После непродолжительного молчания женщина сказала:

– Мой отец дал вам наводку пару дней назад.

– Да, он был очень добр.

– Не думаю, – медленно продолжила Зия, – что могу что-то добавить к этому.

Если Пуаро и был разочарован, то ничем этого не показал. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Eh bien! – бодро произнес детектив. – Тогда поговорим о чем-нибудь другом.

И он продолжил светскую болтовню.

Со своей стороны, Зия была невнимательна и отвечала механически и не всегда кстати. Когда они опять вернулись к казино, она, казалось, приняла наконец решение.

– Месье Пуаро…

– Да, мадемуазель?

– Я… я бы очень хотела вам помочь, если бы могла.

– Вы очень любезны, мадемуазель, очень любезны.

И снова повисла пауза. Пуаро не подгонял женщину. Он готов был спокойно ждать, пока она не решится заговорить.

– О-ля-ля, – сказала наконец Зия, – а почему бы мне действительно не рассказать вам все? Мой отец осторожен, всегда очень осторожен в том, что он говорит, но я знаю, что с вами такая осторожность не нужна. Вы сказали нам, что ищете убийцу, а драгоценности вас не интересуют. И я вам верю. Вы были совершенно правы, когда предположили, что в Ниццу мы приехали из-за рубинов. И нам их передали здесь, как это и было договорено. Сейчас они у отца. Позавчера он намекнул вам, кто этот наш таинственный поставщик.

– Маркиз? – негромко спросил сыщик.

– Маркиз.

– А вы его когда-нибудь видели, мадемуазель Зия?

– Однажды, – ответила женщина, – но не очень хорошо рассмотрела. Мне пришлось смотреть на него через замочную скважину.

– Да, это всегда не просто, – сочувственно заметил Пуаро. – Но тем не менее вы все-таки его видели… А вы смогли бы его узнать?

Зия отрицательно покачала головой.

– На нем была маска, – объяснила она.

– Молодой он или старый?

– У него седые волосы. Может быть, это парик, а может быть, и нет. Если да, то он был очень хорошо подогнан. Но я не думаю, что Маркиз старый. Походка и голос у него молодые.

– Голос? – задумчиво повторил Пуаро. – Ну конечно же, его голос! А голос вы смогли бы узнать, мадемуазель Зия?

– Возможно, – ответила она.

– Вы им заинтересовались, а? Именно поэтому смотрели на него в замочную скважину…

Зия согласно кивнула:

– Ну да, да, мне было любопытно. О нем столько говорили – ведь он не обычный вор; скорее он похож на героя какой-то романтической истории.

– Да, – задумчиво согласился сыщик, – да, возможно, вы и правы.

– Но я хотела сказать вам совсем не об этом, – продолжила Зия. – Есть еще один небольшой факт, который, на мой взгляд, может вас заинтересовать.

– И это?.. – с надеждой подхватил Пуаро.

– Как я вам уже сказала, рубины были переданы моему отцу здесь, в Ницце. Я не видела того, кто их передал, но…

– Я весь внимание.

– Но я твердо уверена в одном – это была женщина.

Глава 29

Письмо из дома

Дорогая Кэтрин,

Теперь, когда вы живете среди своих новых, блестящих друзей, вас могут больше не интересовать наши новости, но так как я всегда знала вас как девушку сердобольную, то надеюсь, что вы там еще не совсем зазнались. У нас все по-старому. Было много проблем с новым кюре, который скандально запивает. На мой взгляд, ведет себя просто как католик. Все об этом говорили нашему викарию, но вы ведь его знаете – сплошное христианское всепрощение и никакой твердости духа. У меня в последнее время много проблем со служанками. Эта девчонка Энни никуда не годится – юбки не ниже колен и напрочь отказывается носить шерстяные чулки. Совсем не прислушивается к моему мнению. Меня в последнее время совсем замучил ревматизм, и доктор Харрис заставил меня съездить к лондонскому специалисту – я сказала ему, что это бесполезная потеря трех гиней и платы за проезд; но, оставшись в Лондоне до среды, я смогла сэкономить на обратном билете. Это лондонское светило сделал очень важное лицо и все ходил вокруг да около до тех пор, пока я ему не сказала: доктор, я простая женщина и люблю, когда со мной говорят просто. Это рак или нет? Ну и тогда, конечно, он был вынужден признаться. Он сказал, что с должным уходом я протяну год, и болеть будет не очень сильно, хотя я могу переносить боль не хуже любой другой христианки. Мне иногда бывает очень одиноко, ведь все мои друзья или умерли, или разъехались. Мне, правда, очень хотелось бы, чтобы вы, милочка, были сейчас в Сент-Мэри-Мид. Если б вы не получили всех этих ваших денег и не присоединились бы к высшему обществу, я бы предложила вам двойную плату против той, которую вам платила бедная Джейн, чтобы вы вернулись и присматривали за мной, – но какой смысл мечтать о чем-то несбыточном? Однако вспомните об этом, если с вами что-то произойдет – а это тоже возможно: мир полон слухов о липовых джентльменах, которые женятся на бедных девушках, чтобы завладеть их деньгами, а потом бросить их на пороге церкви. Я уверена, что вы достаточно умны, чтобы ничего подобного с вами не случилось, но кто знает; отсутствие внимания со стороны сильного пола в прошлом может сыграть с вами злую шутку в настоящем. Поэтому, на случай если что-то произойдет, помните, что у вас, милочка, всегда есть здесь дом – а я женщина хоть и прямодушная, но сердечная.

Ваш верный старый друг,

Амалия Винер.

P.S. Я прочитала в газете о вас и вашей кузине виконтессе Тэмплин и вырезала эту заметку. В воскресенье я молилась, чтобы Господь хранил вас от высокомерия и тщеславия.

Кэтрин дважды прочитала эту характерную эпистолу, прежде чем отложить ее и посмотреть из окна своей спальни на голубые воды Средиземного моря. В горле у нее запершило, и она почувствовала, что скучает по Сент-Мэри-Мид. Там все каждый день крутится вокруг одних и тех же привычных, глупых, мелких забот – и все-таки это ее дом. Кэтрин захотелось лечь головой на руки и хорошенько выплакаться.

От этого ее спасла Ленокс, которая вошла к ней в комнату.

– Добрый день, Кэтрин, – поздоровалась она. – Что случилось?

– Ничего, – ответила Кэтрин, схватив письмо мисс Винер и засунув его в сумку.

– Вы как-то странно выглядите, – заметила Ленокс. – Хочу сказать – надеюсь, что вы не будете возражать, – что позвонила вашему другу – детективу месье Пуаро и пригласила его пообедать с нами в Ницце. Я сказала ему, что это вы его приглашаете, на меня он не обратил бы внимания.

– А вы хотите его увидеть? – поинтересовалась Кэтрин.

– Да, – ответила Ленокс. – Я в него просто влюбилась. Никогда раньше не видела мужчину с глазами зелеными, как у кошки.

– Ну хорошо, – ответ Кэтрин был полон апатии – последние несколько дней дались ей нелегко.

Арест Дерека Кеттеринга продолжал оставаться новостью № 1, а таинственное убийство в «Голубом поезде» все еще обсуждалось со всех возможных точек зрения.

– Я заказала машину, – продолжила Ленокс, – и что-то соврала маме… правда, уже не помню, что именно. Но это не важно – она сама ничего не помнит. Если б она узнала, куда мы едем, то обязательно увязалась бы за нами. Она бы не смогла пропустить встречу с месье Пуаро.

Когда две девушки появились в «Негреско», сыщик уже ждал их.

Он был полон того, что в народе называют галльской галантностью, и обрушил на них такое количество комплиментов, что скоро они уже задыхались от смеха, – и все-таки, несмотря на все это, их обед нельзя было назвать веселым. Кэтрин была задумчива и витала где-то в облаках, а Ленокс то говорила без умолку, а то вдруг надолго замолкала. Наконец, когда они уже вышли на террасу и наслаждались кофе, она задала Пуаро прямой вопрос:

– Расскажите, как идут дела? Вы ведь понимаете, что я имею в виду?

– Все идет, как и должно идти, – ответил бельгиец, пожав плечами.

– Вы пустили все на самотек?

Сыщик печально взглянул на Ленокс.

– Вы еще молоды, мадемуазель, но вы должны знать, что в мире нельзя торопить три вещи – le bon Dieu[54], мать-природу и стариков.

– Глупости, – воскликнула Ленокс, – вы совсем не старик.

– Вы очень любезны, что так говорите.

– А вон идет майор Найтон, – заметила Ленокс.

Кэтрин быстро повернулась, а потом приняла прежнюю позу.

– Он с ван Олдином, – продолжала докладывать Ленокс. – Мне надо кое-что спросить у майора Найтона. Я на минутку.

Оставшись вдвоем с девушкой, Пуаро наклонился и прошептал ей на ухо:

– Вы совсем рассеянны, мадемуазель. Ваши мысли где-то далеко-далеко, не так ли?

– Не дальше Англии.

Повинуясь импульсу, Кэтрин достала из сумочки письмо, которое получила утром, и протянула его сыщику.

– Это первая весточка, которая пришла ко мне из прошлой жизни, и мне почему-то грустно.

Пуаро внимательно прочитал письмо и вернул его хозяйке.

– Так, значит, вы возвращаетесь в Сент-Мэри-Мид? – медленно спросил он.

– Конечно нет, – ответила Кэтрин. – К чему мне это?

– Ах, вот как, – сказал сыщик. – Тогда это моя ошибка. Вы извините меня на одну минуту? – И он направился к тому месту, где Ленокс Тэмплин разговаривала с ван Олдином и Найтоном.

Американец выглядел постаревшим и измученным. Поприветствовав Пуаро коротким кивком, он не проявил больше никаких признаков заинтересованности.

Пока миллионер отвечал на какое-то замечание Ленокс, Пуаро отвел Найтона в сторону.

– Месье ван Олдин выглядит совсем больным, – заметил он.

– А вас это удивляет? – задал вопрос Найтон. – Скандал с арестом Дерека Кеттеринга, с его точки зрения, все только жутко усложнил. Сейчас он уже сожалеет, что обратился к вам с просьбой выяснить правду.

– Ему надо вернуться в Англию, – посоветовал сыщик.

– Что мы и сделаем послезавтра.

– Это хорошая новость, – заметил Пуаро.

После некоторых колебаний он посмотрел на то место, где сидела Кэтрин, и тихо проговорил: