вашей дочери недолго. Вряд ли она знала месье Кеттеринга в лицо: он редко бывал на Керзон-стрит.

Кроме того, мужчина, которого видели в поезде, позаботился о том, чтобы его не узнали.

— Вы верите, что он убил ее? — хрипло спросил Ван Алдин.

Пуаро быстро поднял руку.

— Нет, нет, этого я не сказал, но такая возможность не исключена, она вполне реальна. Он был загнан в угол, в самый угол: ему угрожало разорение. И был лишь один выход.

— Но кража драгоценностей?

— Он мог сделать это, чтобы преступление выглядело как обычное дорожное ограбление. И чтобы отвести подозрения от себя.

— Если это так, что же он сделал с рубинами?

— Это мы узнаем. Есть несколько вариантов. Сейчас в Ницце находится человек, который мог ему помочь, — я показывал вам его на корте.

Ван Алдин встал и положил свои тяжелые ладони на плечи маленького бельгийца. Он заговорил, и его голос дрожал от переполнявших его чувств.

— Найдите убийц Руфи! Это все, о чем я прошу.

— Предоставьте это Эркюлю Пуаро, — выпятив грудь, величественно произнес он. — Не бойтесь. Я узнаю правду.

Пуаро надел шляпу, улыбнулся миллионеру и вышел из комнаты. Однако, когда он спустился с лестницы, самоуверенное выражение покинуло его лицо.

«Все это хорошо, — бормотал он себе под нос. — Но есть сложности. Да, огромные сложности». Выйдя из отеля, Пуаро неожиданно остановился. Он увидел автомобиль, в котором сидела Катарин Грей. Рядом стоял Дерек Кеттеринг и что-то серьезно говорил ей.

Через пару минут автомобиль тронулся, а Дерек остался стоять на мостовой, глядя ему вслед. Выражение его лица было необычным. Потом он беспомощно повел плечами, тяжело вздохнул и повернулся…

Обнаружив стоявшего перед ним Эркюля Пуаро. Вопреки привычке, Дерек разозлился. Они смотрели друг на друга: Пуаро — спокойно и непроницаемо, Дерек — вызывающе. Когда он заговорил, тон его был как обычно чуть насмешливым.

— Славная, правда?

— Да, — задумчиво ответил Пуаро, — именно это, слово лучше всего подходит мадемуазель Катарин. И слово это очень английское, и мадемуазель Катарин очень английская.

Дерек промолчал.

— И еще, она очень sympathique,[38] не так ли?

— Да, — отозвался Дерек, — таких, как она, больше нет.

Он сказал это тихо, словно про себя. Пуаро глубокомысленно кивнул. Потом заговорил уже другим тоном, спокойным, мрачным, новым для Дерека Кеттеринга.

— Простите меня, старика, месье, если я скажу то, что вас рассердит. Но хочу напомнить вам одну хорошую английскую пословицу. Она звучит примерно так: «Надо покончить со старой любовью прежде, чем заводить новую».

Дерек вскинулся:

— Какого дьявола, о чем вы?

— Вы рассердились на меня. — Пуаро сохранял безмятежность. — Именно этого я и ожидал. А что до того, о чем я, так я, месье, хочу сказать вам, что здесь стоит еще один автомобиль, в котором сидит еще одна дама. Если повернете голову, вы ее увидите.

Дерек обернулся. Его лицо потемнело от гнева.

— Мирель, черт ее побери, — пробормотал он. — Я скоро…

Пуаро жестом остановил движение, которое Дерек собирался сделать.

— Разве мудро делать это здесь? — успокаивающе произнес он. Его глаза тихо поблескивали зеленым огоньком.

Дерек порывисто вздохнул. Он был вне себя.

— Я покончил с ней, и она знает это, — рассерженно воскликнул он.